— Ничего страшного, — заверил его Аня. — Я, Аня Ци и она — Саша Ци, мы вместе дадим отпор вашим Темным душам, а если потребуемся, умрем с честью! Правда, Саша?

— Я не хочу умирать, — тихо прошептала Саша, слегка побледнев. В последнее время она из мира, где пусть и видела смерть, но будничную, в форме окочурившихся с перепоя бомжей и теток преклонного возраста, попала в жестокий, если не сказать — кошмарный мир. С гигантскими налимами, что заглатывают лошадей, с жуткой Околесицей, со смертельными схватками и борьбой за выживание на каждом шагу. Такое не могло не напугать — до крупной дрожи по всему телу. Даже Герхарда временами трясло, едва он начинал осознавать все пережитое за последнее время, едва он имел несчастье повстречаться с Мечтателем. А что говорить про маленькую девочку…

— Ой, это мелочи! — поморщился Аня. — Ты пришла в род Ци, славный своим боевым прошлым и все такое. В общем, никуда не денешься, умирать бесславно не придется, поскольку воевать научим. Тут ведь есть и свои плюсы. Хочешь, как я — превращать Герди в лошадь?

Герди едва не поперхнулся, краем ухом слушая их разговор. У него в глазах отразился такой неподдельный испуг, что Саша не выдержала и рассмеялась. Засмеялся и Аня, ловя откровенно ненавидящий взгляд пленного рыцаря с другого конца стола. Он хлопнул нового сородича по хлипкой спине, направляя обратно в сторону дальнего конца стола.

— Ну все, на сегодня ты свободна, завтра с утра займемся тренировками. Можешь возвращаться к родителям.

Ему всего лишь требовалось показать свою власть над Сашей перед всеми присутствующими. На самом деле Мечтатель даже не знал, что дальше делатьс новым членом рода Ци. Куда определять на жилье, чему обучать и что делать, если дитёнок взвоет от тоски по мамке с папкой, сядет прямо сейчас на землю и заревет.

Вскоре семья гордо удалилась прочь, не попрощавшись с пирующими. Впрочем, народ нарочито старался не обращать на них внимания вовсе.

Мараш встал со стола тоже, отправившись проверять посты на стене. Остальные, уже под хмельком, обнявшись друг с другом, принялись голосить какую-то заунывную песню. Не у всех был слух и голос, но у всех было желание звучать громко. Отчего Мечтатель очень быстро нашел себе занятие, решив проведать на вечер глядя пленного рыцаря. Вдруг да удастся выудить еще какие-нибудь сведения по организации военного дела у его коллег и соратников.

Добравшись до дома с раненными, Аня остановился, как вкопанный, почуяв странный и незнакомый запах. Затем раздались тихие голоса возле уборной, расположенный через двор от входа в сам дом, и он мгновенно юркнул в темный угол.

— Так и передай: я не смогу полететь с тобой. Я несвободен, я связан обещанием не предпринимать попыток к побегу. И кроме того, здесь моя семья. Я не могу быть уверен, что они будут в безопасности, если я сбегу.

— Так и передам. У меня была задача освободить тебя. Но если ты номинально свободен, и никто тебя не держит, кроме собственных умозаключений, я не вправе силой доставлять тебя. Прощай, у меня еще дела.

Что-то порхнуло мимо Мечтателя, словно невидимая птица пролетела, обдав воздухом из-под мощных крыльев. Тот вздрогнул, пытаясь ничем не выдать своего присутствия. И разговаривать с пленником сразу расхотелось. Раз уж рыцарь отказался покидать город, то и ладно, будет время еще побеседовать. Сейчас же если к нему подойти, он сразу заподозрит, что Аня был свидетелем его разговора с невидимым летуном.

Мечтатель направился обратно к столам. Там оставался Герди, который чувствовал себя на празднике совершенно чужим человеком. Как ни пытались его разубедить остальные пирующие. Им он отчего-то сильно понравился и оттого они постарались его как можно сильнее напоить, безбожно мешая пиво, вино и медовуху.

На полпути Аню окрикнули со стены. Мараш в надвигающихся сумерках махал факелом, предлагая составить компанию для прогулки по городской стене. Ловко пробежавшись по косому всходу, Мечтатель оказался рядом с ним. Ширины стены хватало, чтобы два человека с комфортом шли рядом друг с другом.

Воевода хоть и покачивался от выпитого, говорил ясно и трезво. Вот он остановился и указал факелом на реку и мост.

— Отсюда они должны пойти в атаку. Тут мы их ждем в первую очередь.

— А они дураки?

— Нет, конечно.

— Тогда они тоже знают, что здесь ты их в первую очередь ждешь. А значит, нападут где угодно, но не на этом участке.

— Ой, много ты понимаешь в современном военном деле, — поморщился воевода. Он достал из набедренной сумы бутылку с каким-то напитком. Предложил его Ане, но тот отказался. Тогда Мараш легким ударом о край зубца стены отбил закупоренное горлышко. Отпив, сказал.

— Такое дело: в других местах подойти к городу очень трудно. Строили его с умом, подступы заболочены и просматриваются на несколько верст. И только тут… хотя ты уже пообжег опушку, только здесь имеется возможность у врага атаковать с наименьшими потерями и с наибольшим успехом.

— Может, получили по зубам и долго еще не сунутся? — спросил с надеждой Аня. Он скользнул взглядом по темнеющим в сумерках контурам выжженного леса, что щетинился обгорелыми острыми стволами вдали за рекой.

— Им край горла надо будет взять город до подхода княжьего войска. Куда они денутся, сунутся. Мы же исходим из того, что они не дураки, — хмыкнул Мараш и опрокинул в горло остатки питья. — Значит, они будут думать, что мы думаем, будто они нападут где угодно, только не на этом участке. И нападут здесь, как нападали и раньше. Но на этот раз какую-нибудь подлость учинят. Я сердцем чувствую, учинят!

Воевода допил бутылку с отбитым горлышком, наспех слепленную из глины и также торопливо обожженную. Видимо, емкость и не готовили к долгой жизни. Мараш отбросил ее за стену и поманил спутника за собой, продолжая обход постов.

— Как знать… — начал было Аня. Затем замер и повернулся к проему между зубьев защитной стены. Бутылка, отлетая прочь, сразу же встретила за стеной препятствие, глухо стукнулась о него, раздался сердитое шипение. Затем прямо перед Мечтателем из полумрака застенья воспарило нечто.

— Ух ты, летающая девка! — сказал с изумлением и даже некоторым восхищением Аня, чуть отступая от рассерженного полупризрака. Хотя будь это призрак, разве смогла бы бутылка треснуть его в полете по лбу?

— Чего чего? — повернулся к нему Мараш, пытаясь осветить существо за стеной. — Ах ты ж… Темная душа! Бежим!

И рванул было первым, но, сделав пару шагов, остановился, призадумался, вытащил меч, изготовившись к бою с летающим противником.

— Малыш! — окрикнул воевода Мечтателя, что застыл на месте, не сводя глаз с Темной души. — Ты давай, вали за подмогой! Я задержу!

— Да разве же она опасна? — спросил Мараша Мечтатель таким тоном, будто видел перед собою жалобно мяукающего котенка. — Смотри, какая забавная!

Парящая перед ними девица была невысока ростом, с черной широкой повязкой на глазах, пышные черные волосы уходили от шеи к бедрам четырьмя толстыми косами. Была Черная душа с бесстыдно обнаженной грудью, пусть и не самых выдающихся размеров, со впалым животом и притом от самых ее белоснежных бедер до пят тело закрывало черное полотно длинной юбки.

— Ага, ты не смотри, что полуголая. Схватит сейчас за шкирку, подымет в небушко, да как шваркнет оземь! — предупредил Мараш.

— Ты ей нарочно идеи подкидываешь? — спросил Мечтатель, а затем обратился к Темной душе, словно к запуганному щенку, которого хотят выманить из-под дивана. Правда та сейчас более напоминала изготовившуюся к смертельному броску львицу. — Эй, красавица, мы не причиним тебе вреда. Иди сюда! Давай поговорим. Ты же понимаешь меня? Как тебя зовут?

Зашипев, Темная душа стремительно метнулась к Мечтателю, сверкнув превратившимися в острые клинки пальцами. Тот перехватил ее руки и некоторое время они боролись, стараясь пересилить друг друга. В месте соприкосновений их рук задымилась кожа. По пальцам Ани пробежали яркие синие искры, по пальцам Темной души скользнули огоньки рубинового цвета.