Вильзивул же покинул здание гильдии и, как обещал торговцу, направился прямиком к собору в центр города.

Вильзивул относился с заметным отвращением к религии, а особенно к назойливым верующим, которых он именовал фанатиками за их вечную правоту и навязывание своих убеждений каждому встречному. С обеих сторон от входа собор обрамлялся квадратными колокольнями. Поднявшись по ступеням, он оказался в небольшой комнате, отделенной от остального помещения стеной.

«Хоть бы сегодня обойтись без фанатиков, – пожелал себе Вильзивул и резко отворил дверь. К его огромному облегчению, в соборе молилось только трое человек. – Терпимо».

– Слава Сиону, дитя! – поклонившись, произнёс священник.

Вильзивул промолчал, но все же из вежливости поклонился и отправился дальше вглубь собора под неодобрительный взгляд священнослужителя. Центральный коридор – самый высокий и широкий, обрамлялся колоннами с двух сторон и освещался окнами второго этажа. Маг ушёл вправо, до самой стены и под тенью бокового нефа благополучно добрался до расширенной поперечной части собора, где стояли статуи богов. Дальше никто не заходил, кроме церковников.

В самом центре, возвышаясь над остальными, под громадным куполом сооружения стояла фигура Сиона – бога праведности и света. Он являлся основным божеством большинства людей и всех светлых эльфов. В руках он держал свои основные атрибуты власти: большой крест на цепи и ослепляющую сферу. Справа от него стояли боги войны, солнца и загробной жизни. А слева – ремесла, плодородия и торговли.

Вильзивул уже собирался подойти ближе и закончить дела, приведшие его сюда, как услышал разговор священников. Он невольно прислушался.

– В догмате – однообразие, в обрядах – разнообразие, в остальном – любовь, – произнёс один из них на штирском – наречии трёх империй населявших Анатахон, Бласкет и Рокос. Они сгинули много лет назад, оставив язык, который впоследствии преобразовался в общий, но и старый его вариант не забыт и по сей день используется магами и церковниками. Вильзивул не знал штирского, но эту фразу слышал так много раз, что удосужился запомнить.

Это высказывание – одно из основополагающих в учении Бога Света и записано в Остионе – главной священной книге служителей Сиона. Однако, разные конфессии очень трепетно относятся к обрядам, и люто ненавидят всех тех, кто проводит их иначе, чем они сами. Например, в Вольных Городах запрещалось создавать образы богов и поклоняться им, в то время как в Фолкере статуи божеств считались само собой разумеющимся. И даже то, что они похожи на языческих идолов, никого не смущает.

Также не утихают споры на Вселенских Соборах о зле. Считать ли зло нетварным или оно внутри каждого из нас. Вильзивул был сторонник второго, но наличие в мире Богов, типа Регнарена, подливало масло в споры церковников.

Вскоре к служителям Сиона присоединились священники других богов представленных в Фолкерском пантеоне. Обычно их различали по полосам разного цвета на одеждах. Они дружно перешли на общий и стали бодро обсуждать какой-то языческий праздник, очень любимый в народе.

Религия всегда успешно приспосабливается к окружающим им реалиям, будь это культура народов, королевство или традиции. Поэтому церковные течения везде сильно разнятся. В разговоре желательно упоминать территорию, а ещё лучше год для лучшего понимания.

«Не можешь победить – возглавь!» – про себя подумал Вильзивул, когда священники разошлись.

Языческий праздник, скорее всего, скоро станет официальным и церковь найдет способ увеличить своё материальное положение.

Вернувшись в действительность из своих дум, Вильзивул вспомнил, зачем пришёл. Сначала маг почтил своего самого близкого по духу божества, с которым разделял страсть к кузнечному делу. Он не молился часто, только ноги приводили его в храмы, как в этот раз. В качестве подношения Калаон принимал только что-то, созданное своими руками.

Вильзивул достал из сумки кинжал и произнёс:

– Больше ничего нет.

Маг подошёл к Броусу, заведующему богатством и торговлей. Также ему поклонялось большинство путников, так как он не требовал серьёзных даров. Горстка свежих фруктов, кусок хлеба да бутыль воды: все, что нашлось в карманах Вильзивула.

– Я в пути повстречал торговцев, которые выручили меня. Надеюсь, ты будешь в хорошем расположении духа и убережешь их от сложностей в пути и позволишь стать чуть богаче, – негромко произнёс маг и, немного постояв, двинулся на выход.

– Вильзивул? – окликнул его кто-то со странно знакомым голосом.

Он обернулся и признал в человеке наставника по ордену, в который с различной степенью лени и желания собирался вступить. Они обитали на маленьком клочке земли именуемым Землёй Львов и поклонялись трём богам. Богу охоты – Сириусу, ремесленничества – Калаону и мудрой Гекате, которую почитали волшебники. Все они, в какой-то степени, были близки Вильзивулу как по определённым периодам жизни, так и по увлечениям.

– Контур Гирион! – более уважительно, чем со священником на входе и с упоминанием титула, произнёс Вильзивул.

– Да… Это и вправду ты, – удивление на лице наставника сменилось улыбкой. Он огляделся по сторонам и приметил несколько блуждающих по храму священников. – Следуй за мной.

Вильзивул не обрадовался встрече, но отказываться от приглашения Контура было невежливо. Маг последовал за ним по узкой галерее и по лестнице вниз. Через серду они зашли в тёмный кабинет без окон. Лишь остатки дров в крошечном камине разгоняли мрак. Служитель Трёх запер дверь и зажёг свечу на столе. Вильзивул покорно уселся в кресло и под треск угольков, ждал, пока наставник заговорит первым. Гирион убрал исписанные листы со стола, снял мантию и только после этого сел напротив Вильзивула.

Контур, как полагается, начал с укоров в адрес мага.

– Твой первый наставник, брат Хигон во Вратах Меребора, отзывался о тебе в восторженных тонах и видел горы потенциала, как он любит изрекаться.

– Он же гном, а они любят вставлять в речь что-то связанное с камнями, – улыбнулся маг, но заметив грозный взгляд наставника, опустил глаза.

– А на деле проявилась крайне неприятная картина, – помолчав, снова заговорил Гирион. – Ты совсем не уважаешь членов ордена, ведешь себя развязно, как будто с друзьями на игрищах. Бросаешь порой задания и важные поручения, если вдруг становится скучно, исчезаешь на целые недели. Но самое главное – тебе не хватает веры ни в богов, ни во что-либо ещё.

– Это уже давно не новость, Контур, – Вильзвиул пожал плечами. – Такова моя натура!

– Это нас и расстраивает, сколько с тобой ни бьёшься, всё едино! – Гирион выждал паузу и сменил тему разговора. – Когда ты в последний раз видел Контура Ксадара?

Вильзивул погрузился в воспоминания прошлого. В тот день он застал наставника в башне магии. Тот стоял у окна своего кабинета и наблюдал за хаосом на улицах столицы. Вильзивул подошёл и молча встал рядом. Внизу носились неведомые чудовища, убивали горожан и всех кто попадался под руку.

– Это я виноват, – сухо произнёс Ксадар продолжая лицезреть улицы Дурмана. – И должен всё исправить…

Он метнулся к столу, схватил кипу бумаг и бросил в камин.

– Мне потребуется твоя помощь! – Ксадар склонился над столом. – Может, по заверению остальных, ты и не годишься, но я уяснил, что тебе можно доверить секрет.

– Что от меня требуется? – спросил Вильзивул.

– Последние годы мы работали над экспериментом. Я тебе рассказывал некоторые детали, и теперь ты видишь, во что это вылилось, – он указал на окно: оттуда доносились крики горожан и ужасные вопли тварей, мечущихся по улицам. – Нужно отыскать все записи остальных волшебников и сжечь, если они сами до этого не додумались. Мы отправимся наружу помогать жителям города, а ты с учениками останешься до нашего возвращения. Проверь каждый уголок и у меня заодно, вдруг я что упустил – времени должно хватить. Я не знаю, как люди воспримут нашу помощь, но вам, не причастным ко всему этому, лучше не высовываться из башни. Мы наложим защитные заклинания на входные двери и, если не вернемся, ты знаешь, что делать. Это будет нашим маленьким секретом.