– Отлично, я будто зубной пасты поел, прям как в детстве, – Лим стер подушечкой пальца остатки ментолового состава с уголка чужого рта. – Умывайся получше.

Маркус согласно кивнул, продолжая смотреть на человека перед собой. То, что он видел, даже с самыми красноречивыми снами не сравнится, ведь происходило наяву.

эра крошечного ростка

– А Марло?

– Кто? – Маркус непонимающе свел брови.

Хван стоял, опираясь локтем о стенку в картинной галерее. Их привели туда в качестве ознакомительной программы курса, и пока все остальные ученики с интересом вчитывались в таблички и слушали экскурсовода, двое отбились от стайки.

– Тот актер из фильма «Проклятье», главный мафиози, – Лим протянул телефон с фотографией, на которой был изображен еще молодой Марло.

– Правда? – Маркус от удивления даже выхватил чужой мобильник. – Он тоже гей?

– Не совсем.

Марло был человеком, разделившим Элизиум на «до» и «после», настолько значимая фигура. Он успел обзавестись четырнадцатью детьми, трое из которых приемные. Жил на широкую руку, но, как многие говорили, имел тяжелый характер. Детство у Марло прошло сложно, но он справился и добился колоссальных успехов.

Актер раскрыл свою ориентацию еще в 1976 году, назвавшись бисексуалом. Ответил честно, что интересовался мужчинами и имел за плечами подобные отношение, а гомосексуальность считал вполне естественным явлением. Он совершенно не стыдился ни себя, ни своей жизни. Однажды даже пошутил: «Если обществу хочется думать, что я – любовник кого-то известного мужика, то противиться не стану».

– Он тебе нравится? – Хван продолжал допытываться, пока они медленно плелись за студентами.

Маркус, что долго разглядывал снимки кинозвезды, покачал теменем:

– Нет, не мой типаж.

– А какой у тебя типаж?

– Рожа твоя.

Они рассмеялись и начали в шутку толкаться, соревнуясь в силе, пока Маркус не отпихнул Хвана так сильно, что тот влезет в стеклянную раму. Картина полетела вниз и, честное слово, Маркус видел все в замедленном формате: как рамка отлетала в сторону, а стекло покрывалось трещинами, вскоре разлетаясь во все стороны. Хван вжался в стену, выпучив глаза. Парни знатно нашкодили, привлекая к себе внимание каждого, кто находился в выставочном зале. Их, само собой, отчитали, а родителям пришлось платить за экспонат из своего кармана.

Позже

До отъезда оставалось всего несколько дней. Хвана и Маркуса уже утвердили в кандидатуры за границу. Парни медленно паковали чемоданы, слушали нравоучения от родственников и много гуляли по родным местам, чтобы запомнить. Лишних денег, чтобы мотаться из Элизиума в Город-13, ни у кого не было. Им предстояло не видеться с семьями достаточно долгое время. Маркус сидел на лавочке в парке, прячась в тени. На асфальте стояла открытая банка виноградной газировки, а на брусках лежал измазанный в пыли рюкзак. Хван появился на горизонте, но выглядел поникшим. Он без сил плюхнулся рядом, заваливаясь, сполз вниз по скамье. Маркус понял все стремительно:

– Она тебя бросила, да?

Хван подавленно взвыл. Эмили не смогла пройти по баллам на грант, так что – никакого Элизиума. Девушка невероятно переживала из-за длительной разлуки расстоянием, а Хван… Хван был слишком занят своим другом. С того инцидента он сильно изменился: писал каждый день по нескольку раз, все свободное время проводил с Маркусом, грубо говоря – не отходил ни на шаг. Тот факт, что Эмили перестали уделять внимание, тем более – когда она боролась с тревогами насчет разъезда, не просто расстроил ее, а натурально взбесил. Эмили старалась держать себя в руках и не ревновать, но когда их свидание в очередной раз отменялось по причине «мне надо к Маркусу», все спокойствие накрывалось медным тазом. Раз так надо к Маркусу, то пусть с ним и встречается. Безусловно, она любила своего парня, но такое отношение терпеть больше не могла.

– Я такой никчемный, – заныл Хван, накрывая лицо ладонями. – Эмили ведь действительно мне нравится…

– Прости.

– Заткнись, – Хван стукнул Маркуса по предплечью. – Ты тут вообще ни при чем. Я сам виноват. Надо было выкроить время.

– Откуда ты собирался брать дополнительные часы в сутках? Ты тратишь их на сон, учебу и меня. Не спать невозможно, учеба важна, а я…

– Ты важнее учебы и сна. Вот почему жизнь так несправедлива? – Лим поднял глаза к небу. – Неужели нельзя было сделать так, чтобы человечество не нуждалось во сне? Я же просто лежу на кровати несколько часов без сознания, это бесполезно!

Маркус сочувствующе погладил его по макушке. Что еще он мог сделать? Уж точно не желал, чтобы Хван потерял свою возлюбленную из-за него. Но с другой стороны: отношения на расстоянии – явление сомнительное. Может, так даже будет лучше?

Позже

– Джим Морган.

Хван стащил наушники с Маркуса, заставляя того прислушаться. Показал купленный в аэропорту журнал, на развороте которого красовался мужчина с впалыми скулами и пышной шевелюрой. Черно-белая пленка придавала ему стиля, присущего рок-звезде. Сиденье рядом пустовало – пассажир опоздал на самолет.

– Он либо гей, либо бисексуал?

– Нет, наркоман.

Маркус неосознанно хохотнул. Неожиданный поворот, который невозможно было предугадать. Громкий всплеск эмоций заставил какую-то бабушку обернуться и начать проклинать их взглядом. Маркус тихо извинился и поднял в воздух журнал, прячась за макулатурой от взора той женщины.

– Если Джим Морган – просто наркоман, то что забыл на страницах издания?

– А ты уже понимаешь, к чему я клоню, – Лим последовал его примеру и тоже занырнул за бумагу. – Джим стал секс-символом того времени. Он буквально произвел революцию своей музыкой. Как и подобает истинным рок-музыкантам, стремился нарушать все правила, потому выступал за употребление наркотических веществ. Он в них души не чаял, а на сцену выходил или обдолбанным, или пьяным. А еще у него был интересный прием: чтобы сосредоточиться, Морган выбирал из зала одну девушку и концентрировался на ней, исполняя песни. Он как бы пел для нее, и получалось круто.

– Как можно быть гением и недотепой сразу?

– Это Элизиум, Маркус, там можно все. Хочешь смешную историю?

– Давай.

– На одном из концертов он, само собой, вошел во вкус. В первом ряду стояла красивая блондинка, и он решил посвятить ей концерт. Однако в своей, специфичной манере. Джим начал массировать пах и смотреть ей прямо в глаза, – лицо Маркуса посетило отвращение. – Да, я понимаю. А рядом находился парень той самой леди, который настолько разозлился, что швырнул в певца стул.

– Так ему и надо, – шокированный Маркус на автомате опустил журнал, стукнувшись руками о бедра.

– Вот, как выглядит рок-эн-ролл. Джим пришел сразу после джентльмена Фрэнка Филле, когда публика хотела большего. А знаешь, что удивительно? Любитель потеребить непотребные места перед женщинами был самым образованным и начитанным рок-исполнителем своего времени. Этот человек оказался разносторонним. Считай, – Хван выставил пятерню, чтобы начать загибать пальцы. – Он учился на кинорежиссера, играл в театре, был донором для Красного Креста, позировал нагим для девушек-художниц и писал стихи. Ты заметил, что многие творческие люди совмещали в себе несколько талантов? Это завораживает.