В переписке лидеров правящей фракции, относящейся к июлю – августу 1923 г., можно найти ответ, кому было известно «Письмо к съезду». В письме Каменеву от 23 июля Зиновьев, возмущенный единоличными решениями Сталина, писал, что «Ильич был тысячу раз прав»[54], относительно характеристики Ленина, данной Сталину в «Завещании». Очевидно, узнав об этом от Каменева, Сталин выразил недовольство ссылками «на неизвестное мне письмо Ильича о секретаре»[55]. В ответ на это Зиновьев и Бухарин сообщили, что «существует письмо В.И., в котором он советует XII съезду не выбирать Вас секретарем». Далее в письме пояснялось, что Бухарин, Каменев и Зиновьев «решили пока Вам о нем не говорить. По понятной причине: Вы и так воспринимали разногласия с В.И. слишком субъективно, и мы не хотели Вас нервировать»[56].
Из сказанного следует два вывода. Первый: в июле 1923 г. по крайней мере трое – Зиновьев, Каменев и Бухарин – либо были знакомы с полным текстом «Письма к съезду», либо знали, вероятно от Крупской, о содержавшемся в нем совете снять Сталина с поста генсека. Второй: Сталину, во всяком случае, по сведениям, имевшимся у этих трех лиц, содержание «Письма к съезду» (за исключением первой записи от 23.12. 1922 г.) в июле – августе 1923 г. еще не было известно.
Позднее, в 1926 г., Зиновьев зачитал на пленуме приведенную выше цитату из письма, отправленного им совместно с Бухариным Сталину. Однако Сталин в письменном заявлении пленуму утверждал, что «никакого письма Бухарина и Зиновьева из Кисловодска от 10 августа 1923 г. я не получал, – мнимая цитата из мнимого письма есть вымысел, сплетня»[57], что является заведомой ложью Сталина, ибо само письмо хранится в архиве ЦК КПСС.
Огромное значение в борьбе с ограничением власти Сталина Ленин придавал и реорганизации ЦКК, объединив ее с Рабкрином. В 1925 г. Крупская в письме К. Цеткин подчеркивала, что в лице ЦКК Ленин намеревался создать лабораторию, разрабатывающую новые методы контроля со стороны масс, желая, «чтобы ЦКК состояла только из рабочих, взятых прямо с фабрик, обладающих сильным природным классовым инстинктом, и только из таких интеллигентов, которые продумали этот вопрос»[58].
Статья «Как нам реорганизовать Рабкрин» на следующий день после ее завершения была направлена в редакцию «Правды» с просьбой Ленина о ее немедленной публикации, считая ее непосредственным обращением к партии. Главный редактор «Правды» Бухарин не решался печатать статью. Сталин поддержал его, предлагая обсудить статью в Политбюро. Тогда Крупская обратилась к Троцкому с просьбой способствовать ее скорейшей публикации. На немедленно созванном по предложению Троцкого совместном заседании Политбюро и Оргбюро большинство присутствовавших вначале высказалось не только против предложенной Лениным реформы, но и против публикации статьи. Поскольку Ленин настойчиво требовал получения напечатанной статьи, Куйбышев даже предложил отпечатать ее для него в единственном экземпляре «Правды». Каково!
Троцкий доказывал, что предложенная Лениным радикальная реформа прогрессивна и даже при отрицательном отношении ее нельзя скрывать от партии. Победил аргумент, утверждавший, что Ленин все равно пустит статью в обращение, ее будут переписывать и читать с удвоенным вниманием.
В статье Ленин раскритиковал работу Наркомата Рабкрина, «не пользующегося сейчас ни тенью авторитета. Все знают о том, что хуже поставленных учреждений, чем учреждения нашего Рабкрина, нет и что при современных условиях с этого наркомата нечего и спрашивать»[59]. Во главе Рабкрина вплоть до середины 1922 г. стоял Сталин, и было понятно, против кого были направлены эти упреки. Ленин высказывал надежду, что обновленный Рабкрин «оставит позади себя то качество, которое… до последней степени на руку всей нашей бюрократии, как советской, так и партийной»[60].
Между «Ленинским завещанием» и «Как нам реорганизовать Рабкрин» Ленин продиктовал «Письмо по национальному вопросу», отражающее борьбу со Сталиным и его группировкой, возникшую в результате грузинского инцидента 15.09.1922 г., когда компартия Грузии высказалась против тезисов Сталина об образовании СССР, предусматривающих утерю автономизации и ограничение независимости республик, охарактеризованных Сталиным в письме к Ленину только «игрой».
Ленин, ознакомившись с письмом Сталина, сообщил Каменеву о ряде своих замечаний, кардинальным образом изменяющих сталинский проект, считая, что Сталин торопится. Сталин, не рискуя вступать в открытую борьбу против Ленина, пересмотрел проект, однако после октябрьского пленума ЦК конфликт между Сталиным и Орджоникидзе с одной стороны и руководством компартии Грузии с другой принял более жесткие формы, когда Орджоникидзе, оскорбив своих противников, в ответ услышал, как один из них назвал его «сталинским ишаком», за что Орджоникидзе ударил его. Мало того, Сталин и Орджоникидзе организовали снятие с поста секретаря ЦК компартии Грузии Окуджавы, вследствие чего весь состав ЦК Грузии уходит в отставку, считая невозможным работать при созданном Оржоникидзе держимордовском режиме. 24.11.1922 г. секретариат ЦК направляет в Грузию комиссию под председательством Дзержинского для урегулирования конфликта между соперниками. 25.11.1922 г. это решение утверждается Политбюро, причем Ленин воздерживается. Комиссия одобряет линию Орджоникидзе и считает необходимым отозвать из Грузии наиболее возмущенных противников, о чем 12.12.1922 г. Дзержинский докладывает Ленину, произведя на него, особенно рукоприкладством Орджоникидзе, тяжелое впечатление.
Придя к выводу о пристрастности комиссии Дзержинского, Ленин продиктовал обширное письмо «К вопросу о национальностях, или Об „автономизации“», предполагая заменить на съезде свою речь в случае болезни, впервые назвав своих противников не только в «грузинском деле», но и вообще в национальном вопросе по имени, охарактеризовав их позицию проявлением великодержавного шовинизма, подчеркнув «торопливость и администраторское увлечение Сталина…»[61]. Он считал, что «политически-ответственными за всю эту… кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского», предлагая «примерно наказать тов. Орджоникидзе»[62].
Готовясь к XII съезду, Ленин вновь возвращается к грузинскому инциденту, дав поручение повторно изучить материалы комиссии Дзержинского, создав новую комиссию, сразу столкнувшуюся с аппаратными интригами: пропадает письмо главного оппонента Оржоникидзе Кобахидзе. Но существует «объективное изложение» инцидента Рыковым, считающим правым Орджоникидзе. 03.03.1923 г. к Ленину поступает письмо от этой новой комиссии с кратким изложением конфликта в грузинской компартии. Осознавая, что у него не хватит сил для участия в XII съезде, Ленин считает свою статью «К вопросу о национальностях, или Об „автономизации“» актуальной, однако публикацию ее следовало бы отсрочить. Он пишет две записки Троцкому, в одной просит взять на себя защиту в ЦК грузинского дела[63], находящегося под «преследованием» Сталина и Дзержинского, лишенных доверия. Вторая записка, сообщающая о поездке Каменева в Грузию, содержала просьбу Ленина узнать, не желает ли Троцкий послать туда что-либо от себя[64]. Получив сообщение ленинских секретарей, Троцкий попросил Фотиеву узнать у Ленина, может ли он познакомить с ленинскими записками Каменева, чтобы побудить его действовать там в ленинском духе.
