- Возьму, - недовольно отвечает Лёша и, оставив мне тарелку, идет в коридор. - Только учти - это моя бывшая жена.

Снова вскидываю брови и, глянув на часы на микроволновке, шепотом замечаю:

- Охренела, - а потом замолкаю, прислушиваясь.

- Да? Нет уже, проснулся. Нет, не дома. Что стряслось? - меня немного бесит, что отвечает Лёша очень спокойно, даже мягко. Было бы приятней, если бы он сразу поставил собеседницу на место. - Дети спят? Что значит - с няней, а ты где? Где? Зачем? Насть, что ты ревешь? В чем... дело... Ну вы же развелись, какая разница, кто у него... Угу. Козлы все, хорошо. Тебе такси вызв... Фууууф.... Езжай домой, утром я... Так, не ори... Настя, твою дивизию, что ты орешь на меня? Что... Что ты хочешь? Я тебе такси вызову. Нет, не могу... Ой, бляяя...

Я закатываю глаза. Лёша возвращается на кухню, кладет телефон на стол и смотрит в окно.

- Что стряслось? - спрашиваю я.

- Увидела бывшего мужа с молодой любовницей. Зачем-то приехала ко мне.

- За валерьянкой.

- Ага, видимо. Слушай, - Лёша оборачивается, хмурится, глядя на меня. - Она, кажется, пьяная. Я поеду, заберу её и отвезу к детям, от греха подальше. А потом вернусь. Прости.

- Лёш, все нормально, - я подхожу к нему и, приподнявшись на цыпочки, целую в губы - легко и быстро.

Лёша с нежностью, от которой у меня сердце заходится в груди, оглядывает мое лицо. Осторожно проводит большим пальцем по подбородку и тихо поясняет:

- Соусом перепачкалась.

Я приоткрываю рот и облизываю губы, чуть цепляя языком его палец.

- Так ты и не поспал, - замечаю сокрушенно.

Лёша сглатывает и кивает.

- Зато получил от тебя заряд бодрости. Спи и ни о чем не думай. Это мои проблемы.

Ещё один поцелуй на прощание - и он уходит.

Я жду его до утра - но Лёша не возвращается, не звонит и не пишет.

Плюю на все и звоню сама, ровно в семь. Он берет трубку после третьего гудка.

- У тебя все нормально? - с тревогой интересуюсь я.

- Нет, - запыхавшись, резко отвечает Алексей. - Эта ненормальная укатила раньше, чем я приехал. И поцеловала столб на пустой дороге.

- Господи, она цела?

- Не очень. Я с больницы еду к детям. Алина, прости, но сегодня мы, наверное, не увидимся. У неё тут никого нет, я должен помочь.

- Да, я понимаю.

Понимаю, черт возьми.

Понимаю, что этой Насте снова нужен заботливый Алексей под боком. Со вторым мужем выгорело, так она решила вернуть первого - проверенного, надежного, близкого. Своего.

Дело за ним. И отчасти - за мной.

Но почему, злясь и обижаясь, я не могу не думать о той плачущей девочке, Лёшиной маленькой дочке, которая просто хочет, чтобы папа всегда был рядом?

Не потому ли, что я, как никто другой, понимаю, как ей больно?

Алексей

- Когда ты вернешься? - это вопрос застает меня врасплох. Оборачиваюсь, по дороге начиная поглаживать затылок, как будто так смогу привести мысли в порядок, но что-то ничего не получается. В этом и беда - рядом с Настей мне всегда кажется, что я все делаю неправильно. И от того у меня перед ней виноватый вид, который обычно так её бесит. Но явно не теперь.

- Я сейчас заеду к детям, отвезу Лиду в школу, а Антошку - в сад, и поеду на работу.

- А вечером приедешь? - дрожащим голосом спрашивает меня бывшая жена.

- Куда?

- Ко мне.

У нее разбит нос, под глазами - темные круги, а правая нога - в лангете. Столбу пришлось хуже. Он сломался весь. Настя умеет ломать даже столбы, хоть и оказывается потом на больничной койке.

- Ты хочешь, чтобы я привез к тебе детей?

Она облизывает губы и, подумав, неуверенно кивает:

- Да, пожалуй. Они будут просить.

- Хорошо, - кладу ладонь на ручку двери.

- Лёша...

Она меня когда-нибудь отпустит? И не верится, что раньше выгоняла.

- Да, Насть?

- Спасибо, что ты у нас есть.

- Не вешай нос, мать.

Выхожу в коридор и, потирая переносицу, пытаюсь думать, что сделать сначала. Спать охота ужасно, поэтому, поговорив с дежурным и взяв за подарочек на посту  номер лечащего, который придет только после девяти, спускаюсь в холл к автомату с кофе.

Автомат не работает. Стою у него и смотрю на чашку кофе на плакате. Обидно.

Чтобы мне одному не было обидно в полшестого утра  достаю мобильный и звоню своему заму.

- Да? - парень в ужасе. Он всегда в ужасе, когда я звоню.

- Слушай, Серега. Я сегодня припозднюсь. У меня тут жена бывшая в столб въехала.

- Что с ней?

- Жить будет. Мне к детям надо. Поэтому ты сегодня за старшего. Кредиторов посылай к херам, дебиторам грози судом, заказчиками  с ТСЖ на Юверский отвези конфеток. Все, бывай.

- Алексей Алексеевич, а по семнадцатому, на болоте...

- Там отгрузка стройматериалов с часу до двух. Отправь, кто из бригады Коржика свободен, пусть проконтролируют.

- Ага.

- Не "ага".

- Так точно.

Смешной пацан. Но толковый, грамотный.

Тороплюсь к машине, и тут звонит Алина. Смотрю на её фотографию на телефоне - сделал, пока она не видела - сидит за ноутом с деловым видом. Такая неприступная на вид. Железная.

Меня к ней тянет. Всегда и прямо сейчас. Странное дело, она сама как натянутая тетива, всегда в напряжении, всегда готова к чему-то. И мне нравится, как она расслабляется рядом со мной. Знать, что её мягкость, её слабость, её нежность - только для меня, это дорогого стоит. Никогда бы не подумал, что смогу изменить человека, тем более женщину, в лучшую сторону. Никогда бы не подумал, что мои чувства, да, именно чувства, старание их проявить - что это вообще кому-то нужно, кроме моих детей. Настя со мной стала злой, психованной, в чем сама упрекала меня и не раз. Я так и не понял, что сделал неправильно. Я старался - а становилось только хуже.

Отвечаю на звонок. С Алиной не нужно объясняться долго - она будто чувствует меня с полуслова.

Может, нам так просто только потому, что мы ещё в начале?

- Я понимаю, - волшебные слова в её устах.

"Я понимаю" - не разочарованно, не с презрением, не в духе "все с тобой ясно", а так, как и должны звучать эти слова. С добротой, простой, милой открытостью. С нежностью.

И от этого хорошо.

Надо бы купить ей вечером цветов и тот ликер, который она в первую очередь сцапывает с полки, когда заходит в супермаркет.

Неудобно получилось - ночью уехал ловить бывшую.

Останавливаюсь у машины и, оглянувшись на здание клиники, поджимаю губы.

Хотя не я теперь ловлю Настю. А она меня.

Зря я тогда согласился с ней и снова пошел на поводу её аргументов.

- Давай побудем вместе, - сказала она. - Давай вспомним, кем мы друг другу были.

Я прекрасно все помню: сначала было хорошо и гладко  потом - не очень. А дальше и вовсе... Кошмар.

Я все помню, но так и не смог понять, что она от меня хотела. Ей ничего не нравилось - ни город, ни моя работа, ни моя зарплата, ни мои подарки, ни мое внимание. Сначала она перестала любить цветы, потом заявила, что ей скучно, когда мы ходим куда-то вдвоем, что нам не о чем говорить. Один раз заметила, что у меня дурацкая фамилия, и она хочет свою обратно. Мы даже ходили к психоаналитику, долго, целый год. Но он так и не смог нам помочь.

Только значительно позже я понял, почему.  Настя перестала любить меня раньше, чем цветы и нашу совместную жизнь. Только жена никогда не хотела быть в чем-то виноватой, плохой, отрицательной. И виноватым по её сюжету должен был стать я.

В общем, умнее объяснения я не нашел. А она ничего умнее не придумала, чем провоцировать меня на скандал везде и всюду.

Я любил её долго. Сначала кончилось доверие. Потом терпение. А потом любовь.

Все последовательно. До зубной боли.

И зря я снова её послушал. Зря подумал, что можно попробовать. Не только ради детей, наверное, но и ради прошлого. Оно ведь и хорошим было тоже.

Я поднимаюсь до её нынешней квартиры. До их квартиры - Насти, её мужа и наших детей. Муж оставил жилплощадь им целиком, потому что его часть я оплатил деньгами.