— Ну что ж… — вздохнул он.

— Вот подожди, пока мы не окажемся в суде, — сказала она с угрозой, и смех, которым она сопроводила свои слова, казалось, лишь усилил ее. — Как насчет того, чтобы пообедать вместе, Дуг? Мы могли бы сесть в мою машину и прокатиться в Лос-Анджелес. Я знаю там местечко, где… — Она остановилась, уловив смущение в его взгляде. — Уже с кем-то идешь? — спросила она.

— Занят, — сказал он. — Еду в Аризону по делу.

— Поездом?

— Нет, самолетом.

— Понятно, — сказала она просто. — Полагаю, пресса тоже будет представлена в этой поездке?

Селби коротко ответил:

— Да.

Наступил ее черед менять тему. Она посмотрела на фотографии отпечатков пальцев, лежащие на его столе:

— Кто это?

— Мы не знаем, — сказал Селби, а затем, через минуту, добавил: — Пока…

— Не возражаешь, если я посмотрю?

— Пожалуйста. — Он подвинул к ней фотоснимки.

— Кто делал заключение? — спросила она.

— Боб Терри.

— О, так он теперь работает у шерифа?

— Да, занимается отпечатками пальцев.

Инес Стэплтон сказала с холодком:

— Я не вполне согласна с его выводами.

— Что ты хочешь сказать?

— Я думаю, то, что он обозначил в своем заключении как завиток, на самом деле дуга.

Селби удивился:

— Боже мой, Инес, так ты еще и эксперт по отпечаткам пальцев?

— Не то чтобы эксперт, — улыбнулась она, — но я изучала криминалистику и кое-что знаю и об отпечатках пальцев.

— А зачем ты изучала криминалистику? — спросил он.

— Ну она ведь имеет отношение к праву. Я хотела стать хорошим специалистом, а для этого должна знать и кое-что о криминалистике.

Сэлби сказал:

— Мои познания в криминалистике весьма поверхностны. Объясни, пожалуйста.

— При классификации пальцы делят на пары, и каждому пальцу дают номер. Первому пальцу дают номер шестнадцать, второму — восемь, третьему — четыре, следующему — два и еще следующему — один. Первый палец пары идет в знаменатель, второй в числитель, затем добавляется единица. Номер дается пальцу только в том случае, если на нем есть завиток. Например, в этом случае пять на тридцать два обозначает, что в числителе есть один завиток в третьей паре пальцев и что все знаменатели классифицированы как завитки.

Селби спросил:

— А какая разница между завитком и дугой?

— Дуга больше изогнута в середине, и ее концы не загибаются назад, а завиток образует несколько колечек или спиралей вокруг ядра или оси. Возьми увеличительное стекло, взгляни на этот фотоснимок, и я тебе покажу, что имею в виду.

Селби посмотрел через увеличительное стекло на отпечаток, и она показала ему направление линий.

— Понятно, — сказал он и несколько секунд рассматривал линии на фотографии.

Зазвонил телефон. Селби снял трубку и услышал голос шерифа:

— Дуг, Боб Терри меня уведомил, что нашел ошибку в анализе этого отпечатка и сделает новый анализ.

— Спасибо, — сказал Селби. — Мне и самому показалось, что он принял дугу за завиток.

В голосе шерифа прозвучало удивление:

— Ты умеешь анализировать отпечатки пальцев, Дуг?

— Нет, — ответил Селби смеясь, — просто мне тут кое-что рассказали. Как насчет нашей поездки в Аризону, Рекс?

— Мы отправляемся в пять тридцать, минута в минуту, — сказал Брендон. — Самолет примет нас на борт в местном аэропорту. Сильвия говорит, что раздобыла несколько термосов и бутербродов и собирается устроить нам роскошный ужин на борту.

— Хорошо, встретимся там. Я захвачу с собой отменный аппетит.

Он повесил трубку и встретился взглядом с Инес.

— Все так же полностью захвачен работой, Дуг, да? — произнесла она с горечью.

— Это очень интересно, Инес.

— Когда-нибудь, — сказала она, отодвигая свой стул, — я тоже буду полностью захвачена своей работой, и попробуй тогда договориться со мной вместе пообедать.

— Кстати об обедах, — сказал Селби. — Как насчет того, чтобы когда-нибудь пообедать вместе? Когда я разделаюсь с этим делом, может быть, устроим маленькие каникулы?

— А когда ты разделаешься, Дуг?

— Не знаю. Надеюсь, скоро… Не убегай, Инес.

— Спасибо. У меня есть куда пойти и чем заняться. Я просто заглянула поздороваться… Если ты не знаешь, когда освободишься, Дуг, то лучше подожди, а тогда и приглашай. До встречи. Удачи тебе.

Она улыбнулась ему одними губами и выскользнула в коридор. Глаза ее были грустными.

Казалось, что самолет, с ревом летевший на юго-восток сквозь сгущающиеся сумерки, странным образом оторван от мира. Сильвия убрала остатки ужина, смахнув крошки в бумажный пакет и уложив картонные тарелки и чашки в компактную стопку. Шериф Брендон, опасаясь, что отсутствие и шерифа, и окружного прокурора вызовет критику «Блейда», в последний момент решил не ехать. Селби и Сильвия были одни в пассажирском салоне.

— Давай выключим свет и выкурим по сигаретке, Дуг.

Он кивнул. Она нашла выключатель, и самолет погрузился в полумрак. Тяжелая шпора, отделявшая кабину пилота от пассажирского салона, не пропускала свет. Пламя спички осветило их лица красным светом, а затем трансформировалось в две горящие точки на концах сигарет.

Далеко внизу проносилась пустыня — не та, которая обычно представляется плоской опустошенной землей, но пустыня покрытых шрамами крутых холмов, застывших потоков лавы, пустыня, в которой гигантские кактусы простирали свои ветви, подобно рукам, высоко в небо, как будто пытаясь дотянуться до стремительно летящего самолета. На горизонте отблески вечерней зари очерчивали контуры калифорнийских гор.

— Оказывается, Инес Стэплтон вернулась в город, — сказала Сильвия Мартин.

— Да.

— Она адвокат. Ты это знал, Дуг?

— Да.

— Она сама сказала тебе?

— Угу.

— Она объявила почти два года назад, что собирается изучать право, — продолжала Сильвия. — Хорошо, должно быть, иметь деньги, чтобы потакать своим маленьким капризам.

Селби медленно произнес:

— Мне кажется, самая большая польза, которую можно извлечь из денег, — это получить образование, сформировать характер и быть максимально полезным обществу.

В голосе Сильвии зазвучала горечь:

— Не думайте, что ею руководили высокие идеалы, господин окружной прокурор. Она решила, что вы проявляете недостаточно уважения к богатой девушке, которая была вашим товарищем по играм. Поэтому она решила перекраситься. Когда хорошенькая молодая женщина вдруг кидается самосовершенствоваться, можно смело сказать, что тут замешан мужчина.

Селби нервно рассмеялся:

— Ты мне льстишь. Мы с Инес старые друзья. У нее есть голова на плечах. Она поняла, что ничего не добьется, если будет просто плыть по жизни.

— Старые друзья! — воскликнула Сильвия. — Смотри, чтобы она не подцепила тебя на крючок, Дуг. Ох, Дуг, конечно, это не мое дело, но я так горжусь тобой и вижу, что тебя ждет впереди блестящее будущее, — и все это рассыплется в прах, если ты женишься на богатой наследнице большого состояния и уютно устроишься, заняв респектабельное положение очень большой жабы в очень меленькой луже.

Селби похлопал ее по руке:

— Не беспокойся. Я не собираюсь жениться, во всяком случае, пока я окружной прокурор. Когда мужчина женится, он берет на себя определенные обязанности, у него должен быть дом и домашняя жизнь. Должность же окружного прокурора требует от человека все двадцать четыре часа в сутки.

Наступило долгое молчание. Рука Селби машинально протянулась через мягкий подлокотник кресла, его сильные тонкие пальцы сомкнулись вокруг запястья теплой податливой руки Сильвии.

— Ты хочешь сказать, что если бы женился, то оставил бы эту должность? — спросила она наконец.

— Да, оставил бы, — сказал он.

— Не делай этого, Дуг, пока не завершишь все должным образом.

— Что именно? — спросил он.

— Заставить уважать тебя, подняться выше политики, проявить бесстрашие, беспристрастно наблюдать за исполнением закона. Ох, Дуг, я не могу этого выразить так, как хотела бы. Эта работа — она тебя формирует…