— Где великий шаман? — спросил Страшила Крутилу. Тот указал в сторону Князь-бугра.

— Давно уже ускакал! Мы все еще спали!

— Догнать-то успеем? — буркнул Страшила, торопливо одеваясь. Таракан мгновенно перекочевал к нему во внутреннюю подстежку, оперативно соорудив там себе убежище от посторонних взглядов.

— Ыть! — один из пошатывающихся борцов с грабителями могил неуклюже уронил сверток, от удара о землю тот раскатился в стороны, открывая тонкую цветную вышивку войлочного ковра — даже спустя долгие века после захоронения тот на удивление хорошо сохранился. Джелон сразу бросился его сворачивать, но Страшила его остановил и велел раскатать во всю ширину.

— Я только посмотрю, — пообещал он.

Позади него из шатра тихонько вышла Рекщинэ, кутаясь в теплую беленую накидку. Она встала рядом с мужем, слегка приобняв его и обратив взор в сторону ковра.

— Тебе что-то показалось в рисунке из кургана интересным? — спросила она.

— Да, — хрипло ответил Страшила, еще сильнее всматриваясь в древнюю вышивку. Потом ткнул в ковер и спросил джелонов.

— Что тут изображено, вы знаете?

— Погребальная картина по обычаю, — сразу же пояснил Тушканчик. — Всем раньше в могилы клали. Видишь, тут слева изображен Черный Отец — а вот его враг, Гир Триждывеликий. Древние верили, когда они сойдутся на поединок, тогда и наступят Последние Времена! И наш мир разнесется на куски к дребеням ядреным!

— Рекщинэ, мне не кажется? — спросил тихим шепотом Страшила. Та пригляделась к рисунку:

— Что тебе могло показаться?

— Этот ихний Черный Отец, блин, это Вахтер, дорогая!

После Сигур-реки дорога серьезно сужалась. Вахтер миновал место засады охотников на грабителей могил, неподалеку от которого валялись окровавленные тряпки. Судя по лужам крови — с захваченными расправились на месте без лишних экивоков. Тушканчик не зря предупредил об опасности — степные удальцы действительно с преступниками не якшались. Чирк по горлу саблей и бывай как звали.

Когда дорога и вовсе превратилась в узкую тропку, Вахтер отпустил коня, хлопнув по крупу ножнами. Умная скотина мгновенно развернулась и поскакала обратно к стоянке Страшилы.

Пришлось изрядно попотеть, прежде чем удалось взобраться на вершину Князь-бугра. Отсюда открывался прекрасный вид на округу. Далее за ней начиналось сравнительно ровное плато с небольшими курганами, а местами и просто кучами земли, обложенными крупными — с человеческую голову — камнями. Вокруг всего этого возвышался частый сосновый бор. Едва Вахтер поднялся, словно ожидая этого, высокие стволы деревьев зашумели под легким, но все нарастающим ветром. Затем раздался гулкий топот множества копыт. Ругнувшись, Вахтер нырнул за огромный валун у дороги. Мимо пронеслось стадо диких кабанов. Здоровенные животные, каждое едва ли не с человека ростом, неслись, не глядя по сторонам, выпучив глаза и недовольно повизгивая.

Вершины сосен тронул резкий порыв ветра. Где-то за горами раздалось ворчание грома.

— Кажется, дождь начинается, а я зонтик не взял, — буркнул Вахтер, поднимая взгляд на небо. — Синоптик, а как ты… Синоптик?

Он похлопал по кармашку на груди, даже заглянул туда, но лишь чтобы узреть пустоту — космический таракан сделал лапы, предвидя серьезный бой впереди. Погоду не предсказывает, зато чует, когда пахнет жареным. Великолепная зверушка.

Далее дорога и вовсе превращалась в петляющую промеж огромных валунов стежку, где с трудом мог протиснуться и человек средней комплекции. Иногда приходилось передвигаться боком, царапаясь о замшелые боковины камней. После камней дорога расширилась, выводя прямо на край обрыва, к другому краю — через стометровую пропасть с клубящимся паром далеко внизу — вел аккуратный мост из черного камня. Там, за мостом, дорога уходила вверх, на вершину, где сумрачно высился параллелепипед некоего странного строения. Вахтер сделал несколько осторожных шагов к мосту. И, видимо, его заметили. По граням здания заискрились красные змейки молний, мост слегка задрожал. Прямо посередине его из воздуха сплелась высокая худощавая фигура человека в черном плаще.

— Приятно видеть старого знакомого в этих диких местах! — радушно сказал он Вахтеру, слегка распахивая объятия, словно хотел обнять стоявшего в десяти метрах от него гостя. Но Вахтер не разделил радости хозяина здешних мест, молча вытащив меч и без лишних слов скорым шагом направившись к черному человеку. Уже вблизи удалось разглядеть новый облик Трисмегаса: белоснежное лицо его обладало тонкой аристократической красотой, дополненной большими наивными глазами. Портили их только расширенные черные зрачки, покрытые сеткой красных пульсирующих нитей.

— В прошлый раз я вспорол тебе брюхо, как свинье. На этот раз думаю нарубить на самсу, чтобы ты больше не портил здешнюю экологию своим существованием.

— Пустые угрозы, — отмахнулся Трисмегас. — Ты помнишь, во что превратился твой прошлый меч? Что изменится сейчас? Новый клинок, отведав моей плоти, также оживет и отправится жить своей жизнью. Но на этот раз его будет мало что связывать с тобой, мой старый враг.

— Да хотя бы ради судьболомных камней, как их еще называют.

— Много они тебе принесли доброго? — растянул уголки тонких губ в ехидной улыбке Трисмегас. — Много ли еще принесут?

Он заметил, что его слова не возымели действие, сделал назад один неспешный шаг и слегка отвел руку в замахе, словно собрался кидать камень. В сжатых в кулак пальцах вспыхнул и закрутился полупрозрачный клубок переливающихся всеми цветами огней.

— Прошлое Проклятие Разлуки не пошло тебе на пользу. Видимо, стоит применить более заковыристое, Баа Ци?

Теперь уже настал черед Вахтера слегка отшатнуться назад, выставляя в качестве защиты меч. Трисмегас с деланным разочарованием опустил руку и огонек в ней сразу же погас.

— К сожалению, пока у нас прервана связь с Изнанкой, мы не сможем причинить вреда друг другу. Система не даст.

— Система, блин. Что за сказки пошли, разве это не твоих рук дело? — Вахтер обвел вокруг мечом. — Все вот это?

— Не моих, — скупо ответил Трисмегас. — Нас с тобой поймал некий бродячий древний-предревний конструкт, переход из твоей Вселенной в Изнанку, обладающий искусственным и постоянно совершенствующимся разумом. Стоит отметить, что его создатели знали толк в деле и выполнили Систему так, что она сам по себе ловит существ Изнанки, которые могли бы причинить вред твоей Вселенной. А далее… уничтожает их.

Трисмегас бросил взгляд тоски и ненависти на округу.

— Это Кладбище Богов, мой враг! Нечто не совсем реальное с точки зрения физических законов бытия, но в то же время более чем реальное. Если не получится выбраться отсюда, оно нас высушит, вытянет все тнете, все антитнете, оставив без сил. Мы станем никто, прошлогодними мотыльками в коллекции собирателя насекомых. Мне не хочется становиться никто — я защищаю свою Вселенную, она нуждается во мне. А здесь я впустую трачу столь страшным путем собранную энергию разума.

Трисмегас издал нечеловеческое скрипение, его облик слегка подернулся, открывая истинный вид: нечто темно-серого цвета, одновременно похожее на динозавра и улитку. И лишь глаза оставались все теми же, в сетке красных нитей, преисполненные нечеловеческой мудростью и в то же время космической холодностью.

— Древние мастера создали очень эффективное оружие против нас, тварей Изнанки. — в темных глазах Трисмегаса мелькнули огоньки иронии. Видимо, ему доставляло удовольствием напоминать Баа Ци, что теперь в разряд тварей Изнанки входил и он. — Один из нас точно обречен на гибель. А второй, возможно, и сумеет избежать ее. Система ясно дает понять — нам предстоит биться друг с другом до конца и решать, кто станет хозяином этого мира.

— И при этом у нас нет возможности нанести друг другу вред.

— Да, — ответил Трисмегас, не заметивший в сем факте противоречий. — Система предполагает опосредованную войну. Ты вступил в схватку против Ордена, я вступаю в войну на стороне Ордена. Грядет генеральная битва и кто победит — того Система и выпустит прочь, в Изнанку. Ты хочешь в Изнанку?