Она встала из-за стола, подошла к шкафчику в углу комнаты, взяла еще один стаканчик и вернулась за столик. Затем налила в оба стаканчика водки.

– Давай выпьем, что ли. А туда Талипа Хоса надо назначить Префектом. – С этими словами императрицы они чокнулись золотыми стаканчиками, выпили и закусили.

– Но он же среди тех, кто сочувствует Матосу? – с удивлением спросил император.

– Да, но не поддержал его! Он старый и опытный политик, хороший военачальник, а самое главное то, что он государственник! Основная цель всей его жизни – это процветание Империи Мечей! Назначь его – не ошибешься! Он распутает все козни Гано там, в Суре, и пресечет все попытки мятежа на корню! А вот помощником к нему можно приставить и твоего Луция, – объяснила свой выбор императрица и налила еще по рюмочке.

– Хорошо, я понял. Утром же его и назначу Префектом, – согласился император.

– Давай еще по одной и все! Время позднее, мне пора отдыхать, а то все нервы мне сегодня вы истрепали, – с улыбкой сказала императрица и они выпили по последней.

Император покинул покои матери и вышел во внутренний дворцовый сад. Наступала ночь, дождь уже давно прошел и небо было ясное. Император поднял голову вверх и любовался обеими лунами, которые серебристым светом освещали ночной Ворс.

Через три дня после разговора с императором Луций Корнелий прибыл на Киит. Погода была прекрасной: на море был штиль, ни единого облака на небе, светило яркое теплое солнце. Однако Луций ничего этого не видел – все время было посвящено разговору с Гнеем Виспанием.

Более суток понадобилось Луцию, чтобы уговорить и успокоить старого адмирала. Где-то в середине этого разговора молодой человек понял, что Виспания раздражает только одна сама мысль, что придется делить победу с так ненавистными ему карфийцами. И все же наконец Луцию удалось полностью убедить старика Виспания. Все любят почет: и обещанный триумф по возвращению в Ворс, и почетный титул Триерарх Киитский с трудом, но сделали свое дело.

Был ясный вечер. Луций, взяв с собой кувшин вина, пришел на морской берег, сел недалеко от воды, так, чтобы не видеть ни крепость Матоса, ни лагерь Виспания. Он был измучен долгими переговорами с адмиралом и хотел просто посидеть и беззаботно отдохнуть. Он пил вино, наслаждался спокойным морем и любовался двумя лунными дорожками, простирающимся по морской глади.

И все же одна мысль не давала ему покоя: зачем карфийцы присылали свои корабли со стройматериалами Матосу, если решили помогать имперцам. Нет ли тут какого-то подвоха! Не ошибся ли Фурин, доверившись Гано? Ведь император, когда принимал это решение, ничего не знал про карфийскую помощь для Матоса. Карфийский посол и слова об этом не сказал! А от них можно ожидать любую подлость и низость!

Еще хлебнув вина и посмотрев на лунные дорожки, Луций взял камешек и бросил его в море, а затем смотрел, как разбегаются круги по морской глади от того места, куда упал камешек.

Да! От Гано можно чего угодно ждать! Но Хамелькарт Ураган в этом не похож на других карфийцев. Он воин и по своему складу характера больше похож на имперцев. Об откровенных подлостях, совершенных им, сведений нет. Что-то тут не сходится, чего-то я не понимаю, рассуждал Луций.

Нужно все разобрать по порядку, еще отпив вина из кувшина, решил молодой человек. Итак: они вышли из Карт Хадажда, проплыли через все море, вошли в порт крепости Матоса, разгрузились, поторговали и ушли обратно в Карт Хадажд. Так-так – осенила мысль Луция! А на обратном пути они могли встретиться с военными кораблями Хамелькарта, которые к этому времени уже вышли из Карт Хадажда!

Луций повалился на песок. Он смеялся! Ах ты, Хамелькарт, да уж, ну и хитрец же ты! Не даром тебя называют лучшим полководцем Ма! Так непринужденно одержать победу, едва отплыв от родного берега! Ты и в самом деле Ураган! Уверен, что даже Гано ничего не знает, он, возможно, по своей скупости хотел просто продать залежалый товар, а ты, Хамелькарт, из этого устроил себе легкую победу!

Хамелькарт Ураган стоял на капитанском мостике и всматривался в даль. Огромная Морская Пантера плавно шла по морю, разрезая своим медным тараном морскую гладь. Хамелькарт посмотрел на звезды на черном ночном небе и погладил свою густую черную бороду. К нему подошел Махарбаал, его верный соратник и друг.

– Мой господин, завтра к полудню мы будем на Киите, – доложил Махарбаал.

– Прекрасно, друг мой, – ответил полководец.

– У вас уже есть план, как взять крепость? – решил уточнить военачальник.

– Да! Все будет быстро и просто! Наши лазутчики прекрасно поработали, пока эти толстосумы торговались за гроши. На той карте, которую они нам передали в пути, указаны фарватер и все глубины, все фортификационные укрепления при входе в порт и подробная карта самого этого маленького городка, – довольным тоном ответил Хамелькарт.

– Значит, мы скоро вернемся в Карт Хадажд? – улыбаясь, спросил Махарбаал.

– Да! Ведь нельзя оставлять Гано в столице одного надолго, иначе он там все разворует! – строгим тоном сказал полководец.

В полдень следующего дня Луций, находясь на временно сооруженной гавани в небольшой бухте недалеко от лагеря Виспания, наблюдал, как на горизонте появились карфийские корабли. Они грозно и величественно приближались к острову.

Через некоторое время, когда корабли подошли ближе, Луций смог разглядеть их строй, который напоминал стрелу. Авангардия была выстроена клином. В ее центре шла большая военная галера темно-синего цвета с фиолетовыми парусами и ярко-голубым вымпелом. По обеим сторонам от галеры шли по три триремы с такими же парусами и вымпелами. Далее двигалась кордебаталия, состоявшая из двух Морских Пантер и Катамарана, шедших в кильватерной колонне. Это были огромные корабли! Особенно своими размерами выделялся Катамаран, состоявший из двух объединенных Морских Пантер, соединенных большим настилом, на котором находились зеленого цвета шатры. Корабли были зловещего черного цвета, по пять рядов весел было на каждом из них. У них также были фиолетовые паруса, но вымпелы были белого цвета. Заканчивало эту флотилию арьергардия, состоявшая из двух трирем и шести транспортных кораблей с морским десантом, шедших в продольной анфиладе. У них также были фиолетовые паруса, а вот вымпелы – красного цвета.

Карфийская флотилия подошла к острову и недалеко от берега встала на рейд. Через некоторое время из-за первой Морской Пантеры появился небольшой ботик с фиолетовыми парусами и необычным белым вымпелом. Этот вымпел отличался от других тем, что на нем было стилизованное изображение слона. Это личный вымпел Хамелькарта, догадался Луций.

– Приплыли. Скоро встретимся с Хамелькартом! – вдруг услышал Луций чей-то голос из-за спины.

Обернувшись, он увидел Гнея Виспания.

– Да, адмирал! Сейчас познакомимся с ним, – ответил Луций. Ботик Хамелькарта отошел от Морской Пантеры и направился к пристани. Одновременно с этим две триремы из авангардии, находившиеся наиболее близко к берегу, тоже стали двигаться к пристани, создавая небольшой кортеж для ботика карфийского адмирала. Однако когда корабли совсем близко подошли к причалу, то триремы остановились и не стали пришвартовываться, оставшись как бы на рейде. Так что пришвартовался только один ботик Хамелькарта.

– Надеюсь, вы с собой привели хорошего переводчика, адмирал? – спросил Луций.

– Зачем? Хамелькарт умный, хитрый и очень образованный человек. Он говорит на двенадцати языках. Говорят, что он пишет стихи на имперском, – успокоил Луция адмирал.

И вот все мероприятия по швартовке ботика были закончены: переброшен мостик, на пристань ступил Хамелькарт. За ним последовала и вся его свита. Хамелькарт был высокого роста, крепкого телосложения, с мужественным лицом и густой черной бородой. С его плеч спадал фиолетовый плащ, а сам он был в золотом панцире. Сделав несколько шагов навстречу встречающим его имперцам, он остановился, снял золотой шлем и передал его кому-то из свиты.