– Ты сошла с ума? Я велю сейчас же поменять чашку Едвиги.

– Не надо, не меняй, очень тебя прошу, – чуть ли не взмолилась Ясмина, – я клянусь тебе, это слабительное.

– Зачем тебе это?

– А пусть она обосрется на своей свадьбе! – злобно воскликнула Ясмина.

– Фу, как грубо, – поморщилась Кейра, – не знала, что ты так умеешь выражаться.

– Не забывай, у меня есть братья, я еще и не так могу выражаться. Так ты не станешь менять чашку? И промолчишь, когда Едвига вернется?

– Ну, не знаю… – неуверенно протянула Кейра.

– Ты же моя лучшая подруга, а эта… увела у меня Дэвойра. Это будет моя маленькая месть, – уговаривала Ясмина, – ничего такого смертельного не случится. Самое страшное, что может быть – отложат на один день свадьбу, но, скорее всего, только на несколько часов. Ну, же, дай мне хоть немного навредить той, кто отбила у меня жениха.

– Так уж и жениха, – усомнилась Кейра.

– Я тебе не рассказывала, но Дэвойр ухаживал за мной, собирался попросить моей руки, но мы пока это не разглашали. А тут появляется Едвига Фолкет и Дэвойр вдруг переметнулся к ней.

– Дэвойр променял тебя на Едвигу? Да в это мало кто поверит!

– Однако это так, – напоказ тяжело вздохнула Ясмина, – и мы подозреваем, что не обошлось без любовного приворота. Но доказать ничего не сможем.

– Тихо, – шикнула Кейра, – она идет.

В гостиную вошла улыбающаяся Едвига, а Ясмина умоляюще смотрела на Кейру.

– Хорошо, – поджала недовольно губы Кейра.

– О чем разговаривали? – усаживаясь на свое место, спросила Едвига.

– Да так, ни о чем, – отмахнулась Кейра, тоже устраиваясь там, где сидела до этого.

Ясмина, стараясь явно не показывать, тревожно смотрела, как Едвига подносит ко рту чашку. Но нет, все обошлось. Когда невеста Дэвойра заметила, что у чая непривычный вкус, Кейра бросила испуганный взгляд на Ясмина, но та ответила, что, видимо, это какой-то новый сорт. Едвига допила чай до конца, сказав, что, несмотря на горьковатый вкус и странный запах, пить приятно.

Сразу же после этого Ясмина откланялась и ушла домой, оставив Едвигу и Кейру обсуждать дальше свадьбу, сама она была сыта этими разговорами.

Дома, у самого порога, Ясмину встретил рассерженный брат. Он набросился на нее с упреками, что она так долго была у подруги. Вернувшись, и не застав Ясмину дома, он уже собрался идти к Кейре. Ясмина еле успокоила Кловиса, заверив его, что ничего не случилось, она просто заболталась с подругой. Досталось от Кловиса и слуге, который сопровождал Ясмину.

Отвязавшись от Кловиса, Ясмина разыскала мать, та сидела у постели младшего брата, который болел. Отдав сумку с заказом из аптеки, Ясмине пришлось выслушать упреки и от матери.

Направляясь к своей комнате, Ясмина встретила младшую сестру Альгу.

– Ну что, давай и ты отругай меня, скажи, как все до этого, какая я безответственная и легкомысленная! Ушла так надолго к подруге и совершенно не думала о том, что все беспокоятся обо мне! – окрысилась на сестру Ясмина.

– Ты что? – опешила сестра. – Я даже не знала, что ты куда-то уходила. Ты была у Кейры?

– Извини, – тут же сникла Ясмина, – я просто навестила Кейру, но все на меня набросились, как будто я совершила преступление.

– А ты и, правда, ничего не совершила? – настороженно поинтересовалась Альга.

– Не начинай хоть ты! – опять вскинулась Ясмина. – Ничего я не сделала такого.

– А не такого… тоже ничего не совершила?

– Отстаньте от меня все, – бросила Ясмина, и, обойдя сестру, направилась к себе в комнату.

– Ясмина! – окликнула ее сестра. – Может еще не поздно исправить?

– Что исправить? – остановившись, Ясмина развернулась к Альге.

– То, что ты сделала.

– Что же ты такая настырная. Ничего я не сделала! А если и сделала, так не тебе меня учить, как и что делать. Ты, видимо, забыла, что тебе всего четырнадцать, и я старшая сестра, а не ты.

Сказав это, Ясмина развернулась и, не слушая больше сестру, которая что-то еще говорила ей вслед, ушла к себе в комнату.

Спустя некоторое время ее позвали ужинать, но Ясмина отказалась спуститься в столовую, мотивирую тем, что поела в гостях. Ясмина никого не хотела видеть. Но мать все равно прислала ей молока и булочек.

И хоть она уговаривала себя, что ничего страшного не совершила, но червячок сомнения все равно грыз ее, и виновата в этом была сестра.

Милая, добрая, нежная Альга, тонко чувствующая других, всегда готовая выслушать, помочь всем и во всем. Отец называл ее душой и сердцем их семьи, а иногда и совестью. Уж слишком правильной и безупречной она была.

Ясмина подумала, что ее отец любил больше, несмотря на эти качества сестры. И тут же устыдилась, с каким ехидством она об этом подумала. Отец не меньше любит Альгу, просто та к матери ближе, а Ясмина от отца не отходила, когда он бывал дома.

От подруги Ясмина шла домой очень довольная собой. Она со злорадством представляла, как бесцветная Едвига, вместо того, чтобы давать брачные клятвы перед богиней и получать ее благословение, будет сидеть на горшке. И пусть тогда ахает! Ну, или охает.

А теперь Ясмине уже ее проказа не казалась такой уж остроумной. И ей внезапно пришла в голову мысль, что в пузырьке могло быть и не слабительное, а что-то другое, ведь она не разобрала толком название лекарства.

Но подумав, она пришла к выводу, что даже если это было не слабительное, ядом оно точно не могло быть. Мама бы не заказала свободно в аптечной лавке яд, и не попросила бы ее забрать его. Да какой яд! Мама – отравительница? Смешно! Потому что Альга такая всем все прощающая и обо всех заботящаяся в маму.

Ясмина не знала особых подробностей отношений отца и матери до того, как они полюбили друг друга. Но знала, что он обвинил мать в измене, которой не было на самом деле, и требовал смертной казни для нее и ее якобы любовника. А так же знала о том, что мать простила отца за это. Да об этом многие были осведомлены, а ей рассказал когда-то Кловис по секрету. Для него это было тогда глубоким потрясением. Как так, отец и обрекал на смерть их мать! Да, отец жестокий, и никогда не страдал добротой и всепрощением, но дети были уверены, что он любит их мать, и горло перегрызет всем, кто хоть косо на нее посмотрит. А сам! Как он мог! Они тогда долго разговаривали с Кловисом и пришли к выводу, что отец так любил мать, что не мог ей простить мифическую измену, и так сильно был обманут в своих чувствах, что решил убить ее. Но все же закончилось хорошо, все выяснилось, никакой измены не было, мама любила отца, а он ее. И ради любимой жены их отец даже ввязался в заговор и переворот удался.

Но потом, когда ушел Кловис, Ясмина подумала, что как бы она не любила кого-нибудь, простить то, что он собирался убить ее, вряд ли смогла бы. А то, что отец так поступил по отношению к матери… так это их история, их дела, и ее, их дочь, это не должно касаться. Тем более, что мама же простила отца, и вообще, их мать добрая, нежная, заботливая. Альга вся в нее, хотя внешне она похожа на отца. Все дети, кроме нее, Ясны были внешне на него похожи.

Так что, яда в пузырьках не могло быть и все обойдется. Ну, может, вместо того, чтобы сидеть на горшке, Едвига покроется красными или шелушащимися пятнами на какое-то время, или еще что-нибудь с ней произойдет, но в любом случае ничего страшного или смертельного не будет.

И Ясмина успокоилась, выбросила беспокоившие ее мысли из головы, и удовлетворенная, легла спать. И приснилось ей – Дэвойр пришел к ней, сказал, что разочаровался в Едвиге, понял, что любит и всегда любил только ее, Ясмину.

Утром Ясмина проснулась с хорошим настроением, несмотря на то, что сегодня была свадьба Дэвиера. Ну и пусть он женится! Она больше не будет страдать по нему, хватит! По крайней мере, очень постарается его забыть. Ох, она уже давала себе такое обещание. И что из этого вышло? Но зато она хоть в какой-то мере отомстила Едвиге Фолкет. Умываясь и одеваясь, Ясмина тихонько хихикала, представляя по какой причине задержится свадьбу.