Черт.

— Лиззи. Элизабет. Теперь я вспомнил. — Я пытаюсь изобразить еще одну очаровательную улыбку. — Как ты поживаешь? Кстати, ты отлично выглядишь. Эта прическа тебе очень идет.

Она выгибает бровь, глядя на меня.

— И это все, что ты можешь сказать в свое оправдание? Я не могу поверить, что ты меня не узнал!

— Почему не узнал?! Узнал.

— Через десять минут! — восклицает она. — Господи, сколько же у тебя было женщин, если мы все превратились в одно размытое пятно?

Я готов поспорить с ней на эту тему, но мне ничего не остается, как самому себе признаться, что она права. После Изабель… скажем так, я потратил время, чтобы решить свои проблемы. Во всех возможных позах. — Прости, — признаюсь я. — Та ночь была не самым лучшим моментом в моей жизни, во всяком случае, далеко не лучшим.

— И ты мне это говоришь, — ухмыляется она, и выражение ее лица заставляет меня замереть.

— Постой, ты помнишь, что произошло тогда? — Спрашиваю я. — Последнее, что я помню, это как привез тебя к себе, затеял какой-то дурацкий спор о кино. Пил виски. Много виски.

— Угу. — Она стучит по клавишам своего компьютера, на ее губах играет улыбка. Черт побери, она заставляет меня напрягаться.

— Затем… все как в тумане. — Я стараюсь усиленно вспомнить, но почему-то не могу. — Но судя по твоей ледяной реакции, предполагаю, что мы переспали?

— Теплее. — Она все еще не поднимает глаз.

— Целовались? — Я пытаюсь снова что-либо вспомнить хмурясь. Она бы ни за что так не разозлилась, если бы мы всего лишь целовались.

— Горячее.

Теперь я вспомнил: она сводила меня с ума своими за умным разговором.

— Тебе придется мне помочь вспомнить. — Я стараюсь не сорваться. — Послушай, мне кажется я каким-то образом обидел тебя тем, что сразу не узнал, но уверен, что мы взрослые люди и не будем играть в игры.

— Ты можешь считать себя взрослым сколько тебе угодно. — Лиззи одаривает меня лучезарной улыбкой. — А я люблю игры. И я собираюсь дождаться твоих извинений, когда ты наконец вспомнишь, что произошло. — Она снова ухмыляется, и я чувствую, прилив разочарования. Черт возьми, всегда я одерживаю верх над женщинами, но мне начинает казаться, что эта девушка знает что-то такое, чего не знаю я.

— Отлично, — протягиваю я, делая вид, что мне на это наплевать.

Ее телефон чирикает от пришедшей смс-ки, и она хватает его. На ее лице появляется улыбка.

— Хорошие новости? — Спрашиваю я.

Она смотрит на меня с отсутствующим выражением, будто забыла, что я все еще здесь.

— Один парень, с которым я недавно встречалась. — Она пожимает плечами, будто это ничего не значит, но я вижу, как она взволнована, румянец заливает ее щеки. — Пишет, что хочет подарить мне романтический вечер.

— Романтика, — вздыхаю я. — Мы опять начинаем все сначала?

— Точно, — говорит она, торжествующе щелкая пальцами. — Чуть не забыла. Это ты у нас циник. Романтика — это иллюзия, бла-бла-бла.

— В общем, да. — Я рассерженно смотрю на нее, вспоминая нашу ссору. — Только не говори мне, что ты все еще веришь в эту чепуху. После всего дерьма, что сотворил с тобой твой бывший?

— О нет, — отвечает она с оттенком недоверия в голосе, указывая на загроможденные стены. — Знаешь, почему-то именно у меня все, кому не лень, в кабинете все время оставляют все эти вещи! Не знаешь, почему?

Ее лицо выглядит таким невинным и бесхитростным, что мне приходится громко рассмеяться.

— Так что же все-таки случилось с этим придурком Тоддом? — Спрашиваю я, пытаясь скрыть свой смех кашлем и сменить тему разговора, так как по какой-то причине я не могу позволить ей одержать над собой верх. — Он вернулся и извинился? Принес цветы? Опустился на колено, как этот несчастный болван? — Я киваю на картину у нее за спиной на стене.

Ладно, я знаю, что веду себя как придурок, но ничего не могу с собой поделать. Может дело в ее глазах, сверкающих на меня за стеклами очков, или в том, что я практически вижу, как от нее летят искры, когда она кладет ногу на ногу, а потом опускает.

— Нет, — отрезает она, снимая очки и протирая их о блузку. — Судя по тому, что я слышала, он все еще очень доволен своей Гармони. Я же двигаюсь дальше. Я познакомилась с парнем на «Тиндере», мне кажется, что у нас все может получиться.

На «Тиндере», да? Я представляю себе этого парня тупицу класса А с нулевыми манерами и маргинальными социальными навыками, его идея романтического вечера скорее всего будет включаться в себя — посмотреть очередной матч по телевизору, периодически поглядывая на ее сиськи. Надеюсь, она понимает, что ее сегодня ждет.

Я бросаю на нее скептический взгляд, который она предсказуемо игнорирует.

— Знаешь, не каждый парень такой пресыщенный болван, как ты, — заявляет она.

— О, да, — с сарказмом хихикаю я. — Уверен, что сегодня вечером твой парень сделает все возможное: дюжина роз, «Дом Периньон» и все остальное в комплекте. И даже если каким-то чудом он выстоит, это все равно не будет означать ничего, кроме как — он хочет затащить тебя в постель.

— Ну, я не против, если это только не будет похоже на нашу совместную ночь. — Она ухмыляется, и черт возьми, теперь я ужасно хочу вспомнить, что у нас произошло.

— Скорее всего, ты растеряла весь свой ум и умоляла меня еще и еще, — небрежно заявляю я. — Так обычно происходит с теми, кто проводит со мной ночь.

Она фыркает от смеха.

— Даже близко нет, сладкий. — Она улыбается поверх очков, оправа которых соответствует ее красным губам, и я испытываю сильнейшее желание подойти к ней, снять ее очки и начать целовать, прокладывая путь вниз по ее шее, пока она не издаст один из тех гортанных тихих стонов, которые я почему-то прекрасно помню.

— Ну, было весело с тобой пообщаться, могу добавить. — Она захлопывает свой ноутбук. — Но у меня еще много работы в связи с предстоящей выставкой, почему бы тебе не оставить меня, мы еще поговорим о стратегии выставки завтра? Мне нужно, чтобы ты отыскал для меня несколько ключевых вещей, — говорит она, махнув рукой, как бы отпуская, словно я ее чертовый лакей. В некотором роде это так и есть, как бы меня это ни раздражало.

— И это все? — Спрашиваю я.

— А ты еще чего-нибудь хочешь? — сладким голосом спрашивает она, хлопая ресницами так, чтобы я понял, что она желает, чтобы я ушел… немедленно испарился. Хорошо. Ее желание в кой веки совпадает с моим.

— Думаю, мы закончили. Уверен, что работать с тобой будет одно удовольствие, — саркастически замечаю я. Она улыбается.

— И с тобой тоже!

Я закрываю дверь ее кабинета, всю дорогу злюсь, чуть ли пар идет из ушей. Ладно, возможно она разозлилась из-за того, что я ее сразу не узнал, но что за игры — не сказать мне, что произошло той ночью? Черт, я не могу вспомнить, как бы сильно ни старался. Я помню, как она была такой сексуальной, когда пила виски в баре… была радостной, когда совершила набег на квартиру своего бывшего… и даже в такси по дороге до моего дома, когда ее юбка задралась, показывая невероятные ноги, а ее шикарные губы просто умоляли о поцелуе.

Черт, что же я такое натворил? Должно быть, что-то плохое, раз она так играет со мной, черт побери, но я не доставлю ей такого удовольствия, не собираюсь зацикливаться над этим, будто она забралась мне под кожу.

Мне это дерьмо мне совсем не нужно. Я пришел сюда, чтобы сделать свою работу, и мне не нужно никакое ее дерьмо. В этом городе достаточно много девушек, которые были бы более чем счастливы провести со мной ночь… просто умоляя о повторной встрече. Розы и шампанское? Лунные прогулки по гребаному пляжу? Это для любителей.

Настоящий мужчина не нуждается во всей этой показухе, чтобы затащить женщину в постель. И в конце концов, именно для этого мы все здесь и собрались — никакой романтики, никаких привязанностей.

Не позволяй женщине разбить свое сердце на тысячу долбаных осколков.

Стоя перед лифтом и ожидая, когда тот подъедет, двери открываются, и выходит девушка в синем сарафане, не оставляющего много места для воображения, он так плотно облегает ее пышную фигуру, что я практически могу угадать размер ее бюста.