Боль от приступа вспыхнула под чешуей на запястьях, рванулась вверх, ударила в голову, окончательно лишая возможности соображать. Мышцы сводило, дышать удавалось едва-едва, Ильнар с трудом осознавал, что лежит на полу, уткнувшись лбом в прижатые к груди колени, и кто-то, кажется, Эл, садится на пол рядом с ним, ловит за руку, рявкает: «Да придержите вы его!», чьи-то руки хватают за плечи, по телу проходит судорога…

— …Держи крепче!

— Он мне чуть челюсть не свернул!..

— Без толку, только игла сломается…

Чужие эмоции ощущаются болезненно-четко — беспокойство, раздражение, страх… Воздуха не хватает, он почти задыхается, но нужно дышать, сосредоточиться и дышать, легкие горят, каждый вдох словно рвет грудную клетку, в горле пересохло, и новый вдох оборачивается приступом кашля, голова раскалывается, и, кажется, Таро что-то пытается сказать, но его совсем не слышно, и Эла не слышно, и не видно почти ничего, только бабочки летят, бьются в лицо крыльями, и кажется, это все-таки…

А потом пришла она.

Прикосновение тонких девичьих пальцев к щеке ощущалось так четко, словно во всей вселенной больше ничего не было. Ильнар попытался открыть глаза, но темнота не желала рассеиваться, и оставалось лишь слушать голос, который тихо звал по имени и просил потерпеть ещё немного, потому что сейчас все пройдет, все будет хорошо… Он вслушивался даже не в слова, в интонацию, и хотелось просто уткнуться лбом в ее ладони и скулить от боли, словно побитый щенок…

Укола он не почувствовал.

Мир вдруг вернулся, навалился весь разом, с цветом и светом, со звуками и запахами, и это тоже было почти больно. Ильнар со стоном перекатился на спину, мышцы, казалось, окаменели и разворачиваться не желали. Он с трудом разлепил глаза — вот Эл, бледный и какой-то очень недобрый, вот Фин с нервной улыбкой, вот Кир — этот, как всегда, спокоен…

А вот Кеара.

И Алтина.

И, кажется, можно уже ничего не говорить.

— Кеа, зачем он здесь?

От милой тетушки не осталось и следа. Теперь Алтина напоминала капитана Элори, и это было бы даже забавно, но смеяться не хотелось. Ильнар осторожно приподнялся и сел, неловко прислонился спиной к ножке стола, чувствуя на себе внимательный взгляд. В голове лениво пульсировала, перекатываясь от висков к затылку, тупая боль, тело казалось неуклюжим и тяжелым, вставать явно не стоило. Правое плечо тоже болело, рукав рубашки оказался завернут, видимо, чтоб удобнее было делать укол. Запястья привычно ныли, чешуи снова стало больше — широкие перламутровые ленты поднимались уже выше локтя.

— Ему нужна помощь.

Кеара присела рядом и помогла опустить рукав. Ильнар не поднимал взгляд, но знал, что Алтина смотрит на них обоих.

— Я не умею лечить змеиную болезнь. — Ее голос слегка смягчился, но она почти сразу добавила: — Вам лучше уйти. Сейчас.

Все-таки не сдаст. Хорошо.

Ильнар прикрыл глаза, пытаясь сформулировать хоть одну фразу, но слова отказывались вспоминаться и соединяться друг с другом. Он прекрасно осознавал, что если не попытается прямо сейчас объяснить ей, в чем дело, то в следующую минуту его выдворят из монастыря и шанс будет потерян, но…

«Просто покажи ей ауру».

Первым порывом было послать змеева колдуна так далеко, насколько хватит словарного запаса. Находиться с ним в одном теле сейчас не хотелось особенно остро, но повторять попытку избавиться от духа без ритуала, пожалуй, не стоило.

«Ты и так нас обоих чуть не угробил».

А вот кто кого чуть не угробил — вопрос спорный. Тем не менее, других вариантов не было, Ильнар медленно поднял голову и взглянул Алтине в глаза.

— Меня не нужно лечить. Просто… посмотрите.

Снимать ментальный блок оказалось едва ли не сложнее, чем ставить его в первый раз. Защита стала чем-то привычным, и лишиться ее было почти так же страшно, как остаться без кожи. Чужие эмоции накатывали волнами, общее беспокойное ожидание колыхалось вокруг рыхлым облаком. Таро тоже расплетал свою защиту, Ильнар чувствовал, как меняется узор силовых потоков в ауре, медленно, текуче…

А потом пришел страх, внезапный, похожий на удар током. В глазах на мгновение потемнело, Ильнар, с трудом сфокусировав взгляд, увидел перед собой потрясенное лицо Алтины. Секунду они смотрели друг другу в глаза, едва уловимый жест — и на окнах вспыхнули силовые решетки. Запахло озоном.

— В чем дело? — подал голос Кир. Когда они с Фином успели войти, Ильнар не помнил, наверное, Эл позвал. Да уж, «если что» буквально преследует его, где бы ни находился…

Отвечать на вопрос Алтина не стала. Хлопнула дверь, интуит обернулся и успел увидеть, как врываются в кабинет люди в темно-синей форме. В следующий миг его весьма невежливо вздернули на ноги, голова закружилась, он услышал, как испуганно ахнула Кеара.

— Сейчас вы все пойдете со мной, — Алтина смотрела жестко и требовательно. — И без глупостей. Вы, — она резко развернулась к Киру и Фину, — сдайте оружие. Немедленно. Кеа, подойди ко мне.

Девушка нерешительно оглянулась, Ильнар секунду подумал и кивнул. Даже если Алтина захочет взять ее в заложницы, нельзя не понимать, что рядом с ним сейчас куда опаснее. Охранники, повинуясь жесту хозяйки кабинета, отпустили его руки, но вооружены были все четверо, и не парализаторами.

— Просто для информации, — Кир демонстративно сложил руки на груди. — О том, где мы находимся, известно Тайной канцелярии. Нас будут искать.

— Найдут, — пообещала Алтина странным тоном и взяла Кеару за руку. — Может быть. Идемте.

Возвращаться в библиотеку они не стали. Выйдя из кабинета, Алтина толкнула стенную панель и решительно шагнула в открывшийся проход, не глядя, следуют ли за ней посетители: наличие вооруженной охраны лишало гостей — или, вернее, уже пленников, — возможности отклонить приглашение.

Идти пришлось долго. Короткий темный коридор окончился ведущей вниз лестницей, которая вывела к следующему коридору, длинному и прямому. По мере приближения людей на стенах вспыхивали круглые голубые светильники, озаряя холодным светом старую каменную кладку. Судя по ощущениям, коридор был проложен под озером, но оставался на удивление теплым и сухим. Алтина все так же шла впереди, ведя Кеару за руку, за ней следовали двое охранников. Эл то и дело оборачивался, пытаясь поймать взгляд Ильнара, но тот упрямо смотрел в широкую спину командира и пытался сосредоточиться на том, чтобы поддерживать вертикальное положение и заново выстроенный ментальный блок. Голова кружилась, пару раз он едва не упал, но идущий рядом Фин всякий раз оказывался быстрее. Замыкали шествие ещё двое охранников, и интуиту упорно казалось, что стрелять они начнут даже не на неосторожное действие — на лишнюю мысль.

Снова лестница — теперь наверх, высокая настолько, что из озера можно было выйти раза три. Снова коридор, светлый, с высокими стрельчатыми окнами по обеим сторонам, а за окнами — далекий лес и неожиданно близкие башни, те самые, парные, на которые указывал экскурсовод. Эл, тоже глянувший в окно, резко вздохнул и уставился в пол, явно не желая видеть, как макушки сосен колышутся где-то внизу. Судя по всему, Алтина привела пленников в закрытую часть резиденции, и это, наверное, было хорошо. Во всяком случае, по сравнению с опасениями, что их тайно ведут на выход, чтоб не пугать прочих туристов, а на берегу уже ждет сферокар конкурирующего Ордена. Но идей, зачем бы тащить одержимого колдуна в сердце монастыря, у Ильнара не было.

«Она точно что-то знает», — напряженным голосом проговорил Таро. Интуит раздраженно передернул плечами, до этого он и сам додумался. Вопрос — что именно известно Алтине, и какие проблемы им это сулит…

Путешествие в недра резиденции неожиданно окончилось не в темнице, а в небольшой круглой гостиной, обставленной в цветах ордена — голубые стены и пол, белая мебель. Окна плотно занавешены, но от потолка исходило мягкое золотистое сияние и лилась едва слышная музыка. Алтина развернулась и, жестом отпустив охрану, приказала: «Ждите здесь», после чего буквально вылетела из комнаты. Хлопнула дверь.