Думая, что сейчас я наделаю большие глупости, приподнимаюсь из кресла и выхожу из комнаты.

— Далеко собрался? — выкрикивает вслед Вика.

— Домой поеду, — резко бросаю.

Бесит, что она боится взять трубку и сказать ему всю правду.

— Побудь пока здесь. Вдруг он сюда заявится.

Двойственные ощущения.

Я вроде бы и хочу остаться с ней, стать её отважным спасителем. Если потребуется, даже жилеткой могу стать, но в то же время я желаю свинтить от неё, чтобы глаза мои её не видели.

Наверное, если бы на том конце провода был бы другой человек, а не мой отец, то мне было бы по барабану. Я без задней мысли бы остался у неё. А сейчас же я буквально силой заставляю себя вернуться к ней в комнату.

— Не пойму, ты боишься его что ли? — интересуюсь я, на сей раз присаживаясь рядом с ней на диван.

Вика вздрагивает и чуть отодвигается к спинке, чтобы мы не соприкасались бёдрами. Ощущение обычных с виду прикосновений не только на меня действует как-то совсем уж необычайно.

— Диму-то? Нет, не боюсь, — уверенно она заявляет, тряхнув головой. На глаза её спадает светлая чёлка, лишая меня чуждой магии контакта наших взглядов. — Просто мы с ним столько всего прошли и, кажется, что пришли к финишу. Это конец. Развития никакого не было, нет и не будет.

Я почти не слушаю её. Смотрю теперь на её губы, на то, как они двигаются, пока она что-то там говорит. Пройдясь взглядом, я очерчиваю их контур и заостряю внимание на маленькой родинке слева у уголка её губ. Рука сама по себе тянется к её лицу, но вместо того, чтобы взять и поцеловать её, к примеру, я всего лишь убираю волосы с глаз, заправив их за ухо. Затаив дыхание, Вика заливается краской и отводит смущённый взгляд в сторону. Моего отца она не боится, а меня, по-моему, ещё как. Залезть бы к ней в голову, да узнать, о чём она думает.

— Извини, — прочищаю горло от кома. Я мысленно отдаю себе приказ овладеть собой и побороть свои желания, чтобы не поддаться порыву и не наброситься на неё. Куда делась моя упрямая решительность? Где я мог её растерять? — Ты же вроде как собралась за него замуж или я что-то неправильно понял?

— Да никуда я не собиралась! Он уже десять лет пытается присвоить меня себе, да только ничерта не выйдет.

Я поперхнулся трактовкой этих слов. Их смысл застревает у меня в глотке и выжигает лёгкие, перекрыв кислород.

Десять лет? Целях десять лет отец вешал матери лапшу на уши?

— А знакомы вы как давно?

— Да всю жизнь почти, — отмахивается она. Вика забрасывает ноги на диван и прижимает их к груди, будто нарочно создавая преграду. — Отец Ники и Дима когда-то были хорошими друзьями. Потом Тёма умер, а Диму… В общем, долго я не видела его.

Какая-то херня.

Отца посадили за убийство, едва я успел родиться. Мать рассказывала, что в потасовке он случайно прошиб голову своему корешу. Тот находился долгое время в коме, но так и не выкарабкался. Если он и есть тот самый Артём. Если он тот, о ком я думаю, то получается, что…

Вот это я приехал…

— Не возражаешь, если я налью себе виски? — даже не услышав разрешения, иду в кухню, где наливаю себе полный бокал вискаря.

Я осушаю его полностью и наполняю доверху снова.

В растерянных чувствах возвращаюсь к Вике, на той тоже лица нет. Может чего поняла? А может чего вспомнила.

Так. Нужно приходить в себя.

— Держи, выпей, — передаю ей пойло, та с удовольствием отпивает глоток, а затем ещё один, как-то странно при этом поглядывая на меня.

— Я тебя напрягаю? — вдруг спрашивает она.

— Нет, — зажмурив глаза, потираю переносицу. Вру. Напрягает ещё как. Но не она, а, скорее, собственные мысли, связанные с ней. — Просто устал, да в семье тоже полный бардак. Родители разводятся.

Вика уходит в недолгие раздумья.

— А ты один в семье?

— Нет, сестра ещё, ей всего десять, — плевать на то, что она может догадаться.

Вика сворачивается в комок будто от холода. Она обнимает свои ноги и кладёт подбородок на колени.

— Прости, что спрашиваю, но кто твои родители?

— Хм… Хочешь познакомиться? — низким голосом отвечаю вопросом на вопрос. Этого я точно ей не скажу. — Наши отношения ещё не перешли на тот уровень, чтобы знакомить тебя с родителями. Ты ещё не призналась мне в своих чувствах, так что извини!

Вика думает, что тем самым я отшучиваюсь. Пускай думает.

— Блин. Я навалила на тебя свои проблемы. Ты же хотел поехать домой, — глядит на пустой бокал, который я верчу в своих руках. — Но куда ты теперь? Ты же выпил. Давай я постелю тебе в гостиной.

Можно подумать, я не разъезжал пьяным за рулём. Но раз такая забота исходит от самой Вики, то почему бы не воспользоваться ею? Может что перепадёт.

— Да, давай, — без раздумий соглашаюсь.

Вика приносит мне свежее белье из своей комнаты, благодарит меня за всё, только я так и не понял за что. Она желает мне доброй ночи, мнётся с ноги на ногу, стоя в проходе. Вижу, что хочет что-то сказать, но, так и не сказав ничего, просто уходит к себе.

Хотела предложить лечь вместе? Ха.

Я приду к ней. Заявлюсь ночью и пригрею своей лаской. Только разберусь со своими мыслями, а уж после попробую перенести наше общение на новый уровень.

Без спросу беру из кухни бутылку с остатками виски, чтобы догнаться. Возвращаюсь в гостиную, стягиваю с себя футболку и уже намереваюсь снимать джинсы, как вдруг звонят в дверь. Да ещё так настойчиво.

— Да заколебали вы уже меня за сегодня! — раздражительно бурчу я.

Неужели папаша соизволил заявиться?

Выхожу в коридор, где уже стоит взволнованная Вика, закутываясь в халатик.

— Тише, — прикладывает палец к губам. — Может уйдёт.

Но никто не собирается уходить. В дверь продолжают трезвонить. Жду с минуту, нервно сжимая и разжимая кулаки.

Звонить перестали, но теперь тарабанят в дверь. Понимаю, что отец просто так не отстанет, поэтому я вынужден пойти на отчаянный шаг.

Включаю свет, Вика бежит следом и пытается молча остановить меня. Отдёргиваю её, бросив на неё укоризненный взгляд. Я подхожу к двери и нараспашку открываю, держа наготове пару ласковых, которые намереваюсь сказать этому хрену.

— Ну нифига себе! Вот это прикол! — едва ли не кричит разгневанная Ника, обсматривая меня с ног до головы. Заостряет внимание на обнажённой груди, а затем переводит взгляд за спину, туда, где стоит Вика. — И… и чего это вы здесь вдвоём делали?



Внутри что-то раскололось. Вдребезги. Возможно, это доверие дочери, которое я с огромным трудом пыталась вернуть. Моя-то жизнь давно уже покрыта паутиной трещин, но ещё один судьбоносный удар и она так же разнесётся в щепки.

— Ника, это не то, что ты думаешь? — отчитывается Марк словами, которые застряли у меня в глотке.

Банально, но ничего другого я бы не смогла придумать, видя её взрывную реакцию на увиденное.

— Да, и что же? — отпихнув Марка, Ника заходит в квартиру, разувается, и останавливается напротив меня. — Что он здесь делает? Да ещё в таком виде!

А я у меня язык вдруг отсох. Уверена, что похожа сейчас на глушённую рыбешку.

А что я ожидала? То, что она сбежала из дома без ключей со словами: я сюда не вернусь, пока ты не свалишь к своему хахалю, совсем не значит, что она не могла вдруг передумать.

— Ника, сладкая, — Марк берёт её за обе руки и спиной вперёд ведёт в гостиную, а та реагирует на его заискивающий голос, как кобра на флейту, беспрекословно семеня за ним. — Это всё моё чрезмерное любопытство и желание сделать как лучше. Для тебя. Я видел, какая расстроенная ты пришла ко мне. Я видел, как ты переживала, узнав, что твоя мать хочет уехать. Ну, собственно, я и пришёл сюда, чтобы её вразумить. Я не хочу, чтобы ты переживала.

Даже я впала в изумление и стояла неподвижно от того, с какой теплотой Марк говорил эти слова, насквозь пропитанные лестью.