— Понятно. Дожди заканчиваются, просыпаются осы, съедают «урожай» и вновь впадают в спячку.

— Вот именно. Наши ученые, на свою беду, высадились в период активности ос.

— А что случилось с техником? — снова задала вопрос Лайона.

— Трудно сказать… Вероятно, он не справился с психологическим шоком, когда понял, что все погибли. Я нашел его останки… судя по данным борткомпьютера, он даже не пытался пробудить тех, кто находился в анабиозных капсулах.

— И что же вы предприняли, Мастер Аркадиан?

— О-о! Я все еще был в ярости… и решил, что таким опасным существам, как местные осы, не следует существовать. Я не стал спускаться на планету. Вместо этого я уничтожил ее. Вместе со своим крейсером и вместе с телами погибших… а сам перебрался на лайнер экспедиции и рассудил, что человечество должно узнать о судьбе этих людей.

— Так значит, вот когда Вы выгорели… — задумчиво произнес Картадель.

— О да! Я выжег себя… сгорел вместе с этими проклятыми тварями. Только я сгорел изнутри.

Лайона сидела и молча глотала слезы. Ее собственные беды теперь казались ей мелкими и незначительными в сравнении с тем горем, которое пережил ее Наставник. Валлиан заметил ее состояние, обнял, положил ее голову на свое плечо.

— Итак, Вы перебрались на «Bold Dreamer», и?.. — спросил Аркадиана.

— И не учел, что лайнер ушел в экспедицию более тридцати лет назад. Я не сохранил карты, навигационные приборы со своего крейсера. Был не в состоянии здраво мыслить. Поэтому задал приблизительные координаты. И ушел в прыжок. Меня вынесло из подпространства вблизи Левконии. Космическая служба планеты обнаружила лайнер и сочла меня единственным выжившим членом экипажа — тем самым техником. Совпадение это или перст судьбы — но мы с ним оказались ровесниками. И тип внешности совпал.

— И вы не стали сообщать о том, кто Вы на самом деле? — с недоумением спросила Лайона.

— Не стал. Да и что бы я сообщил? Что я — «слетевший с катушек» Картадель, слетавший в соседнюю галактику и уничтоживший там целую планету? Без документов, без способностей, без денег… Кто бы мне поверил?

В комнате вновь повисла тишина. Наставник сидел, глядя в ночь за окном. Валлиан напряженно размышлял, осмысливая рассказ Аркадиана. Лайона тоже думала — о том, какими странными путями приводит жизнь людей друг к другу. Какова была вероятность того, что она встретит бывшего Картаделя и станет его ученицей? Какие-то бесконечно малые величины… Но вот он сидит здесь, сумевший справиться со своим горем. Сумевший вернуться к Человечеству — и по-прежнему готовый служить ему.

Светоч, видимо, закончил осмысливать рассказ Наставника и обратился к нему:

— Если Вы не слишком устали, Мастер Аркадиан, я бы хотел услышать вторую часть Вашего повествования. О том, как Вы оказались в Милангме, какие способности обнаружили у Лайоны. И какие события заставили Вас думать, что на планете происходит что-то неправильное.

— Благодарю за заботу, Светлейший. Я в состоянии продолжить рассказ.

— Тогда мы Вас слушаем.

Лайона выпрямилась, не отнимая руку у Картаделя и тоже кивнула: слушаю.

— Так вот. Космическая служба Левконии отправила меня на планету, снабдив документами на имя погибшего техника. Высадили меня не в Милангме, а в соседней стране — Оппортунии. Несколько месяцев я провел там. Чтобы выжить в этой стране, нужно обязательно присоединиться к какой-нибудь из политических партий, стать проводником ее идей. Иначе не получишь ни работы, ни социального пособия, ни крыши над головой. Мне пришлось срочно изучать идеологию и предвыборные программы каждой из партий: я надеялся, что среди них найдется та, которая покажется мне более-менее приемлемой. Не нашлось. Но зато в стране случился очередной переворот, а какая-то из анархистских газетенок напечатала статью о том, что Милангма принимает беженцев из Оппортунии, не желающих поддерживать ни новое правительство, ни одну из существующих там партий. Вот так, в качестве беженца, я и перебрался в столицу соседнего государства — Кетреценд, где центр адаптации мигрантов выделил мне социальное жилье и пособие. Моя псевдопрофессия — техник по обслуживанию анабиозных капсул — была никому не интересна, да и возраст оказался пенсионный. А еще через несколько месяцев мы познакомились с Лайоной. — Старик ласково улыбнулся сидящей напротив девушке. — И у меня началась новая жизнь, в которой появился новый смысл и новый близкий мне человек.

Лайона не выдержала, встала с дивана, подошла к Аркадиану, встала на колени у его кресла, взяла его руки и срывающимся голосом произнесла:

— Я люблю Вас, Наставник!

— Я тоже люблю тебя, Лайона. — Он пожал ее руки. Ласково провел сухой ладонью по волосам, заправив за ухо выбившуюся из прически прядку. — Если бы у меня была дочь, я бы хотел, чтобы она была такой, как ты.

— Я и есть Ваша дочь… духовная, — почти умоляюще произнесла девушка.

— Да. Это правда. В своем сердце я принял тебя как дочь. Иди присядь, Лайона. Нужно все же закончить этот разговор.

Лайона поднялась с колен, вернулась на диван, вытерла повлажневшие глаза. Валлиан снова взял ее руку, поцеловал ее пальцы. Потом поднял глаза на Аркадиана:

— Я весь внимание.

— И я. — Подтвердила Лайона.

— Хорошо. История моего знакомства с Лайоной Вам, Светлейший, уже известна. Подумав о том, чтобы взять ее в ученицы, я решил взглянуть на ее ауру. И обнаружил в ней Знак Экзорциста.

— Что?! — в один голос вскричали Лайона и Валлиан.

Валлиан, конечно, понимал, что это значит, и видимо, скорее был удивлен самим фактом находки. А вот Лайона даже не могла себе представить, о чем идет речь.

— Знак Экзорциста. И энергетический потенциал, который можно развить до первой ступени Посвящения. Собственно, девочка уже и сама невольно начала обучение, необходимое для Экзорцистов, когда занялась психотерапией. Это, конечно, не одно и то же, но можно считать, что первый этап подготовки она прошла.

— Мастер Аркадиан, вы не могли ошибиться? — с надеждой спросил Светоч.

— Не мог, Светлейший. Сейчас сами увидите. Лайона, девочка, подойди ко мне.

Лайона, словно загипнотизированная, медленно поднялась с диванчика. Медленно подошла к Наставнику. Встала рядом, безвольно опустив руки. Наставник что-то прошептал ей в макушку, проделал несколько пассов руками.

— Смотрите, Светлейший. Я снял маскировку с ауры.

Валлиан поднял взгляд. Лайона увидела, как побледнело его лицо, как сжались губы и напряглись вцепившиеся в край дивана пальцы.

— Знак!.. — произнес он таким замогильным голосом, что по коже Лайоны побежали зябкие мурашки. — Знак Экзорциста… — повторил он.

Наставник снова прошептал что-то девушке в макушку, сделал несколько сложных движений пальцами и кистями рук. Потом положил ладонь ей на плечо и слегка подтолкнул:

— Иди присядь, дочка.

Лайона даже не обратила внимания, что старик впервые назвал ее так, потому что была потрясена странной реакцией Валлиана, весьма похожей на отчаяние.

— Все так плохо? — поинтересовалась у него, присев рядом.

— Нет. Нет. Не волнуйся. С тобой все в порядке, — успокоил ее Картадель.

Вот только с ним самим что-то было не в порядке, но говорить на эту тему он явно был не готов.

— Наставник! Мастер Аркадиан! Объясните мне, пожалуйста, что это за Знак Экзорциста? Что он означает?

— Хорошо. Слушай. Ты, вероятно, наслышана, что в энергоинформационном поле, которое пронизывает все сущее, и которое принято называть «магическим», встречаются темные сущности. Некоторые из них устроены совсем просто и не наделены даже тенью разума. Некоторые обладают зачатками разума. А некоторые — те, которых принято называть демонами — имеют довольно развитое мышление. Все эти твари так или иначе питаются человеческой энергией. А Экзорцисты — это люди, обладающие особой способностью. Способностью распознавать и уничтожать этих тварей. Разумеется, после должного обучения.

— Но я не замечала за собой таких способностей!