Д: «Нам разве есть ещё, о чём говорить после того, что ты вчера мне написала?»

В: «Нет, но без тебя я не решу этот вопрос».

Я действительно хочу уволиться. Пойду работать к конкурентам, тем более с утра мне на почту пришло письмо, в котором мне назначили собеседование. Не бог весть что, но это лучше, чем я буду продолжать работать на Диму и ждать, когда же его переклинит. Рано или поздно он снова возьмёт быка за рога.

Я не сомневаюсь, что этой компании я подойду. Осталось дело за малым — написать чёртово заявление, где без подписи Димы не обойтись. Именно по этой причине он нужен мне.

Ах, да. Ещё колечко бы отдать. Мне чужое добро ни к чему.

Смотрю в окно машины, думая, что мы уже выехали на магистраль, но нет. Мы колесим по дворам за каким-то чёртом.

— Прошу прощения, вы заблудились? — строго обращаюсь к таксисту.

— Нет, — уверенно отвечает. — Совсем скоро мы уже будем на месте.

— В каком это месте, хочется спросить? Нам ведь в другую сторону!

Я начинаю паниковать, невольно вспомнив о том, как совсем недавно в новостях читала историю об изнасиловании, где как раз фигурировало такси. Тяну за ручку двери, но понимаю, что она заблокирована. Я трясущимися руками достаю из сумочки телефон, судорожно вспоминая номер телефона полиции.

— Если вы сейчас же не остановитесь, то я вызову полицию, — впадаю в панику и забиваюсь в уголок, выставив перед собой телефон в защитной реакции.

Вид у этого таксиста ещё такой сомнительный. Как же я сразу не обратила на него внимания.

— Дамочка, да угомонитесь вы уже! Приехали! — паркуется он и снимает блокировку. — Заказ оплачен. Можете идти куда ваши глаза глядят! — лыбится он.

— То есть…. как это куда глаза глядят? — Снова смотрю в окно. Мы стоим на въезде к незнакомому дому. Что ещё за шуточки такие? — Вы, вероятно, перепутали заказ! — строго выдаю я, глянув на наручные часы. — Я теперь из-за вас опаздываю. Мне нужно на Ленина, 96. Давайте, разворачивайтесь!

Совсем неожиданно дверь машины открывается с улицы. Я вынуждена слегка высунуться, чтобы предупредить людей о том, что произошло недоразумение, и такси всё ещё числится за мной, но… Там стоит Марк. Он успел переодеться, волосы его влажные. Бодр и свеж, словно только что вышел из душа.

Какого хрена?

— Спасибо, дружище! Выручил! — наклонившись, салютует он водителю, тот кивает как болванчик.

Марк передаёт ему деньги через заднее сиденье, а я с недоумением таращу на всё это глаза, пытаясь в уме сложить два и два.

— Привёз ваш сексуальный объект в целости и сохранности. Как и просили! — отвечает таксист, указав на меня.

— Какого лешего здесь происходит? — в растерянности я гляжу то на водителя, то на Марка, который берёт меня за руку и пытается выволочь из салона такси.

— Это я попросил Андрея подбросить тебя ко мне, — как всегда доволен он собой.

— Чего? Зачем это? — визжу я, цепляясь за изголовье сиденья, как за спасательный круг. — Зачем ты, мать твою, попросил его?

Он закатывает глаза и выдыхает, надув щёки до отказа.

— Так нужно было! — Марк ныряет в салон и, игнорируя мои протестующие вопли, крепко сжимает талию своими руками. — Не задерживай Андрейку! Ему семью ещё нужно кормить!

— Убери от меня свои лапы! — верещу и брыкаюсь, но поздно, я уже нахожусь у него на плече. — Поставь меня на землю, урод!

Такси отъезжает, а я всё продолжаю орать на него, проклиная всю ситуацию. Проклиная свою доверчивость.

— Урод, значит? — спокойно открывает он кованные ворота и заходит на территорию трехэтажного жилого дома. — Вчера я не был уродом, а сегодня вдруг стал уродом!? Быстро же ты переобуваешься!

Пускаю в ход кулаки, бью его ими в спину, рычу как ненормальная. Замечаю, как нас обходит стороной мамочка с коляской, и немного убавляю звук.

— Вчера ты не похищал меня! — во мне ярость, но она бессильна, только и остаётся размахивать руками. — Я заявлю на тебя! Ты ответишь за это, извращенец ненормальный!

— Отвечу! Прям сейчас доберусь до одного места и сразу же буду отвечать! — дерзит, резко шлёпнув меня по заду, что я на мгновение умолкаю.

Но только на мгновение. Не сразу понимаю как на такую наглость реагировать. На языке вертится лишь благой мат.



— Ну? А дальше что? — в её взгляде вызов, он горит решительностью и мерцает хитрым блеском. — Что ты будешь делать дальше? Отпустишь руку — я выцарапаю тебе глаза, а без рук тебе дальше не обойтись.

— Да плевать! — склонившись к груди, я принимаю этот вызов. — Будем с Циклопом на одной волне.

— Циклопом? Да у тебя чердак поехал? Ты чё, ширнулся?

— Это мой кот вообще-то, — говорю я со сдержанной улыбкой на лице, а внутри кое-как удаётся сдерживать необузданную стихию. — Спрятался где-то. Вчера здесь было много народу. Так, не заговаривай мне зубы! На чём я там остановился? Ах, да! — снова строю надменную гримасу, поднимаю её руки над головой так, что они умещаются у меня в одной ладони. — Что ты на это мне скажешь?

Вижу очевидное замешательство в глазах, страх и ещё что-то заполняет её радужку, перенасыщая чернильной тьмой. Это что-то фонит так же сильно как и я сам, как моё внутреннее я. Она хочет меня. Хочет, но сама об этом не знает.

Так я ей подскажу.

— Зачем ты клеился к Нике? — спрашивает она, неожиданно переставая сопротивляться.

А вот это мне уже нравится. Я даже позволяю себе на время ослабить хватку и пройтись ладонью по бедру, якобы, случайно, но разряд тока, полученный от соприкосновения с её кожей, оставляет внутри меня раскаленный уголёк. Мне достаточно одной только искорки, чтобы вспыхнуть и разразиться мощной пламенной волной.

— Чушь! Я не клеился к ней!

— Зачем тогда нужны были все эти показушные поцелуи и милости?

Довольное урчание само по себе вырывается из моих лёгких.

— Ой, что это тут у нас? Ты что, ревнуешь, ягодка?

Вика краснеет, точь-в-точь как её помада. Я присвистываю, не ожидая этого от неё. Но как же приятно.

— Нет! — резко пытается одёрнуть свои руки. — Ответь мне!

Так. Чую, этот разговор может затянуться на продолжительное время, если не предпринять меры.

Да и в самом деле, ну не буду же я брать её силой, против её же воли. Сейчас надавлю на заветные кнопочки и она сама мне отдастся.

— Просто я кое-что понял, — вскользь прохожусь губами по упругой коже на груди у самой кромки кружева. Лёгкое касание, но от него Вика покрывается мурашками. Она хоть и замирает, но её грудь так часто вздымается, соблазняя меня и толкая к активным действиям, что терпеть становится уже просто невыносимо. — Понял и поэтому не хотел, чтобы Ника что-нибудь заподозрила. Я вёл себя так с ней специально. Это был не я. Поверь, я не хотел как-то обидеть тебя или ещё чего.

Вика хмыкает. Не верит, сучка. Лгать этой женщине чрезвычайно сложно. Хрен подберёшь ключик к её замочку, особенно если учесть, что с Никой я был такой весь из себя милый исключительно, чтобы посмотреть на реакцию Вики. И ведь она не заставила меня долго ждать. Но и доля правды в моих словах всё же имеется. Я правда не хотел, чтобы Ника что-либо заподозрила. Она мне может ещё понадобиться.

— И что же ты понял?

— Ты увела у неё парня. Это правда? — спрашиваю низким голосом, кончиком носа освобождая грудь от лифчика. — Хотя можешь не отвечать. Это нисколько неудивительно. Стоит только раз посмотреть на тебя, чтобы понять, почему так произошло. Ты же бомба. А бомбам свойственно взрываться.

— Я не уводила у неё парня, чтоб ты знал. Просто он оказался козлом! И ты сейчас метишь на его же место!

— Я не такой, ягодка, — грудь на свободе, а мои губи уже на пути к розовому вздыбившемуся соску.

— Да все вы одинаковые, — трясёт головой и разворачивает в сторону, словно ей противно смотреть на то, как я ласкаю её тело, хоть оно и говорит об обратном. — Тебе же тоже нужно от меня отнюдь не грудное вскармливание, иначе что тебе понадобилось от моей груди?