— «Ну где-то валяется», — ответил Нико, который понимал, что ему сейчас совет знающего человека не помешает. Но заключённые были полностью отрезаны от административного корпуса на всё время отключения электричества. А если спустить Маркусу лестницу, чтобы тот залез по ней на мостки, то и остальные зэки за ним полезут, а у Нико сейчас и без этого проблем хватало. — «Было бы неплохо, если бы ты сам всё осмотрел».

Маркус одарил его взглядом, говорящим, что шутку он не оценил.

— «Это каким же образом?» — спросил он.

— «Можешь добраться до окон, выходящих во двор? Оттуда есть выход на крышу».

— «Если бы туда можно было добраться, то уже бы кто-нибудь попробовал», — ответил Маркус, но затем кивнул, будто бы принял этот вызов. — «Ладно, попробуем, чего уж там».

— «Я окно открывать пойду».

— «Только следи, чтобы эти проклятые псины не вырвались».

Нико направился в кабинет за биноклем. Открыв окно на третьем этаже, из которого открывался вид на внутренний двор, он услышал треск веток внизу. Высунувшись наружу и опустив глаза к земле, Нико увидел, как Маркус карабкается по водосточной трубе из проржавевшего железа, пытаясь добраться до зарешёченного подъёмного окна на этаже над ним. Надзиратель выругался про себя, ведь водосток вряд ли выдержала бы вес Маркуса. Возле окна трубу обхватывало покрытое шипами кольцо, установленное там как раз для того, чтобы не дать заключённым вскарабкаться на крышу. Но над кольцом располагался небольшой горизонтальный откос, по которому пролегала ещё одна труба меньшего диаметра. Потянувшись к вертикальным прутьям оконной решётки, чтобы ухватиться за них, Маркус на мгновение застыл на месте.

— «Что, застрял там, да?» — спросил Ярви. — «Сейчас верёвку найду».

— «Погоди», — Маркус переместил левую руку, ухватившись за поперечный прут, приваренный с обратной стороны вертикальных прутьев, расстояния между которыми как раз хватало, чтобы ладонью взяться, а затем, судя по всему, глубоко вздохнул. — «Почти на месте».

Он подтянулся на правой руке, как будто на турнике упражнение делал, после чего, взмахнув левой ногой, упёрся ботинком в небольшой зазор между прутьями на уровне подоконника. Нико вообще не понимал, как Маркус дальше карабкаться будет, но, тем не менее, у того всё получилось: сделав ещё один глубокий вдох, он рывком оттолкнулся от своей точки опоры и, взмыв вверх, как настоящий скалолаз, ухватился за прутья одной рукой. Это даже не карабканье уже было, а чистой воды прыжки. Вися на решётке, Маркус выискивал взглядом вверху, за что дальше можно рукой зацепиться. У Нико аж дыхание перехватило. Маркус, неторопливо взявшись пальцами левой руки за какой-то уступ, которого Нико даже не видел, посмотрел вверх.

— «Когда скажу», — прорычал он, — «хватай за руку, ясно?»

Нико кивнул в ответ. На словах-то всё легко выглядело, а вот на деле… Отложив винтовку в сторону, он коленями упёрся во внутреннюю часть стены, молясь, чтобы не уронить Маркуса.

— «Раз, два…» — подтянувшись на левой руке, Маркус схватился за подоконник правой. — «Давай, Ярви, тяни меня!»

Сжав руку Маркуса, Нико потянул его вверх. Конечно, до подоконника пришлось ещё немного покарабкаться, но стоило плечам Маркуса преодолеть границу оконной рамы, как он склонился вперёд, а Нико втащил его за поясной ремень. Феникс, кубарем свалившись на пол, тут же встал и отряхнулся от пыли без единого слова.

— «А из тебя бы хороший домушник вышел», — заметил Нико. — «Пошли, на крышу можно пройти отсюда».

Поднявшись по узким деревянным ступеням, они оба оказались в чердачном помещении, битком забитом водонапорными баками. Нико использовал металлическую лестницу, чтобы добраться до ведущего на крышу люка, а затем принялся осторожно шагать по плоской секции крыши за перилами. При ясной погоде местность вокруг просматривалась в радиусе двадцати пяти километров, но даже в такой пасмурный день дальности обзора вполне хватало для понимания того, что электричество не только в тюрьме отключили. Примерно в пяти километрах от них в воздухе клубился дым, а где-то вдалеке громыхали залпы артиллерии. Нико даже услышал рёв моторов танков “Кентавр”, но вокруг тюрьмы не было ни намёка на чьё-либо присутствие или движение.

Облокотившись на перила, Маркус принялся крутить колёсико фокусировки бинокля.

— «Ночью было бы проще разглядеть, где освещение работает».

— «Ну, связь к тому моменту может и не восстановиться».

— «Я отсюда не вижу ни уличных фонарей, ни подсветки на вывесках. Но это ещё ни о чём не говорит».

Нико достал карту городских улиц, чтобы найти на ней заметные места, по которым можно было бы ориентироваться. В километре к северу от тюрьмы располагалась электроподстанция, которая с крыши не просматривалась. Сколько времени можно ещё подождать, прежде, чем придётся заливать топливо в генератор или идти наружу за помощью? Нико решил, что это вопрос пары часов. Когда начнёт темнеть, то надо будет распределить запас топлива между генераторами и автомобилем, запереть камеры, выпустить собак в коридоры, а затем поехать к ближайшему армейскому блокпосту.

“Да, пары часов хватит”.

Дул ледяной ветер. Повесив винтовку на ремень за плечо, Нико сунул руки в подмышки, чтобы согреть ладони. Маркус ещё какое-то время расхаживал взад-вперёд вдоль края крыши, осматривая местность вокруг, а затем сел прямо на перила, свесив ноги вниз. Судя по всему, никакой боязнью высоты он не страдал.

— «В какой момент всё происходящее в этих стенах начало тебе нормальным казаться?» — спросил он.

— «Не помню», — пожал плечами Нико. — «Это вот меня и пугает».

— «Так нельзя же».

— «Ты о чём?»

— «Об убийстве психов. Я теперь вообще не понимаю, что можно, а что нельзя».

Нико думал, что Маркус продолжит свою тираду, но тот сразу умолк.

“А что, если я ему сейчас просто дам ключи от машины, и пусть валит, куда хочет?”

Но Нико и так мог догадаться, что произойдёт. Маркус как-нибудь разживётся винтовкой, а затем отправится в последний свой бой, либо плечом к плечу с боевыми товарищами, либо же в одиночку. Он не бросится тут же к своей девушке или к лучшему другу. Вопреки ожиданиям Нико, приоритеты Маркуса были непоколебимы.

— «Ты бы сделал это снова?» — спросил надзиратель.

— «Что именно?»

— «Попытался бы отца спасти, послав командира на хуй?»

— «Наверно», — ответил Маркус, всё так же разглядывая через прижатый к глазам бинокль простиравшийся за пустошами центр города. — «Значит, я всё же там, где мне самое место».

— «Ты ведь понимаешь, что нет на эту фразу верного ответа, а? Тут куда не кинь, один чёрт выходит», — сказал Нико. Мало кто помнил, что Маркус не просто попал в тюрьму, опозорив своё имя. Он до сих пор так и не оправился от скорби по отцу. Конечно, он был не единственным горевавшим об умершем в этом мире, но от этого становилось вовсе не легче. — «Каково бы тебе сейчас пришлось, если бы ты тогда бросил его в одиночку разбираться с червями?»

Маркус лишь пробурчал что-то себе под нос в ответ на это. Нико задумался над тем, насколько тяжёлой должна стать обстановка вокруг, чтобы он бросил работу и, схватив в охапку Мару, бегом кинулся из Джасинто. Но в одном он не сомневался: однажды именно такой момент настанет, но совесть по ночам его мучить не будет за то, что так поступил. Сев на крышу, он взглянул на циферблат наручных часов. Прошло сорок пять минут. В небе сгущались тёмные тучи, которые, вероятно, принесут с собой мокрый снег, что станет отличным завершением всего этого ублюдочного дня. Нико не мог позволить себе просто так уйти домой, не разобравшись со сложившейся в тюрьме ситуацией, хотя Мара, конечно, знатно разнервничается, когда он так и не появится ко времени её ухода в ночную смену. Надзиратель решил, что после того, как подачу питания восстановят, он тут же сам поедет за новой радиостанцией в Дом Правителей, пусть даже там и придётся вломиться в чей-нибудь кабинет и прямо со стола её забрать.