Лайона вернулась после обеда: веселая, довольная и исполненная благодарности к своему замечательному супругу. «Теперь — хоть на край света!» — заявила девушка, горячо целуя Валлиана. «Пока только на местный Остров Посвящения, в резиденцию Картаделей», — рассмеялся Валлиан.

В резиденцию Картаделей прибыли уже после заката. Светоч Саймон не смог встретить своих гостей: находился на очередной деловой встрече с правителями одной из метрополий. Во время беседы по видеофону предложил Валлиану с женой поселиться в своем коттедже или в соседнем. Молодожены, как и следовало ожидать, выбрали отдельный домик. «Ну, тогда часа через два ждите в гости!» — бодро заявил Светлейший Саймон и завершил вызов.

Поскольку на таймере была уже почти половина восьмого, решили ужинать, не дожидаясь хозяина. Заняли симпатичную спальню, приняли вместе душ, переоделись, устроились уютно, по-семейному — на кухне. Да там и застряли, балуясь местными ягодами со взбитыми сливками, целуясь и обсуждая счастливое переселение семейства Монтессори. Когда раздался звонок в дверь — скорее, дань вежливости, чем необходимость — вдвоем вышли в гостиную, где и встретились со Светочем Саймоном Пикфордом.

Он вошел в гостиную стремительной, но плавной походкой охотника, ступая тихо и мягко, словно не желая спугнуть добычу. Лайона подняла глаза от его ног в мягких бежевых полусапожках, не совладав с эмоциями, выдохнула восхищенное «у-у!» и присела на ближайшее кресло — видимо, чтобы не подвели внезапно ослабевшие коленки.

Лайона думала, что видела красивых мужчин. Ее собственный муж был эталоном мужской привлекательности. Картадель Клиффорд не отставал. Но Саймон… Он был просто нечеловечески красив. Как эльф в лучших фильмах и книгах старой Терры. Всего сантиметров на пять выше Лайоны, с идеальной фигурой легкоатлета, но не пловца, как Валлиан, а, скорее, воздушного гимнаста. И с совершенно невероятными, длинными — до середины спины — густыми чуть вьющимися волосами цвета лунного серебра: почти белыми, блестящими, завораживающими…

Лайона вдруг поняла, что у нее сердце разорвется, если ей не позволят прикоснуться к этому совершенству. К этой роскошной гриве, украшавшей идеальное, безукоризненное чуть бледное лицо с мшисто-зелеными глазами, которые смотрели на нее сейчас с веселым недоумением.

— Привет, Валлиан. Рад видеть тебя, — прозвучал такой мелодичный голос, что Лайона порадовалась, что не успела встать с кресла. Иначе бы пришлось присаживаться еще раз. — Представишь меня своей супруге?

Валлиан обернулся, уверенный, что девушка стоит у него за плечом, но обнаружил любимую в кресле. С таким выражением на лице, словно она узрела нечто дивное и прекрасное настолько, что утратила дар речи. Мужчина вдруг понял, что Лайона смотрит с таким выражением лица на его друга и коллегу — на Картаделя Саймона. Он вдруг почувствовал… нет, не ревность и не зависть — но какой-то внутренний дискомфорт.

— Лайона, родная, ты себя нормально чувствуешь? — На всякий случай поинтересовался он.

— А-а… да. Нормально, — слабым голосом отозвалась та, не отводя взгляда от Саймона.

— Тогда вставай и идем, я познакомлю тебя со Светочем Конфедерации, Картаделем Саймоном Пикфордом.

Лайона послушно встала, взяла поданную мужем руку и, медленно ступая, вместе с ним приблизилась к Эльфийскому Принцу, как уже успела окрестить про себя Саймона.

— Саймон, это моя жена, госпожа Лайона Монтессори, будущий Экзорцист, — отрекомендовал ее Валлиан.

— Очень рад знакомству, госпожа Монтессори, — проговорил-пропел Саймон. — Могу я поинтересоваться, чем вызвано Ваше искреннее удивление?

Лайона на миг закрыла глаза, качнула головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, собралась с силами и снова взглянула на стоящего перед ней мужчину.

— Приветствую Вас, Великий Картадель Саймон и благодарю за гостеприимство, — аккуратно склонилась она в почтительном поклоне. — Прошу прощения за мое некорректное поведение. У вас очень… необычная внешность.

— Надеюсь, не слишком отталкивающая? — со смешком поинтересовался Саймон.

— Скорее, сказочная. Завораживающая, — честно призналась Лайона.

— А Вы умеете говорить комплименты, госпожа Лайона Монтессори, — расцвел улыбкой польщенный Светоч. — Валлиан, тебя она тоже этим покорила?

— Увы. Меня моя возлюбленная ничем подобным пока не баловала, — кисло признал Валлиан. — Видимо, что-то во мне не так…

Лайона перевела взгляд на мужа и вдруг поняла, что он нисколечко не шутит. И что пора исправлять ситуацию, если она не хочет, чтобы у ее мужчины появились сомнения в собственной привлекательности для собственной же жены. Она обхватила талию супруга обеими руками, прижалась к нему, и прошептала ему на ухо, впрочем, не стараясь сделать так, чтобы Саймон не услышал:

— Эй! Ты для меня — самый привлекательный мужчина на свете. Самый прекрасный. А Светоч Саймон — он необыкновенный, как сказочный эльф. Но я предпочитаю не эльфов, а вполне конкретного и реального мужчину. Тебя.

Лицо Валлиана оттаяло. «Почаще напоминай мне об этом, жена!» — проворчал он и вновь взглянул на Саймона. Тот наблюдал за этой семейной сценкой с загадочной улыбкой. Увидев, что лица обоих супругов вновь обращены к нему, он предложил:

— Может быть, присядем, выпьем чаю, пообщаемся?

— Да, разумеется, — согласились Валлиан и Лайона в один голос, рассмеялись и наградили друг друга легким поцелуем.

— Похоже, чаем придется заняться мне, как хозяину? — заметив это, вновь не удержался от веселой усмешки Светлейший Пикфорд.

— Я бы предложил заняться организацией чаепития всем вместе, — возразил Валлиан.

Они дружно прошли на кухню, где скоро зашипел электрочайник, нашли поднос, чашки и заварник, выбрали один из местных сортов чая, распаковали печенье и какие-то местные сладости. Потом так же дружно вернулись в гостиную. Пока заваривали чай, сервировали стол, перекидывались шутками, Лайона потихоньку продолжала любоваться сияющими белыми локонами, с трудом подавляя желание запустить в них пальцы. Это уже становилось навязчивой идеей. Настолько, что даже поддерживать беседу было сложно.

— Лайона, я вижу, что Вас что-то мучает, — не выдержал наконец Саймон. — Могу я Вам чем-нибудь помочь?

Лайона, доселе уверенная, что ее трудно чем-либо смутить, тут поняла, что предательски краснеет.

— Ну же, смелее! — подбодрил ее Светоч. — Не думаю, что Вам пришло в голову что-то совсем уж неприличное, а?

— Вы всегда носите волосы распущенными? — вместо ответа огорошила его вопросом Лайона.

— Волосы? — Светоч растерянно подергал себя за серебристую прядь. — Нет, я бы предпочел косичку, но у меня как-то не сложилось с этим искусством, а на то, чтобы завести личного парикмахера, нет ни времени, ни желания.

Потом вдруг проницательно взглянул на девушку и поинтересовался:

— А Вы умеете плести косы, Лайона? Могли бы сотворить на моей голове прическу из косичек?

Лайона вспыхнула еще больше, опустила глаза и тихо выдавила:

— Да. Могла бы. — Жжение в пальцах стало почти нестерпимым. — Но это, наверное, неудобно?

— Не вижу в этом ничего предосудительного, Лайона, — улыбнулся Саймон. — С удовольствием вверю свою голову Вашим… Вашим рукам.

Он не рискнул при Валлиане, и без того выбитом из колеи странным поведением жены, говорить ей комплименты. Вместо этого открыл свой портфель, с которым пришел, нашел в одном из отделов расческу и протянул ее девушке:

— Ну же, смелее, госпожа Монтессори.

Лайона, словно заколдованная, поднялась с дивана, на котором сидела рядом с мужем, подошла, взяла расческу, подтянула стул и устроилась за спиной Картаделя Пикфорда. С благоговением прикоснулась к волосам, рассыпавшимся по спинке низкого кресла, отделила пальчиками часть, собрала в кулак и принялась аккуратно расчесывать кончики. Саймон взглянул на друга. Тот следил за происходящим с непроницаемым выражением лица.