— О чём ты думаешь?

— Очень глупо думаю, — сказал Аркашка. — Думаю о том, что Земля круглая и не очень-то большая. То есть я сейчас могу её себе представить целиком. И как будто вижу, что на ней где. Где Коренец, где Нерва, где город…

— Это называется топографическое воображение, — кивнул Вася. — Очень полезное качество.

— Воображала ты, — почему-то обругал его Аркашка и повернулся спиной, откупорил бутылку, долго пил из неё.

Потом Вася подтащил бутыль к себе и напился.

Лежал и думал, почему в нём нет обиды на Аркашкиного «воображалу».

Что-то не так стало в природе, что-то в Васе заволновалось, он огляделся вокруг, никаких изменений не обнаружил. Потом посмотрел на, компас, понюхал ветер. Ветер стал южным. Вообще-то от этого почти ничего не изменилось, только пришлось перекинуть парус на правую сторону. «Каравелла», как ей и надо было, шла на северо-запад.

— Да, — сказал Вася, — спасибо земному магнетизму. Без компаса мы бы сейчас в очень дальние края уехали.

— А что? — насторожился Аркашка Слёзкин.

— Ветер переменился, — объяснил Вася. — И так незаметно, подлец эдакий, что я и сам не понимаю, как почувствовал. Смотрю на компас, он уже с юга, мерзавец, дует.

— Почему мерзавец? — обиделся за ветер Аркашка Слёзкин. — Очень хороший ветер. Без него мы бы вообще под берегом плескались. А чего это там слева над морем торчит?

Вася пригляделся. Примерно на две ладони левее курса «Каравеллы» возвышалась над горизонтом тонкая чёрная палка. Сперва Вася хотел закричать, что это Нерва, и скомандовать Аркашке, чтобы он повернул левее, но инстинктивное чувство помешало ему это сделать, и он продолжал вглядываться в палку, стараясь понять, чего это в ней не так. Палка вырастала быстро и скоро оказалась вехой, Вася понял, что это веха.

— Вешка, — сказал он.

— А для чего она тут?

— Подойдём ближе, увидим, — сказал Вася. — Вехи бывают разные.

— Например? — заинтересовался Аркашка.

— Много их… Нордовые, зюйдовые, остовые, вестовые, поворотные, левой стороны, правой стороны, осевые, якорные, ограждения кабелей, ограждения затонувших судов, карантинные.

— Ой, хватит, — попросил Аркашка. — А эта какая?

«Каравелла» подошла уже близко к вешке. Была эта вешка сама красная, да ещё сверху приделана красная метка.

— Это знак ограждения рыболовных снастей, — сказал Вася. — Рыбаки какие-то здесь работали и забыли вешку. Штрафовать надо за такое дело.

— Они вешку забыли, да их же ещё и штрафовать? — удивился Аркашка Слёзкин.

— А ты что думал? Здесь тебе не тайга, здесь суда плавают. А эту рыбацкую дубинку неопытный штурман свободно может принять за нордовую кардинальную веху.

— Нордовую… Кардинальную… — благоговейно проговорил Аркашка Слёзкин. — Слова-то какие замечательные. Если простая палка, поставленная на якорь, называется такими красивыми словами — значит, она чем-то сродни маршальскому жезлу и даже посоху Ивана Грозного, которым он истреблял своих сыновей.

— Иногда такая простая палка тысячи людей спасает, — сказал Вася. — Бывали случаи в истории мореплавания… А вот и Нерва!

— Где? — вскрикнул Аркашка.

Надо сказать, ему никак всё ещё не верилось, что они найдут островок среди пустынного моря.

— Гляди, маяк прямо по носу.

Аркашка пригляделся, увидел нечто напоминающее поставленную на краю моря заводскую трубу — и наконец уверовал.

Он кинулся обнимать Васю, но тот осадил его:

— Иди на руль! И держи левее, ветер к западу заходит.

— Значит, он теперь какой четверти? — спросил Аркашка, усевшись на кормовую скамейку.

— Зюйд-вестовой.

Под трубой появилось тёмное пятнышко. Оно росло, поднималось и расплывалось в обе стороны. В какой-то момент пятнышко стало островом, и на нём обозначились силуэты домиков. Солнце уже перевалило за полдень и жгло отчаянно. Ребята поливали морской водой головы и плечи, поливали раскалявшиеся под солнцем скамейки.

— Как ты думаешь, нас на Коренце ещё не хватились? — спросил Аркашка.

— Нет, не должны, — помотал головой Вася. — Чего им волноваться; куда мы с острова можем деться?

Они вдруг оба захохотали, повалились на дно лодки, задрыгали ногами.

— Вот если бы в городе, тогда другое дело! — кричал Вася сквозь смех. — А с острова куда убежишь, где потеряешься?

— До самого вечера никто волноваться не будет! — кричал Аркашка Слёзкин. — А мы появимся как ни в чём ни бывало: здравствуйте, дорогая Вера Ивановна, что сегодня на ужин?

— А где вы были? — закричал Вася маминым голосом.

— А мы угря ловили! — откликнулся Аркашка.

— А где же ваш угорь?

— А мы его кошке отдали! — крикнул Аркашка и задохнулся хохотом.

Вася опомнился первым. Он осмотрелся. Нерва была здорово слева, а ветер здорово отошёл к западу.

— Лево руля! — закричал он и перетащил парус подальше на правый борт.

До берега оставалось метров триста. Ветер дул почти в левый борт, чуть сзади, и это «чуть» позволяло всё-таки постепенно к берегу приближаться. На высоком камне подпрыгивала Галя и махала руками. Она что-то кричала — наверное, давала советы, но слов разобрать нельзя было. За полчаса приблизились к берегу ещё метров на двести, но дальше, как Вася ни крутил свой парус, «Каравелла» к острову приближаться не желала. Даже стала вроде удаляться.

— Не идёт дальше! — крикнул он Гале. — Что делать?

— Я позову взрослых с лодкой! — закричала она. — Они вас возьмут на буксир!

— С ума сошла! — крикнул Вася. — Какие взрослые?

— Тогда не знаю!

— Противный ветер! — заорал Вася. — Ну, прощай! Мы домой пойдём!

— А я-а-а-а-а-а? — закричала Галя.

— А ты на берегу сиди!

— Ни за что! — заорала девчонка.

Она вскинула руки над головой и полетела со своего камня в воду.

— Вау! — вскрикнул Аркашка и зажмурился.

Вася смотрел во все глаза, как девчонка плывёт к лодке хорошим кролем.

— Вот это да! — сказал он зажмуренному Аркашке. — На такое не всякий парень решится.

— Она ещё не утонула? — простонал Аркашка.

— Плывёт, да ещё как! Разжмурься, посмотри.

Аркашка раскрыл один глаз, потом другой.

— Плывёт, — протянул он с удивлением.

Галя подплыла и ухватилась рукой за борт «Каравеллы». Её взяли под руки и втащили в лодку. Она стояла молча, опустив голову.

— Ну и что? — строго спросил Вася, глядя, как с девчонкиного прилипшего платья ручьями течёт вода. — Как мы тебя домой доставим? Смотри, ветер уже на норд-вест переходит.

— А я и не хочу домой, — сказала девчонка. — Мне дома скучно.

— Попроси папу, чтобы тебе оркестр музыки выписал.

— Я музыкой не интересуюсь, — ответила Галя. — У меня по пению три с натяжкой. Можно, я платье сниму? Противно в мокром.

Она стащила платье и осталась в трусиках с цветочками и в чёрном лифчике, который ей, в общем-то, был ни к чему.

Парус полоскался на ветру. Нерва удалялась.

— Наделала ты делов, — вздохнул Вася.

— Ты почему так долго не мог ко мне собраться? — спросила Галя.

— Дядя приезжал в гости, — сказал Вася. — Папин брат. Мы с Аркашкой учили его рыбу ловить.

— Научили?

— В общем, да. Он даже угря как-то раз вытащил.

— Ну, тогда ставь парус и поворачивай на Коренец, — сказала Галя и улыбнулась.

— А что будет? — заглянул ей в лицо Вася. — Ты хоть понимаешь, что ты нас угробила?

— А я виновата? — всхлипнула Галя. — Я тебя так ждала… Ты же обещал!

Лодку здорово качало. Вася не удержался на ногах и присел.

— Ну, обещал и пришёл, — сказал он, странно смущаясь. — Я всегда делаю, как обещаю… Аркашка, клади руль право на борт.