Гней Виспаний также сделал несколько шагов навстречу карфийцам, остановился и тоже снял свой шлем и передал его своему ординарцу.

Это был знак того, что оба полководца пришли на встречу с миром. Поприветствовав друг друга, полководцы не спеша направились в лагерь. Луций шел немного позади Виспания и смотрел, как красный плащ последнего сочетался с фиолетовым плащом Хамелькарта.

– Надеюсь, море было спокойным. Путь не сильно изнурил вас, адмирал? – вежливым тоном спросил Виспаний.

– Напротив, из-за того, что море было слишком спокойным на всем пути, мне показался весь путь легкой и веселой морской прогулкой, – с улыбкой ответил Хамелькарт на чистейшим имперском.

– Прекрасно! Значит, вам не понадобиться слишком много времени на отдых, и мы сможем быстрее расправиться с Матосом, – с радостью в голосе сказал Виспаний.

– Именно! Планирую завтра в пять утра нанести удар с моря по крепости, чтобы уже к полудню покончить с этим делом. Надеюсь, и вы поддержите мой удар с суши, – обратился с предложением Хамелькарт к Виспанию.

У Виспания вытянулось лицо от столь неожиданного предложения карфийца, и он остановился, повернувшись к собеседнику, и с удивлением спросил:

– А как же рекогносцировка? Или вы намерены атаковать без всякой разведки? – в полной растерянности спросил Виспаний.

– К чему разведка? Мне и так уже все известно. Так что не вижу смысла зря терять время. Ударим завтра в пять – и делу конец! – подвел итог Хамелькарт.

Установилась пауза. Виспаний был совершенно потрясен этими словами карфийского адмирала и никак не мог придумать, что ответить на это. Он просто стоял и смотрел на улыбающегося Хамелькарта. И этой паузой решил воспользоваться Луций.

– Действительно! Зачем разведка? Если все известно. Сколько было Ваших шпионов на тех кораблях? Десять, двадцать или больше? – с хитрой интонацией задал вопрос Луций.

Теперь настало время удивиться и Хамелькарту. Его лицо также вытянулось в изумлении, он повернулся к Луцию.

– Как ваше имя, молодой человек? – обратился он к нему.

– Луций Младший из дома Корнелиев. – бодро отрапортовал Луций.

– Умный мальчик! Надо будет запомнить это имя, – сказал Хамелькарт, обращаясь к Виспанию.

– Всегда к вашим услугам! – так же бодро сказал Луций и поклонился карфийскому адмиралу.

– И наглый! Далеко пойдете, молодой человек, – уже серьезным тоном сказал Хамелькарт.

После этого полководцы добрались до палатки Виспания и за картой обсудили все детали завтрашнего штурма. Хамелькарт попросил Виспания выделить небольшой отряд имперской пехоты для поддержки его атаки на порт и высказал пожелание, чтобы этим отрядом командовал именно Луций Корнелий. Виспаний положительно отнесся к этой просьбе адмирала и пообещал, что к шести утра, когда карфийцы уже прорвут слабые укрепления, защищающие вход в гавань порта, трирема с Луцием и отрядом будет уже на месте. С этим полководцы расстались, и Хамелькарт отбыл на свою Морскую Пантеру.

Луций проснулся очень рано, около четырех утра, быстро привел себя в порядок, позавтракал и направился к пристани, чтобы не пропустить момент начала атаки карфийских кораблей. Ему так хотелось своими глазами увидеть, как они будут действовать, какие маневры и военные приемы будут применять.

Когда Луций прибыл на пристань, то карфийские корабли уже совершали маневры. Катамаран уже подошел ближе к входу в крепостную гавань. Две Морские Пантеры наоборот чуть отплыли от порта, и также остановились, видимо, в ожидании приказа. Корабли авангардии встали кругом возле Катамарана и только арьергардные корабли остались на прежних местах.

Вдруг раздался колокольный звон. Это в крепости Матоса, заметив передвижения карфийского флота, подняли тревогу.

В этот момент Луций заметил, что на Катамаране моряки стали убирать шатры, и вскоре его взору предстали метательные орудия, которые как раз эти самые шатры и скрывали до этих пор. Орудия находились в два ряда. На заднем ряду были большие – с тремя ковшами каждая – две катапульты, на переднем ряду находились семь обычных онагров. По сравнению с двумя большими катапультами онагры казались игрушечными, настолько они были меньше их. Возле каждого из орудий находились сложенные в пирамиду камни для метания.

Вход в гавань крепости защищали две башни, расположенные по разные стороны водного прохода, и между ними низко над водой были натянуты три толстые цепи, закрывающие свободный вход в гавань. Еще одна цепь была натянута ниже уровня воды, об этом Луций узнал на вчерашнем совещании у Виспания.

К этому времени на пристань прибыл отряд имперской пехоты, которую пообещал дать карфийцам в помощь Виспаний. Луций принял командование над ними и приказал грузиться на трирему, пришвартованную к пристани. Немного понаблюдав за тем, как пехотинцы грузились на корабль, Луций снова перевел взгляд на Катамаран, на котором моряки уже заряжала камнями орудия. Следует отметить, что камни для метания, особенно для больших катапульт, были весьма значительные как по размеру, так и по массе. И для их перемещения непосредственно к орудиям карфийцы использовали ослов в качестве тягловой силы.

Одновременно с этим Луций заметил, что со стороны арьергардии к пристани направляется небольшой карфийский ботик. Видимо, на нем должен был находиться карфийский офицер для координации совместных действий в бою – так рассудил Луций.

Раздалась барабанная дробь, доносилась она с Катамарана. Луций перевел взгляд на него и увидел залп метательных орудий. Огромные камни полетели в сторону одной из башен. Не все камни попали в башню, но и от тех, которые достигли цели, башня сотряслась, большое пыльное облако окутало ее, но сама башня устояла.

Луций снова перевел взгляд на Катамаран: там карфийские моряки уже подтаскивали новые камни к орудиям для второго залпа.

Пока моряки перезаряжали орудия и продолжали обстреливать башню, карфийский ботик подошел к пристани. На нем, как и предположил Луций, был карфийский офицер. Он передал ему письмо от Хамелькарта.

В этом письме карфийский командующий приглашал Луция на его Морскую Пантеру, а взамен прислал этого офицера для координации военных действий.

Луций передал командование имперскому офицеру и дал наказ, как следует вести себя с карфийцем для наиболее продуктивного взаимодействия в бою. А сам направился к Хамелькарту на его боевой корабль.

Когда карфийский ботик подходил к Морской Пантере, у Луция сильно забилось сердце, его переполняли чувства! Во-первых, от того насколько огромный был этот корабль – он буквально подавлял своими грандиозными размерами, а во-вторых, от того, что Луций будет первым имперцем, который поднимется на борт такого корабля.

Поднявшись на борт Морской Пантеры, Луций с интересом окинул ее взглядом. Как и снаружи, внутри она тоже была выкрашена в черный цвет. Вдоль бортов находились тяжелые баллисты, которые могли одновременно выстреливать несколькими зарядами, а между ними были обычные баллисты, стреляющие по одной двухметровой железной стреле.

После он перевел взгляд на капитанский мостик, на котором в полном боевом облачении величественно стоял Хамелькарт. На непонятном для Луция карфийском языке он отдавал приказы. Вид у адмирала был грозный и решительный. Заметив появление Луция, он поприветствовал его кивком и жестом руки пригласил подняться на капитанский мостик.

Луций пошел по палубе, сделанной из крепкого карфийского кедра, в направлении капитанского мостика, мимо него пробегали карфийские моряки, выполняющие приказы адмирала. Затем молодой человек поднялся по небольшой лестнице и очутился на капитанском мостике.

Луций встал чуть в стороне от Хамелькарта и посмотрел на башню, которую продолжали засыпать камнями метательные орудия. Пыльное облако уже не проходило и сильно окутало башню, а она все сильнее и сильнее сотрясалась от каждого нового попадания в нее. Вдруг Хамелькарт стал громко отдавать команды, при этом активно жестикулируя и показывая рукой в направлении башни. После этих команд адмирала офицеры и моряки еще быстрее забегали, а вскоре на палубе появились карфийские воины, которые стали занимать места у баллист.