Первый вздрогнул, словно только сейчас понял, что его тоже видят.

– Я… а ты больше никого здесь не встретил? – невпопад спросил он.

– Нет, только тебя.

– Значит, остальные исчезли?

– Если они были частью твоих или моих мыслей, то им тут не место.

– Да, наверное…

Присев на корточки, Первый провёл ладонью по траве.

«Стало быть, это реальный мир?»

Странное чувство. Странное своей… обыкновенностью? Может и рано пока судить, но ведь до сих пор ничего невероятного не произошло. Если, конечно, все те чудовища и вправду были чем-то сверхъестественным.

– Я думаю, что ты настоящий, – улыбнулся Первый, поднимаясь и отряхивая ладони.

Аксель обвёл его внимательным взглядом.

– А ты, получается, ненастоящий?

– Ну… не хотелось бы.

– Тогда как ты понял это насчёт меня?

– Не знаю, – пожал плечами Первый. – Но выглядишь как настоящий.

Экс-Киллер ненадолго замер, а потом коротко произнёс:

– Пойдём. Поищем выход из этого леса.

– Пошли.

– Как думаете, что он имел в виду? – поинтересовалась Афина, делая очередную запись.

– Я не знаю, – ответил Аксель. – Его суждения были мне непонятны.

Девушка улыбнулась уголками губ.

– Может, он хотел сказать вам что-то приятное?

– Зачем ему это делать?

– Вы же сами говорили, что Первый смотрел на вас так пристально, что вам даже стало неуютно, – напомнила Афина, откидываясь на спинку стула. – Может быть, он к вам привязался?

Аксель на несколько секунд задумался, после чего произнёс:

– Я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах. Это имеет значение?

– Возможно. Пока что эта история – тайна, покрытая мраком, – вздохнула Афина, убирая за ухо выбившуюся прядь. – Единственное, что мне известно – это что Первого с вами не было, когда вас отыскали. И до сегодняшнего дня я этого человека не встречала. А значит, мне ничего не остаётся, кроме как придерживаться теории, которую я высказала в конце нашего вчерашнего разговора.

– Понимаю, – бесстрастно произнёс Аксель.

«А вот я не очень», – грустно констатировала Афина.

После пережитого стресса и осознания своей амнезии она увидела много белых пятен не только во вчерашней теории, но и во всей своей жизни. Но раз ей до сих пор позволяют заниматься этим делом, то, возможно, не так всё и плохо.

– А что вы можете рассказать о путешествии через портал? – спросила она, стараясь не впадать в апатию. – Какие у вас были ощущения?

– Когда я шагнул в него, то оказался посреди вращающегося фиолетового пространства. А затем я сразу же обнаружил себя лежащим на траве. Не было никаких переходных состояний. Как при внезапном пробуждении. Дезориентирует, но в целом без каких-то физических или ментальных последствий.

– Мда-а… – протянула Афина, постукивая по столу ручкой и напряжённо всматриваясь в чистую страницу блокнота. – С точки зрения науки совершенно бессмысленное и необъяснимое явление.

Она вздохнула и подняла глаза на собеседника, произнеся чуть более бодрым тоном:

– Давайте продолжим. Что было дальше?

Внезапно, вместо того, чтобы по обыкновению моментально перейти к выполнению поставленной задачи, Аксель замолк. Со стороны выглядит так, будто он оцепенел, но Афина знает, что парень о чём-то размышляет.

– Полагаю, для того, чтобы учесть все детали, стоит подключить к разговору ещё один источник информации, – заявил он.

Не сразу поняв, о чём речь, Афина чуть нахмурила тонкие брови.

Но вскоре её настигло прозрение. Она слегка сконфузилась. С новым «источником информации» беседа рискует стать чуть менее… связной. Впрочем, рано или поздно это всё равно должно было произойти.

– Вы и вправду считаете, что пора? – осторожно поинтересовалась девушка.

– Да, – тут же ответил Аксель. – Где-то к этому моменту должны были начаться события, в которых я не участвовал.

– Что ж, доверюсь вашему мнению, – вздохнула Афина, а потом улыбнулась. – Полагаю, это будет интересно.

«Больно… Охренеть, как больно!»

Ощущение, словно каждая кость в теле раздроблена и каждый сустав порван. Все конечности горят, а на грудь и живот будто вылили котёл кипящей лавы. О голове и говорить нечего – звенит, как избитая наковальня.

Но на этом беды не закончились.

Внезапно напало ощущение, что Он не может дышать, думать и вообще существовать. Дикое состояние, которое невозможно описать словами. Хочется кричать в панике, но непонятно, как это делать! Как вообще что-либо делать?!

А потом из груди вырывается терзающий горло хрип.

Он непроизвольно делает жадный вдох, затем второй и третий. Захлёбываясь от ужаса и необъяснимой эйфории, несчастный начинает потихоньку осознавать себя.

Следом приходит прозрение:

«Я человек».

Люди живут, дышат, чувствуют, думают и делают великое множество вещей, не гадая над тем, как это всё работает. Это естественный порядок вещей.

Далее выяснилось, что Он всё-таки может шевелиться, притом без особых ограничений. Этим явно следует воспользоваться и перестать валяться на жёстком бетоне.

Так Он и поступил, со страдальческим стоном отняв затылок и спину от холодного шершавого пола. Сидеть на заднице тоже больновато, но на ноги сейчас надежды нет – колени словно зажаты в тисках.

Сделав глубокий вдох, Он постарался расслабиться. Такое чувство, что эта лютая боль будет с Ним вечно. Ну, или так долго, что Он успеет от неё свихнуться и наложить на себя руки… когда они перестанут так сильно болеть.

Стоило Ему об этом подумать, как по телу прошла волна облечения. Поведя плечом, Он понял, что чувствует себя вполне сносно. Через пару мгновений ногам тоже стало лучше – настолько лучше, что даже получилось осторожно и без резких движений встать.

Притопнув обутой в кроссовок ступнёй и почувствовав уверенную опору, Он выпрямился.

Метрах в пяти впереди расположена тяжёлая металлическая дверь. Дальнейший беглый осмотр показал, что стены такие же бетонные, как и пол, окна отсутствуют, а высокий потолок покрыт сеткой металлических балок, меж которых в нескольких местах выглядывают яркие подвесные лампы.

И тут сзади прогремели отрывистые хрипяще-сопящие звуки.

Он оцепенел, дико выпучив глаза. Жуткий гортанный грохот повторился – совсем близко, буквально в считанных метрах.

Шумно сглотнув, Он медленно оборачивается и видит мужика, прислонившегося спиной к стене. Сидя на полу, незнакомец упёрся щекой в опущенную на согнутое колено кисть руки. Судя по закрытым глазам и стекающей из уголка рта тонкой струйке слюны, этот тип беззаботно дрыхнет.

Но вот, его ладонь соскользнула с коленки, и мужик едва не завалился набок. Незнакомец громко всхрапнул, поднял голову и сонно приоткрыл глаза.

– Штоэ… – прохрипел сонный тип, вытирая тыльной стороной ладони рот.

Просмотрев сцену пробуждения до конца, Он облегчённо вздохнул. На данный момент понятно лишь одно – этот вальяжный мужик Ему явно не по душе.

– О! Ты уже не спишь, – воодушевлённо произнёс незнакомец, неловко поднимаясь на ноги. – Могли бы и кровать где-нибудь воткнуть.

– Кто? – нахмурившись, спросил Он.

– Что «кто»?

– Ты сказал, о ком-то, кто мог бы поставить кровать.

– А, это? – мужик отмахнулся. – Да так, крик души. Не обращай внимания.

– Тогда кто ты?

На этом вопросе незнакомец вытаращил глаза и шагнул к Нему навстречу, озадаченно спрашивая:

– Ты меня не помнишь? Это же я, Умник.

Обведя самоназванного умника подозрительным взглядом, Он бегло оценил его прикид, состоящий из толстовки, джинсов и ботинок. Высокий брюнет с покрытым короткой щетиной лицом и тусклыми карими глазами.

Нет, этот человек Ему определённо не знаком.

– И о чём мне должно сказать твоё «имя»? Что ты очень умный?

Одна бровь Умника подскочила вверх.

– Хм-м, – протянул мужчина, задумчиво косясь в сторону и теребя пальцами подбородок. – Было бы неплохо, наверное.