– Так, может быть, решение лежит на поверхности? Тех, кто согласится – переформировать в этих ваших Новых. Кто хочет оставить привычное тело – пусть к растениям… отправляются, – предложил я.

– А вы бы, Антон, к какой стороне примкнули?

Хороший вопрос. Честно говоря, не хотелось ни к тем, ни к другим. Еще не известно, как цветочки промывают мозги. И на что похоже тамошнее существование. С другой стороны, никогда не иметь возможности ощутить тепло солнца на коже, вкус нормальной еды… М-да.

– Вот именно, – подытожил начальник затянувшееся молчание.

***

Из кабинета руководства я вышел задумчивым. Валентин Юрьевич убедил меня, что экспедиции на зеленую сторону необходимы. Если не с тем, чтобы откатиться к старым временам, то хотя бы для того, чтобы уточнить детали схемы, которую озвучил я. Но в целом перспективы были расплывчатыми и безрадостными.

Богдан уже удалился по своим делам, а вот Туяра дожидалась у двери.

– Ну что? – она ухватила меня за руку. – Долго тебе старый хмырь мозги полоскал!

– Зачем ты так? Нормальный мужик!

– «Люди не хотя-ят, люди не мо-огут», – передразнила девушка. – Тьфу! Никакого толку!

– А ты что, хотела бы, чтобы решение приняли за тебя? Представляешь, просыпаешься ты завтра такая зеленая-зеленая, воздушная-воздушная. И как ощущения?

– Тогда-то ощущения будут как раз в порядке, – огрызнулась новая знакомая. – И вообще, я просто знаю, что такое необходимость! Разум сохранится. А остальное разве важно? Старшие сидят тут, сопли жуют, вместо того чтобы взяться уже и сделать.

Я задумался. Когда Яра говорила так настойчиво, энергично, уверенно, ей хотелось поддакивать. Уставший, сомневающийся пожилой завхоз действительно начинал казаться чересчур осторожным и слабым. Но решать на эмоциях – однозначно не дело. Уже пробовал, спасибо! И я постарался перевести разговор на другое.

– Может, покажешь мне остальную станцию?

– Да чего тут смотреть? – отмахнулась она. – Коридоры, люди, оборудование. Серо, пыльно. Тоскливо. Безнадега!

Так, эта тема не сработала. Ну что ж. Рискнуть? Не рискнуть? Была не была!

– Ты действительно считаешь, что разум – единственная ценность? – спросил я, приобнимая ее за плечи.

Туяра хихикнула и жарко ответила на объятия. В общем, осмотр базы в этот день не состоялся.

Дни действительно были серыми и походили один на другой. Я постепенно знакомился с остальными жильцами этого ковчега цивилизации, но постоянного занятия себе так и не нашел. На протяжении многих лет их жизнь была так упорядочена, что новому винтику втереться в этот механизм было ой как непросто. С временной базы, как и я, тут был только один человек. Нелюдимый румын, кое-как объяснявшийся по-английски. Жил здесь он уже с полгода. Занимался в основном уборкой и мелким ремонтом. Впрочем, вытянуть из него даже пару слов было почти непосильной задачей.

Остальные, видимо, либо модифицировались в Новых, либо уходили на юг. Ну или убивались разными способами. Об этом иногда вскользь упоминалось, но темя явно была нежелательной.

Руководство станции неспеша продумывало очередную вылазку в Лес. Здесь это слово произносили с пафосом и придыханием, как имя какого-нибудь фэнтезийного злодея. Меня и румына включили в состав группы. Вадим Юрьевич утверждал: это оттого, что мы не привыкли воспринимать растения как врагов по умолчанию, а значит, договариваться будет легче. Но меня не покидала мысль, что нас просто не особо жаль, если что.

Если бы не Туяра, я бы наверняка взвыл от тоски. Но совместный досуг здорово скрашивал существование. У нее задач, видимо, было не слишком много, потому что она проводила со мной по полдня и больше.

С моей стороны о любви, правда, речи не шло. Увлечение первых дней скрылось за полным отсутствием общих тем и совершенно разным укладом жизни. Да и девушка, кажется, тоже только развлекалась. Кстати, я походя выяснил, что ей уже двадцать девять. В принципе, это не имело особого значения, но сильно удивило. Наверно в этой холодине юность замораживалась и сохранялась надолго. Иллюзию подкрепляла еще и наивность суждений. Живя в замкнутом, маленьком социуме сложно обрести разносторонний жизненный опыт.

В основном мы валялись в постели. Береглись от нежелательных последствий, как могли. Когда организовывалась эта база, ученые как-то не предполагали, что среди запасов первой необходимости могут оказаться контрацептивы. Да и что с ними стало бы за все годы… В любом случае, некие опасения всегда маячили на грани сознания. Поэтому когда до выезда осталась неделя, я вздохнул спокойнее и стал ждать этого дня с особым нетерпением.

Туяра с нами не шла. Во-первых, ее ценность в экспедиции вызывала сомнения, учитывая патологическую неприязнь ко всему зеленому. Во-вторых, она сама не особо рвалась. И меня отговаривала изо всех сил, в своей привычной бескомпромиссной манере. Но я ссылался на решение начальства и уходил от темы, упоенно считая оставшиеся дни.

Сколь бы ни были ужасны мои скитания по снегу, но сидение в четырех стенах без дела оказалось еще более нестерпимым. Грозящие опасности представлялись лишь слегка будоражащими. Мечталось, как я один найду идеальное решение для всех и вернусь героем. Планета снова зацветет, люди станут смеяться, а солнечный свет везде приобретет нормальный оттенок.

Эпические сюжеты не давали уснуть. Я все чаще вертелся с боку на бок до глубокой ночи, обдумывая возможные сценарии развития событий.

Наконец, настал день выхода. Нас было шестеро.

Двое Новых. Все называли их Шен и Илья, хотя при ментальном контакте сочетание образов, которым они себя описывали, было гораздо длиннее и непроизносимее. Оба ученые. Насколько я смог понять – физика, химия, биология – это все к ним.

Угрюмый румын. Его звали Константин, и он никогда не откликался на уменьшительное «Костя». Да вообще редко на что-то откликался. Как и я, он не отличался обилием полезных навыков.

Высокая строгая Лариса – биолог и химик. Она тащила с собой целый арсенал склянок и реагентов для экспресс-анализа воды, почвы и черт знает чего еще. На вид ей можно было дать от тридцати пяти до пятидесяти. Если бы не вечное уныло-отстраненное выражение лица, я бы даже назвал ее красивой. Впечатление портили криво срезанные волосы мышастого цвета, не достававшие до плеч и вечно неопрятно висевшие вдоль лица. Номинально группой руководила она.

Еще с нами шла полненькая темноволосая хохотушка Тамара. Она была психологом из «размороженных» три года назад, и я вообще слабо представлял, зачем ее отправили на эту прогулку. Во-первых, съехать с катушек на станции гораздо проще. Во-вторых, ее способность преодолевать пешком большие расстояния вызывала большие сомнения.

Но начальству виднее. В конце концов, я тоже довольно бесполезный участник, если рассуждать здраво. Может быть, Тамару тоже решили втихомолку скормить Лесу как пушечное мясо.

***

Легкая непринужденная прогулка за приключениями не задалась с самого начала. И не потому, что нас подстерегали ужасные ужасы и опасные опасности. Просто у каждого был нелегкий рюкзак, а первым и весьма серьезным препятствием на пути стало кладбище автомобилей. Они не располагались аккуратными рядками, как на парковке супермаркета. Напротив, чтобы максимально усложнить опасной флоре проникновение на обитаемую территорию, авто оставляли кто во что горазд. Видимо, их в спешке сгоняли со всех сторон к центральной линии.

Кое-где приходилось протискиваться с трудом, иногда – даже искать обходные пути. К счастью, тут было еще не жарко, просто довольно тепло. Такой себе питерский апрель. Если бы температура поднялась еще на несколько градусов, дышать стало бы тяжело. Воздух казался солоноватым. Наверно, виной тому порченое ржавое железо, взбухшие аккумуляторы и кто знает что еще.