* * * И постигая в мире нищету блаженства бытия и силы духа, врагов своих слепую клевету и настигающую слабость слуха, я понимаю сердцем, как далёк от истины любой из нас, живущих, – такой же, в общем, хрупкий мотылёк – несеющий и оттого нежнущий… И всё-таки есть слава в каждом дне – могучая божественная слава – в молитвенной прозрачной глубине, хоть дни, апостол говорит, лукавы. * * * Осина зарделась осеннею краской – до неба костёр, шелестят языки. Последней, щемящей, надломленной лаской наполнено сердце и светлой тоски. Какою дорогой пойти мне – не знаю, каким переулком, чтоб встретить те дни; догнать ли высокую белую стаю, согреют ли душу былые огни? * * * Срывает ветер листья, они летят, летят то медленно, то быстро, приковывая взгляд. Они ещё живые и золотом горят, то светло-восковые, то охрою пестрят. Вот снова парашютик, ещё один за ним… Ах, ветер, как он шутит, беспечный пилигрим! Но есть ещё на кроне у старой липы сень, и, может быть, не тронет её осенний день… * * * Рассвет вплывает медленной рекой, знобит слегка, и плавятся минуты, и надо жить достойно, а не круто, и надо петь свободно и легко. Ловлю тепло ноябрьских серых дней, пленительный полёт последних листьев, покой реки медлительной, небыстрой среди живых предутренних огней. И ясный вдруг душе предстанет путь – он всё короче, всё неотвратимей – одна любовь нас делает святыми, её одну ничем не зачеркнуть. * * * Каштан как фиговое древо среди осеннего двора, – опять осенняя пора, чьё ненасытно пламя-чрево. Ещё далёко нам до встречи… Во сне осенних пепелищ танцует плавно ветер лишь и тихо шепчет сердцу речи… Ещё далёко до разлуки, ещё нам предстоит понять, что только на себя пенять должны в тисках сердечной муки… Как это дерево живое стоит без ропота и слёз и без ответа на вопрос: за что страдание такое… * * * Моя ли жизнь? – Моя. Иду по Патриаршим, по листьям, тихо павшим, по жизни, где края так ясны, так остры, – о, прошлого утрата… Какая ж будет плата у поздней сей поры? Ноябрьские пути в былое недоступны, не мы ли там преступны? Как это превзойти? Как оправдать себя? Как оправдать другого – ушедшего, живого? Лишь веря и любя… * * * Осенняя ноябрьская простуда, курлы летящей далеко судьбы, как будто озарение и чудо средь ежедневной суетной пальбы тревог, забот, сумятиц и сомнений, среди накала споров и страстей – вдруг этот зов, как отзвук песнопений, врачует дух, уставший от сетей земных и бренных, алчущих нас жадно, и поднимает над оскалом дней, чтоб ты, душа, вновь верила отрадно небесной славе, следуя за ней. * * * Глухая осенняя ночь. Стою у окна пред иконой, молю Тебя, Боже, помочь развеять сомнений препоны… Сквозь зыбь ледяного стекла лишь ветра шальные тирады и ветка, что ночь рассекла, – без листьев, их чуткой отрады… Стою, леденею сама, фонарь вырывает фрагменты ночного пространства, зима уж рядом, к чему сантименты? Опять эти серость и мгла, неясность пути, неизбежность принять злую боль, что дошла до сердца, как дикая нежность… * * * В прозрачных кронах октября вечернее гуляет солнце. Наверно, встретились не зря уставших душ два взгляда-донца. Куда идти? Кому сказать о переполнившемся сердце? И лишь безмолвные глаза всё скажут лучше громких скерцо. Последней нежности слова всё ж сердце ждёт, назло прогнозам, так прикасается едва осенний луч к беспечным розам. Нет, не уходят навсегда, сгорая в страсти беспощадной, как корабли и поезда – наперекор разлуке жадной… Михаил Бердутин Бердутин Михаил Анатольевич – родился в 1968 г. в Воронеже, живёт в Мытищах. Участник ЛИТО им. Дмитрия Кедрина (г. Мытищи), Некоммерческого творческого объединения «Литературный Вектор». В литературно-музыкальном фестивале «Обнинская нота» (2017 г.) получил специальный приз молодёжного жюри в номинации «Авторская песня», в 2018 г. – диплом «За литературную деятельность». Печатается в областных газетах, в альманах «Кедринцы» и «Полдень». Автор книги стихотворений «Среди Высоток и Ветров» (2019 г.). |
