Литмир - Электронная Библиотека
A
A
Летят Лебеди. Том 2. Без вести погибшие - i_021.jpg

Комендант концентрационного лагеря Маутхаузен оберштурмбаннфюрер СС Франц Цирайс (Franz Ziereis) позирует во внутреннем дворе гаража. 23 мая 1945 Франц Цирайс вместе с женой пытался бежать, но был ранен. Был помещен в госпиталь Маутхаузена. Умер 25 мая 1945 года. После смерти Цирайса его тело было повешено на лагерное ограждение бывшими узниками.

Летят Лебеди. Том 2. Без вести погибшие - i_022.jpg
Доктор смерть

Маутхаузен был рожден Великой Германией, а в Маутхаузене рождались Чудовища. Одно из них имело прозвище – Доктор Смерть. Хайм Ариберт.

Начало карьеры – медбрат в концлагерях:

Заксенхаузен и Бухенвальд, Маутхаузен.

Эрих Васицкий, один из черных ангелов Холокоста, увидел в медбрате – будущего великого доктора-экспериментатора.

Так возник доктор Хайм Ариберт.

Они вместе начинают писать научную работу, цель которой – найти болевой порог, отключающий большинство человеческих инстинктов, который впоследствии поможет вывести нацию слуг-полуроботов. Хайм сжигал людей сначала частями, потом целиком. Отрезал конечности, сустав за суставом. Больше всего любил работать с живыми детьми – вырезал им глаза. У женщин – снимал скальп и отрезал грудь. Все записи вел в особом журнале, который достался следователям. Из него было видно, что жестокие истязания не давали желаемого результата – подопытные либо быстро умирали, либо сходили с ума от боли, либо теряли сознание и погибали, не приходя в него. Все записывалось по секундам и минутам. Каждая смерть несчастного учитывалась.

Через некоторое время его начали звать Доктор Смерть.

Его арестовали и обвинили по самым тяжким статьям, но по странному стечению обстоятельств, найти достаточную доказательную базу не удалось. Причина – никто не смог из узников Маутхаузена свидетельствовать против него – все были мертвы, а записи в журнале доктор выдал за свои фантазии.

Доктор Хайм переехал в Баден-Баден, где и продолжил карьеру врача, только теперь – гинеколога.

В 1962-м американцы возобновили следствие. Архивные документы выдали Хайма, тут же попавшего в международный розыск. Но врачам платили немало – Ариберт принял ислам, купил новое имя и скрылся. Одновременно в Каире появился странный фотограф. Тарек Хусейн Фарид не расставался с фотоаппаратом и ржавым чемоданом, но при этом никогда не разрешал снимать себя. В августе 1992 года, на следующее утро после окончания барселонской олимпиады, в центральном египетском госпитале выписали свидетельство о смерти Тарека Хусейна Фарида. Через день на немецкий канал ZDF TV позвонил мужчина. «Старик из Каира и пропавший международный преступник Ариберт Хайм – один человек. Тот же человек и мой отец, – признался Рудигер Хайм. – Впервые я нашел его только в Каире. И лучше бы не находил».

Запоздавшим откровениям не поверили, и кончину фашиста не признавали до 2009 года. Египтяне не могли доказать причину смерти Ариберта, а останки в его могиле дали отрицательное совпадение ДНК. Но и живой Хайм испарился без следа. Суд Баден-Бадена сдался в 2012-м – дело закрыли, и один из самых чудовищных людей в истории остался безнаказанным.

Летят Лебеди. Том 2. Без вести погибшие - i_023.jpg

АДжимушкай. Крым. 1941–1942

Не стоит верить улыбке русского, даже если у него связаны руки, он всегда найдёт способ всадить вам пулю в лоб, с улыбкой на лице. Русского можно сломать, они люди, поэтому это не сложно. Но сломать – не сломить, сломить их редко удаётся.

Из письма охранника концлагеря – сыну

* * *

Вернёмся в 1941 год. Декабрь. Крым. Севастополь ещё обороняется. И ему на помощь планируют прийти наши войска. Сейчас, с высоты всего пережитого, я пытался разобраться в том, как такое вообще могло произойти, но бросил это гиблое дело и просто изложу это в том виде, как впервые услышал это темной и холодной ночью в бараке концлагеря из уст своего командира …

История тех каменоломен тёмная во всех смыслах, и по праву может считаться достойной памяти вас, наших потомков.

Крым. Близ Керчи был и есть небольшой посёлок Аджимушкай, ныне район того же города-героя Керчь. Вроде бы, ничего необычного, за исключением расположенных рядом каменоломен, где веками добывали ракушечник. Там трудился местный народ и создал сотни, тысячи километров подземных ходов, которые хитрыми многоуровневыми сплетениями уходят под землю, и выходят из неё в самых неожиданных местах. Но жизнь этих подземелий изменила война, в нашем случае, Вторая Мировая.

16 ноября 1941 года Красная армия ушла с Крымского полуострова, но в тылу у немецкой армии оставался ещё и не желавший сдаваться Севастополь, который своим упорством держал у своих стен 11-й армию Манштейна, который с группировкой под сотню тысяч вражеских войск в своем тылу не мог полноценно помогать Гитлеру завоевывать Советский Союз. Наш командир начал военную биографию в 12 лет.[25] В 36 лет, в 1942 году уже стал подполковником, командиром танкового полка и был включен в Керченско-Феодосийскую десантную операцию,[26] по итогу которой планировали освободить Крым и снять осаду Севастополя. Девять дивизий РККА[27] высадились в разные точки Керченского полуострова и овладели им.[28] Партизаны, которые уже немного обжили каменоломни, влились в ряды Красной Армии. В его полку таких было три. Командир рассказывал с болью в голосе, что атаковали ежедневно, но столь бестолкового командования он не встречал ни до, ни после этой операции. По мнению одного из немецких генералов, если бы Керченско-Феодосийская операция не остановилась на отбитой у врага территории, а пошла дальше до Джанкоя (в этом городе находились все продовольственные и оружейные склады Вермахта. Джанкой – самый большой железнодорожный узел в Крыму), то Крым бы пришлось на тот момент вернуть и отступить – воевать было бы не чем. Ведь оголив Севастопольский фронт, (был такой вариант), фашисты сразу бы получили прорыв двух советских армий из осажденного города-крепости.

Последнюю атаку провели двенадцатого апреля 1942 года, но всё было бесплодно – наши войска успехов не добились, но положили половину личного состава. Положили абсолютно бестолково и бесполезно!

История одной фотографии

Летят Лебеди. Том 2. Без вести погибшие - i_024.jpg
Летят Лебеди. Том 2. Без вести погибшие - i_025.jpg

ОСОБЫЙ ОТДЕЛ НКВД КАВКАЗСКОГО ФРОНТА

21 января 1942 года № 652 гор. Керчь. Сов. Секретно

ВОЕННЫЙ СОВЕТ КАВКАЗСКОГО ФРОНТА

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ – ТОВ. КОЗЛОВУ

ДИВИЗИОННОМУ КОМИССАРУ – ТОВ. ШАМАНИНУ

СПЕЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ

Нами установлено, что быв. командир 509 стрелкового полка 236 сд 44 Армии – майор ШАКО в результате своей бездеятельности довел полк до неудовлетворительного состояния.

Руководство со стороны командования полка подразделениями почти отсутствовало, т. к. майор ШАКО часто находился в состоянии опьянения. 31.XII.41 г. переход полка из села Саригож в селение Владиславовку прошел неорганизованно, т. к. майор ШАКО в этот день был пьян. За время перехода был убит командир минометной роты. Дисциплина в полку находилась на низком уровне. Командный состав в ночное время спал, где попало, охранения не выставлялось. В полку ощущался острый недостаток продуктов питания, т. к. 5-ти суточный запас продуктов был оставлен на исходных позициях. Благодаря бездеятельности майора ШАКО, полк имел по состоянию на 7.1.42 г. значительные потери: убитых 86 человек, раненых – 3, пропавших без вести – 14, обмороженных 286 человек. До 50 проц. личного состава в связи с наступлением холодов разбежалось. Выставленными Особыми Отделами заслонами было возвращено 97 человек. При наступлении противника 17.1.42 г. полк не выдержал атаки, при первом же соприкосновении с противником дрогнул и панически начал отходить, неся большие потери. Этому способствовало в значительной степени то обстоятельство, что майор ШАКО был сильно пьян и не мог руководить боем. Полагаю необходимым, за преступную бездеятельность, приведшую к дезорганизации полка и значительным потерям, майора ШАКО арестовать.

вернуться

25

Биография Бурмина Г.М. – Красная Армия. Помощник конюха. Воевал на тачанке с войсками Деникина, затем с белополяками. В 14 лет был тяжело ранен. Решил стать военным и поступил в военное училище бронетанковых войск. Войну с фашизмом начал ещё в Испании. В 1938 был награжден орденом Красного Знамени и стал преподавателем в Орловском бронетанковом. На войне с августа 1941 года в качестве командира 108-го танкового полка (Иран). С декабря 1941 зам. командира 24-го танкового полка. С февраля 1942 командир танкового полка. В боях Керченско-Феодосийская десантной операции был. Керченский госпиталь. Звание подполковника ему было присвоено 6 мая 1942 г. (36 лет). В период кровопролитных боев за Керчь в районе Аджимушкайских каменоломен была окончательно окружена группировка войск, прикрывавшая отход и эвакуацию местного населения через пролив частей Крымского фронта. Началась их многомесячная оборона, в которой танковый полк Бурмина Г.М. прикрывал арьергарды пехотных частей. Четверо суток продолжалась кровопролитная битва за оборону завода им. Войкова, не желая сдаваться врагу отошли в каменоломни у поселка Аджимушкай и заняли там круговую оборону. Приказа по отступлению часть не получала, фактически их там оставили умирать, так как в начале сентября 1942 г., когда части 47-й армии были вынуждены отойти с Таманского полуострова на Кавказ, у защитников не было никакой надежды на высадку десанта советских войск в Крыму.

вернуться

26

28 декабря 1941-го – 2 января 1942-го

вернуться

27

РККА – Рабоче-Крестьянская Красная армия

вернуться

28

Вот, что увидел знаменитый советский писатель Константин Симонов, который посетил Крымский фронт за два месяца до трагедии: «Катастрофа произошла через два месяца после того, как я уехал отсюда, из Керчи после неё, задним числом, мне можно и не поверить, но тогда, когда я возвращался из армии сначала в Керчь, а потом в Москву после зрелища бездарно и бессмысленно напиханных вплотную к передовой войск и после связанной со всем этим бестолковщины, которую я видел во время нашего неудачного наступления, у меня возникло тяжелое предчувствие, что здесь может случиться что-то очень плохое. Войск было повсюду вблизи передовой так много, что само их количество как-то ослабляло чувство бдительности. Никто не укреплялся, никто не рыл окопов. Не только на передовой, на линии фронта, но и в тылу ничего не предпринималось на случай возможных активных действий противника.

Здесь, на Крымском фронте, тогда, в феврале, был в ходу лозунг: «Всех вперёд, вперёд и вперёд!» Могло показаться, что доблесть заключается только в том, чтобы все толпились как можно ближе к фронту, к передовой, чтобы, не дай бог, какие-нибудь части не оказались в тылу, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не оказался вне пределов артиллерийского обстрела противника… Какая-то непонятная и страшная мания, с которой мне не приходилось сталкиваться ни до, ни после…

14
{"b":"714845","o":1}