–Вот тебе плата за твои переживания. – Като положил в ладонь Виктора длинный металлический отруб.

–Готов и впредь безропотно стараться. – Поклонился Виктор, приняв отруб. – Погоди-ка! – Виктор покрутил отруб, простукивая пальцами и взвешивая на ладони. – Выглядит – медь медью, а тяжелый не в меру.

–Здорово сделано, скажи. – Засмеялся Като. – Умельцы на Севере не только шкуры красят, но и такие вот слитки льют.

–Лихо сработано, даже блеск один в один. Вот так молодцы. – Рассыпался похвалами Виктор. – Это чем же так обработать надо, что и купец на глаз не отличит? – Виктор сравнил отруб с медной монетой.

–Кто бы рассказал? – Пожал плечами Като.

–Значит, под медной шкуркой червонный блеск. – Подытожил Виктор. – Ай да Като, ай да купец!

–В руках у тебя не золото, Виктор. – Подмигнул Като.

–Как?! – Виктор попробовал отруб зубами. – Мягкости и впрямь нет. Так что же тогда? Не томи!

–Белое серебро. – Като уже шёл в сторону балагана и обернулся к товарищу. – Теперь спокойно будешь спать.

Нехотя и с ворчанием Рим разрешил развести костёр на сухих ветках и натаскать воды из ручья. В глубине балагана нашли пару котелков и глиняных чаш и вскипятили воду. Вернувшиеся из дозора Джани и Хуса за согревающим кипятком рассказали о передвижениях обоза: люди спешили к балагану и шли не оглядываясь; одна крупная повозка сломалась и её разгрузили и разобрали, не делая остановки.

–Они очень спешат. И не зря. – Сказал Хуса. – Над степью кружат соколы и садятся за холмами, на северо-востоке. Конным от холмов до балагана путь недалёк – солнце сделает круг и зайдёт на второй – и Орда придёт.

–Постой, дорогой друг, ворошить угли раньше срока. Может статься, что не Орда это вовсе, а так, отколышы. – Возразил Виктор. – Ты вот лучше ещё пиалушку возьми да обогрейся, – может, и отлягут тяжёлые думы.

–Соколов, как и иных пернатых, я не видел, – сказал Джани, – но Хусе можно верить – его зрение на порядок лучше моего, а люди из обоза действительно спешат, и компания там самая разнообразная – я признал рыбаков с северного берега и нескольких почтовых людей с Неуклюжей стоянки. До нас дойдут ближе к ночи.

–Като, вам знакомы эти места. Что расположено за холмами к северо-востоку? – Спросил Рим.

–Гнилое Перемежье, если мне память не изменяет. – Ответил Като. – Худая земля, изрытая и заболоченная.

–Проехать конным там непросто. – Рим призадумался.

–Там и пешим несладко приходиться, проще взять восточнее и пройти вдоль Кутулука против течения, либо западнее – по дороге на Перекат.

–То есть, их преследуют либо кюриты, либо конница Ордата. – Рим палкой перемешал тлеющий в костре уголь.

–Ордат ушёл глубже в Степь. – Сказал Хуса. – Это кюриты.

Рим глубоко вздохнул и Като вздохнул вместе с ним. Он попытался восстановить в памяти картину Гнилого Перемежья – и вспомнилась изрытая ямами мёртвая земля с медноцветными заводями, где не росло ни травинки. В детстве он слышал много разных историй об этом проклятом месте и о странном мертвенно-голубом свечении, которое поднималось над равниной безлунными ночами. Исколесив множество стран, он ещё пару раз натыкался на подобные места, и везде они были покрыты саваном таинственного страха.

–Вот что мы сделаем. – Начал Рим, поднимаясь с места. – Хуса, возвращайся на вершину и следи за Ордой. Като, Виктор и я займёмся балаганом – всё дерево снесём к загону. Катя и Джани – ваша задача – сделать так, чтобы стенки земляного вала были покрыты снаружи льдом. Возьмите котелки побольше и заливайте вал сколько сможете, начните от входного камня. Как только обоз приблизиться – ты, Джани, сразу же предупреди меня. На этом пока всё. Поторопимся, времени очень мало.

Вечер прошёл в приготовлениях, и когда Хуса спустился к отряду, Виктор, Като и Рим отдыхали после тяжёлой работы на толстом опорном бревне – последнем разобранном «кирпиче» балагана.

–Скоро придут. – Сказал Хуса. – Кюриты переходят через холмы, обоз пустил красный дым.

–Никак, в обозе кто-то из имперской администрации едет? – Предположил Виктор.

–Очень похоже. – Сказал Като. – Ответных сигналов не было?

–Чёрный дым дали на юго-востоке. Только сейчас, на заходе солнца. – Ответил Хуса.

–Со стороны Степных Врат. – Като попытался оценить в уме расстояние. – Чёрный дым – сигнал имперской конницы. Скорее всего, приграничная стража.

–Чёрный дым и степняки пускают. – Вставил Виктор.

–Вот что, Хуса. Мы с Като выйдем встречать гостей, а вы с Джани – разожгите три костра на вершине горы, один ближе к нам, два – на одной линии к юго-востоку. Лучину найдёшь за оградой. Виктор, ты останешься с Катей. Приготовьтесь встретить гостей. – Сказал Рим.

–Каравая нет, но могу предложить финики дорогим гостям. – Виктор поднялся с бревна. – По одному на брата, зато никого не обделим.

Като и Рим зажгли два костерка на тропинке, ведущей к балагану, а сами укрылись в одной из вымоин, которые паутиной оплетали подошву горы. Като долго любовался высохшей террасой Кутулука, покрытой снегом и горевшей алой дорожкой под закатными лучами солнца. Тёмно-серые и бурые кустарники покрывали весь их путь от побережья до Рыбьей головы и в закатных лучах казались одинокими чёрными островками в безбрежном степном океане.

–Нелёгкая дорога вам с Катей выпала. – Сказал Като просто для того, чтобы прервать молчание.

–Вы правы, Като. – После небольшой паузы ответил Рим. – Но эта дорога много легче того, что выпало на её долю в баронстве.

–Расскажете? – Спросил Като без особой надежды.

–Скажу только, что увечья, которые Вы видели, она получила не во время нашего долгого путешествия. – Только и ответил Рим. – У каждого своя дорога, Като, и наша, пусть и тяжёлая, но, думается мне, верная.

–Попадись мне те люди, которые сделали это с ней, отделались бы не меньшим ущербом. Я встречал таких во время своих странствий и поверьте, у вас много союзников в борьбе с мерзавцами. Кем бы они ни были. – У Като перед глазами стояло лицо Кати, которое он запомнил в их первую встречу в трактире.

–С них уже мало что взыщешь. – Сказал Рим уставшим голосом и опустил глаза. – Баронство лежит в руинах и Дома Глицинии больше нет.

Като всмотрелся в лицо старика. Немного осунувшееся и изрезанное морщинами, оно сквозило мудростью и большими лишениями, но грустные серые глаза из-под густых бровей смотрели ясно – то было лицо опытного воина. «Представляю, что он сделал со своими врагами» – подумал Като.

–И всё же вы возвращаетесь в земли баронов. – Сказал он вслух.

–Мы идём туда с надеждой, что прошлое забылось, и мы в нём лишь тени. – Ответил Рим и выпрямился. – Что ж, Като, пришло время встречать гостей.

Вскоре Като услышал глухой перестук копыт по мёрзлой земле. Они с Римом встали чуть поодаль от костра, не прячась. Из-за нависавшего с севера отрога горы один за другим показались два всадника и, заметив их, поскакали навстречу. Като принял привычную для себя услужливую позу и скрестил руки на груди, чтобы иметь возможность тут же раскланяться по прибытии высоких гостей. Однако с приближением всадников он опускал руки всё ниже: это были обычные рыбаки из местных, которые неважно сидели в седле, а их кони, невысокого роста, воловой породы, скакали не ровным шагом, а словно подпрыгивали, боясь коснуться снега.

–Кто встал на пути? – С ходу спросил первый всадник.

–Като Моран, купец второй гильдии и мой деловой партнёр, господин Рим Тордев. – Ответил Като, отмечая неумелые потуги наездника заставить лошадь стоять на месте.

–В степи господ нет. – Ответил второй всадник, прибоченясь рядом с первым. – Откуда родом?

–Бухта Молчаливая или Рыбачья, как её просоленный наш люд зовёт. Доводилось слышать? – Ответил Като. – Теперь и сами назовитесь.

–Называться не велено. – Возразил первый всадник. – Кого знаешь из Молчаливой?

–Только тех, кто двадцать лет назад там жил, но меня там все знают. Я сын Булата Хромого.

–Того Булата, что акулу загарпунил? – С улыбкой спросил второй всадник.