Я был в шоке. Конечно, бумагой можно порезаться, но не от такого аккуратного прикосновения. Да и листы в блокноте очень мягкие! Мне даже не приходило в голову, что они могут нанести кому-нибудь вред. Так вот почему она не позволяла дочери даже подходить близко!

Я хотел помчаться в дом за салфеткой или тряпкой, чтобы перевязать ранку, но женщина удержала меня. Настойчиво указала на стену дома, потом на тетрадь, затем – на деревья чуть поодаль. Снова предъявила мне ранку.

Значит Антон был прав. Дерево для них – настоящий яд. Лучшее оружие. Даже тонкие страницы, сделанные из целлюлозы, легко повреждают кожу инопланетян.

Гостья увидела, что я понял. Похоже, у нас постепенно устанавливалось подобие эмпатической связи. Лучше, чем ничего.

На всякий случай я показал ей фломастеры. Хорошо, что не притащил карандаш!

Она без долгих раздумий взяла из моих рук один, поразглядывала и, не отдавая обратно, направилась к выходу. Я не стал мешать. По крайней мере хоть что-то стало ясно.

А Антону, как это ни прискорбно, придется пока посидеть без удобств.

***

Следующие несколько дней мне довелось провести одному. То ли новая знакомая залечивала руку, то ли началась ее смена у Трубы (вдруг они все по очереди там работают?). Я ждал. Меня не покидала уверенность, что в следующий раз при общении нас точно ждет успех. Не зря же она забрала фломастер.

В этот момент оптимистичные размышления всегда нарушала подлая мыслишка о том, что к пришельцам никак не может быть применима человеческая логика. Но очень уж они были на нас похожи. Ну светящиеся, ну зеленоватые. Так и солнце ведь позеленело!

Вот еще этот вопрос мне не дает покоя. Как такое возможно? Хотя, скорее всего, дело не в самом светиле, а в трубе, которая выбрасывает в воздух на большой высоте какое-то вещество. Мне кажется, оно держится в атмосфере выше облаков и как раз по этой причине создается такой странный визуальный эффект.

Ох, как бы я хотел увидеть солнце нормального бело-желтого цвета! Привычный мир. И своих соплеменников, конечно.

Раньше большинство людей казалось мне… ну не то, чтобы плебеями. Скорее простецами. Я очень хорошо учился, работал в престижной компании, разрабатывающей экологическое оборудование на благо всего мира. Поэтому шумные базары, толпы безумных туристов, втридорога сметающих ширпотреб и праздношатающиеся зеваки вызывали у меня снисходительную улыбку.

Сейчас я бы отдал десять лет жизни, чтобы вернуться в родной город.

На третьи сутки пустое ожидание гостей мне надоело, и я снова предпринял вылазку в заброшенные дома. Бродил по открытым квартирам, рассматривал непривычные предметы, прихватил пачку ярких журналов. К сожалению, ни книг, ни другой литературы на моем языке тут не водилось. Оставалось смотреть картинки. Как я понял, мы попали в какой-то уголок России. По крайней мере, Антону удавалось тут читать.

Нашлось еще немало продуктов, одежды, посуды. Этот мир точно не выглядел так, будто случилась катастрофа. Жители просто ушли отсюда. Не в панике, нигде не было видно следов суетливых сборов. Не в спешке. И не собираясь возвращаться, судя по тому, что многие квартиры оставлены незапертыми.

Между тем, мародерствуем в них только мы.

«А может быть все люди в горах?» – вдруг озарила меня мысль. Там, выше уровня облаков, вполне вероятно заканчивается поглотившая весь видимый мир зелень. Может быть, все переселились туда?

Город стоит прямо под скальной грядой, вершины которой уходят далеко в облака. Я, конечно, не скалолаз. Покатушки на лыжах не в счет. Альпинистской подготовки у меня никакой, но зато есть отличный комбинезон, защищающий от любой непогоды. А тропы наверх найдутся. Я пока не присматривался, но кажется там есть пологие склоны.

Пора домой. Дождусь инопланетянок, выясню что получится. И, возможно, буду планировать новый поход.

Вспомнилось мое брожение по снегу. Еще в одиночестве, до встречи с Антоном. Одиночество, неизвестность, подходящая к концу еда.

Очнувшись на станции, я пробыл там довольно долго. Наверное, месяца полтора. И только когда понял, что начинаю тихо сходить с ума, напихал в комбез столько коробок с едой, сколько поместилось, отправившись к ближайшей видневшейся вдали возвышенности. Через пару часов после выхода началась метель, и я пошел назад по своим следам. Их скоро замело. Станцию я не нашел. То ли она исчезла так же, как и появилась, выпустив меня из своего чрева, то ли я просто заплутал в снегу.

Такого отчаяния я доселе не испытывал. Метался туда-сюда, кричал. В какой-то момент запнулся и упал в снег, а подниматься не стал, надеясь, что все вот сейчас и закончится. Очнулся уже при дневном свете. Снег прошел, и далеко впереди маячила гора, с которой я наверняка смог бы разглядеть ближайшее поселение. Похожие края на севере сплошь утыканы трассами для горнолыжников, так что в успехе я почти не сомневался. А тепловые характеристики комбинезона внушили мне надежду, что погода не страшна.

И сейчас снова отправиться в неизвестность? При отсутствии удобных сухих пайков? Надеюсь, обойдется без этого!

Когда пришли инопланетянки, я как раз возвращался с небольшой прогулки по городу. В этот раз не брал рюкзак, а просто подсматривал за местными жителями. Даже попытался улыбнуться какому-то ребенку, забежавшему в мое укрытие, но тот меня полностью проигнорировал.

Пришельцы меня больше не пугали. Когда женщина уже привычно подала мне руку и потянула за собой, я не колебался ни минуты. Яркую жилетку с карманами я в этот раз надел под комбинезон, чтобы не сильно выделяться на фоне сугробов, и всякие необходимые мелочи были при мне: спички, складной ножик, пачка газет для растопки и, конечно же, фломастеры. Ничего деревянного я с собой больше не таскал, чтобы случайно не навредить новым знакомым.

Шли мы недолго. Добрались до широкого одноэтажного строения с полукруглым куполом. Зеленые фигуры резво шмыгнули сквозь стену, а я только больно ударился об нее пальцами, которые только что мягко, но уверенно держали тонкую кисть Старшей. Вроде бы, твердую, но мигом превратившуюся в легкое дуновение ветра, когда потребовалось преодолеть сплошную преграду.

Я заозирался в поисках двери, пошел вдоль стены.

Женщина снова оказалась рядом, поводя рукой в сторону здания.

– Да не могу я вот так! – с досадой объяснил ей я и в подтверждение постучал рукой по стене. Чужая чуть склонила голову набок, а потом заскользила по снегу рядом со мной. Дверь нашлась в торце. На петлях висела толстая цепь с очередным амбарным замком.

Я бессильно подергал ее, посмотрел на спутницу. Внутрь было никак не попасть. Она, похоже, поняла мою проблему. Взяла замок в ладони. Через пару секунд он вместе с немалым куском цепи осыпался между сияющими пальцами ржавой пылью. Путь был свободен.

– Ничего себе, – прошептал я. С деревом такая беда, зато с металлом совсем никаких проблем.

Помещение оказалось бывшим спортзалом. Точнее, крытой площадкой для пляжного волейбола. Сегодня был довольно ясный день и естественного освещения, пробивающегося сквозь высокие зарешеченные окна по всему периметру, хватало, чтобы разглядеть облака, нарисованные на куполе изнутри.

Младшая пришелица упоенно водила фломастером по белой стене. Он уже почти не оставлял следов, но ее это ничуть не смущало. Абстрактный набор розовато-сиреневых линий не наводил на мысли ни о чем знакомом.

Я достал всю упаковку цветных палочек, но пока не стал отдавать девочке. В цвете повторил свою картинку с Землей, одиноким человечком и толпой пришельцев. Пантомима с пересчитыванием чужих сначала не приносила результата. Потом женщина подошла к картинке и начала по очереди тыкать пальцем в зеленые фигуры, загибая пальцы на другой руке. Таким же образом она присчитала и меня. Попытки объяснить, что «нет, я один, а вас много» не принесли никакого результата.