Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Теперь ясно, — Аркашка убрал руку и опять повернулся к Васе. — Почти два километра. Значит, километров сорок пять до этой Нервы. Не так много.

— Вот я и говорю. Только компас достать надо.

— А где?

— Я знаю.

— Погода хорошая, — поглядел Аркашка на спокойное море.

— Давай завтра с утра?

— Договорились.

— Ну, а теперь домой, — сказал Вася и поднялся.

Они отряхнули с животов лёгкие лепестки ржавчины, спустились в «Каравеллу» и поплыли домой.

После обеда Аркашка выпросил у маячного техника Петра Петровича лист латунной фольги и горсть медных шурупов. Он вырезал из фольги буквы и аккуратно привинтил их шурупами к бортам лодки. Теперь с каждой стороны горело чищеной медью слово «КАРАВЕЛЛА». На таком судне можно было выходить в море.

Улучив момент, когда отец ушёл на фонарную площадку, Вася завёл Аркашку в его кабинет. На стене висела крупномасштабная морская карта.

— Вот наш Коренец, — показал Вася. — Вот Нерва, почти точно на северо-запад.

— Совсем близко, — сказал Аркашка. — А мы без карты поплывём?

-. Зачем нам карта? — пожал плечами Вася. — Посмотри и запомни хорошенько, что где находится. Теперь т-с-с-с…

Он приложил палец к губам.

— А что? — шёпотом спросил Аркашка.

— Иди к двери, приоткрой и, если кто будет подходить, свистни.

Аркашка пошёл на цыпочках к двери, а Вася, тоже на цыпочках, пошёл к старинному морскому сундуку, стоящему у стены. Сундук был дубовый, почерневший от времени, окованный полосами толстой, позеленевшей меди. Вася откинул крышку. Много интересного находилось в этом сундуке, но рассматривать всё не было времени. Вася достал старинный компас в медном котелке, сунул его, ужасно тяжёлый, под рубаху, подпер рукой и захлопнул крышку сундука.'

— Смываемся! — сказал он сдавленным шёпотом.

— Ух ты, — сказал Аркашка. — Отчаянный ты парень!

Уже в лесу он добавил:

— Это же воровство.

— Какое воровство? — не согласился Вася. — Мы ведь положим на место. Вот с чехлом вышло нехорошо, и то нас не так уж сильно наказали. А с компасом ничего подобного. Во-первых, он никому не нужен, значит, никакого вреда мы не принесли. А во-вторых, мы попользуемся и положим на место. Папа и не заметит. Какое же это воровство?

— Ты прав, — согласился Аркашка. — С виду воровство, а на самом деле ничего подобного. Не может быть воровства, когда никому не принесли вреда, ни от кого ничего не взяли нужного, принесли пользу делу, а под конец всё вернули на место.

— Это часто так бывает в жизни. — Вася нёс тяжёлый компас двумя руками, прижав к животу. — С виду одно, а на самом деле, если вдуматься, выходит совсем другое.

Они принесли компас в лодку, завернули в остатки брезента и положили под заднее сиденье.

— Что ещё с собой надо… — задумался Вася.

— Еды, — сказал Аркашка.

— Воды! — поправил Вася. — Без еды человек может жить три недели, а без воды на третьи сутки гибнет. Вот с виду казалось бы, что воды в море много, да? А на самом деле никакой воды в море нет, потому что пить её невозможно.

— Ух ты, — почесал Аркашка за ухом. — Странная вещь — это твоё море. Вроде бы вода, а на самом деле совсем не вода. — Он набрал в горсть морской воды и взял её в рот. Выплюнул, сморщился, проговорил: — Жуткая гадость. И как только её рыбы пьют?

— Это их, рыбье, дело, — махнул рукой Вася. — А во что воды возьмём?..

— В ведро.

— Расплещется на качке.

— А что, качать будет?

— Уж не без этого, — сказал Вася. — Чуток покачает. А воды мы возьмём… в чайник.

— У тебя есть свой чайник? — спросил Аркашка.

— Ты опять об этом, — вздохнул Вася. — Тогда в бутыль из-под ацетона. Она десятилитровая, валяется на кухне без надобности.

— Если без надобности, тогда можно, — согласился Аркашка Слёзкин.

Через час в лодке стояла пузатая хорошо вымытая десятилитровая бутыль, полная прекрасной пресной воды.

18

Маленькая земля в большом море - img_38.jpeg

Выходить решили в восемь утра, огибая остров с востока, чтобы солнце светило с их стороны в глаза вахтенному маячнику. И вообще, как Вася знал из опыта, от восьми |до обеда маячники больше занимаются разными работами, нежели смотрят на море. Ничего на море не может случиться в это время, да ещё в такую ясную погоду.

Они сказали маме, что будут ловить угрей под западным берегом, и побежали к лодке, на бегу дожёвывая бутерброды.

Вася отпихнулся от берега веслом, размотал шкоты и поставил парус. Сильно развернув его влево, он добился того, что лёгкая «Каравелла» побежала на северо-восток.

Сидевший за рулём и глядевший на весьма для него интересный компас Аркашка Слёзкин сказал:

— Кажись, не туда едем.

— А нам и надо не туда, — успокоил его Вася. — Отойдём подальше от берега, потом повернём туда.

Берег медленно удалялся. Тёплый ветер дул ровно и в меру сильно, округлые волны ритмично вздымали и опускали «Каравеллу», и она бежала вперёд, поскрипывая мачтой.

Через час Вася прикинул расстояние до берега, рассудил, что теперь без бинокля их трудно заметить, перекинул парус на правую сторону и, подправляя рулём, вывел «Каравеллу» на курс норд-вест.

— Хорошо! — пропел разнежившийся под солнцем Аркашка. — И почему мы раньше такого не придумали?

— Всему своё время, — сказал Вася, ставший очень серьёзным после выхода в море. — Если бы раньше придумали, так уже бы надоело.

Родной Коренец уходил по левому борту за корму. По правому борту уходило за корму солнце. Впереди за горизонтом скрывалась гранитная Нерва, похожая на полузатонувшую подводную лодку, а на Нерве жила Галя, и при мысли об этом у Васи отчего-то вздрагивало и странно холодело сердце.

— А если мы эту Нерву проедем? — заволновался вдруг Аркашка Слёзкин. — Возьмём и не заметим?

— Невозможно нам её не заметить, — сказал Вася. — На ней маяк здоровый.

— А если туман? — не унимался Аркашка.

— Какой же может быть туман? — удивился Вася. — Слышал же по радио, что относительная влажность воздуха шестьдесят четыре процента.

— Ты умный, всё понимаешь, — вздохнул Аркашка и, ничего не поняв, но поверив в своего капитана, перестал волноваться.

— Посмотри, — сказал ему Вася через некоторое время. — Наш Коренец уже уходит под горизонт, а маяк торчит высоко над морем и ещё долго-долго будет виден. Так и Нерва. Если мы даже градусов на двадцать ошибёмся в курсе, всё равно маяк увидим.

— Ты, когда вырастешь, наверное, моряком будешь, — сказал Аркашка Слёзкин.

— А кем же ещё, — отозвался Вася. — Остальное всё скучно. Я даже иногда удивляюсь, как это люди могут работать учителями, шофёрами, милиционерами, продавцами. Ведь это от тоски усохнешь. Каждый день одно и то же: проснулся, пришёл на работу и начинай всё вчерашнее. То ли дело — плавать!

«Каравелла» раскачивалась всё сильнее, припадая на левый борт. Было тихо, только покрикивали чайки в вышине и журчала вода под кормой. Время от времени набегала волна побольше других и обдавала ребят брызгами. Брызги были тёплые, нестрашные. Коренец уже совсем скрылся за горизонтом, только маяк высился в том месте длинной чёрной палочкой. Теперь они были одни в море, и никакой земли, только волны, только небо и солнце.

Вася смотрел на тощую Аркашкину грудь и видел, как часто колотится его сердце. У него у самого сердце тоже работало в ненормальном режиме. И не сказать, что ему было страшно, а просто как-то непривычно и здорово.

— Боишься, что ли? — спросил он у Аркашки.

Маленькая земля в большом море - img_39.jpeg

— Нет, не то, — помотал головой Аркашка и очень хорошо улыбнулся. — Понимаешь, у меня в голове какие-то дурацкие мысли.

11
{"b":"717685","o":1}