— Почему ты плачешь? — обхватив моё лицо ладонями, вожак растерянно смотрел мне в глаза.

И было в его взгляде столько тоски, что я сама, не понимая, что делаю, потянулась к его губам. Казалось, что только это сможет унять мою боль. Артур ответил мгновенно, обняв меня и приподнимая выше, заставляя обхватить ногами его бёдра. Мы целовались, забыв обо всём на свете. Мои руки жадно цеплялись в его плечи, перебирали волосы, иногда касаясь лица любимого. И мне было глубоко плевать, правильно я делаю, или нет, есть ли у него избранница, что потом будет… Был только этот момент и Артур.

Не помню, как мы оказались в его спальне. Как и не помню, в какой именно момент мы избавились от одежды. Я растворялась в его ласках и поцелуях, упиваясь своим единением с ним. Рассуждать, что всё это закончится, и что случится потом — я не хотела. Да и не могла, полностью отдавшись моменту нашей близости.

Позже, я лежала, прижавшись щекой к его груди, наслаждаясь пленом его объятий. Думать не хотелось совершенно, но назойливые мысли о том, куда, например, делась из спальни вожака Варвара, и как мне жить дальше, после случившегося, в стае — не давали побыть беззаботной и любимой в этой иллюзии счастья. Как ни странно, но мне это всё же почти удалось, и я, незаметно, начала проваливаться в приятную полудрёму, тая от лёгких поглаживаний рук Артура на моей спине.

— Как же я скучал по тебе, зеленоглазка, — шепнул Артур, нежно целуя меня в макушку.

— Ты это уже говорил, — улыбнулась я, продолжая находиться в полусне.

— Когда?

— Там, в лесу.

— Значит, ты всё помнишь, маленькая врунья, — хмыкнул Артур, крепче прижимая меня к себе. — Зачем соврала?

Сон как рукой сняло! Возвращаться в реальность из приятной неги было тоскливо. Но ничто ведь не может продолжаться вечно. Мой самообман и так продлился бы не дольше наступления утра, так что и жалеть мне не о чем.

— Это уже не имеет значения. Ты был прав, говоря там о неправильности происходящего, и теперь я поняла, что ты имел в виду, — приняв решение встать и уйти домой, чтобы не затягивать своё пребывание здесь, я честно попыталась это сделать. Но Артур и не думал разжимать свои руки, удерживая меня на месте. — Пусти, пожалуйста. Мне нужно домой.

— Нет, — он перекатил меня на спину, нависнув надо мной сверху, пресекая любые попытки вырваться.

— Артур…

Договорить он мне не дал, закрыв мне рот самым банальным образом. И несмотря на то, что умом я понимала, что будущего у нас никакого нет, но на поцелуй не ответить не смогла. Это было выше моих сил!

— Вот скажи мне, — чуть отстранившись от меня, заговорил Артур, внимательно вглядываясь в моё лицо, — что тебя заставляет постоянно отталкивать меня? Я же вижу, что хочешь ты совсем другого, — скользнув губами по моей щеке, он проложил дорожку из поцелуев на моей шее, — и я не хочу тебя больше отпускать.

— А как же Варвара? — теряя связь с реальностью, упиваясь ощущениями от его губ на моём теле, я совсем перестала думать, что говорю.

— А причём она здесь? — мурлыкнул мужчина, явно не собираясь останавливаться в своей чувственной пытке, продолжая покрывать поцелуями уже мою ключицу, медленно спускаясь ниже.

— Так вы же вместе, — выдохнула я, еле сдержав разочарованный стон, так как Артур вдруг резко прекратил ласки. — И в лесу ты говорил о неправильности происходящего, стараясь не предавать доверие своей избранницы, — более осмысленно произнесла я, вспомнив, почему должна немедленно встать и уйти отсюда. — Нам не о чем больше разговаривать.

Вторая моя попытка встать с кровати провалилась так же, как и первая. Артур просто перекатился на спину, уложив меня на себя сверху.

— На счёт леса, — рукой приподняв меня за подбородок, он вынудил смотреть ему в глаза. — Неправильным, на мой взгляд, было пользоваться ситуацией. Там, ты была той Мирой, которая любила меня всем сердцем. А здесь — ненавидящей, как я думал, меня Владимирой. Я боялся, что если дам волю чувствам, то проснувшись, ты возненавидишь меня ещё сильнее. Вот, что я тогда имел в виду.

— А Варвара? — я чувствовала, что он мне не врёт, но не понимала, почему в тот момент он не подумал о моей сестре.

Мы ведь альфы. И размениваться не можем в силу того, что внутренний зверь нам этого просто не позволит. И раз Артур был с ней, то это не могло для него ничего не значить. Глупая мысль о том, что, почему, если ему так важна Варя, он с лёгкостью провёл ночь со мной, я отогнала в сторону, сославшись на отголоски былой привязанности.

— Мне, конечно, безумно приятно, что ты меня ревнуешь…

— Я не ревную, — перебила я мужчину, но он лишь улыбнулся в ответ.

— Это значит, что для меня ещё не всё потеряно! — он нежно убрал мне за ухо падающую на глаза прядь волос. — С чего ты взяла, что между мной и Варварой вообще, что-то есть?

— Трудно поверить, что ничего нет, когда ночами она находится в твоей спальне, — опустив глаза, боясь, что они вновь предательски наполнятся слезами, я ответила Артуру.

Он некоторое время молчал, как и я, но выпускать меня никуда не планировал. Пару раз я попыталась перекатиться в сторону и встать — не вышло!

— Варвара, впрочем, как и многие другие девушки в стае, — устало заговорил он, когда я оставила попытки вырваться, — постоянно что-нибудь придумывают, чтобы остаться со мной наедине. Твоя сестра с твоим появлением в общине очень сильно оживилась, приходя ко мне, по пять раз за день, придумывая разнообразные поводы. Можешь потом спросить у Стаса, если мне не веришь, он в последнее время всегда со мной, — Артур устало вздохнул, и пожал плечами. — Сегодня же вечером, закончив с делами, я пришёл в комнату и стал раздеваться, но я успел лишь снять футболку, как раздался стук в дверь, и в комнату зашла Варвара. На этот раз она якобы переживала, что ты плохо адаптируешься в общине, и вообще плохо себя чувствуешь среди волкодлаков. Вот, что она делала у меня в спальне на самом деле, когда ты так удачно зашла в поисках Алисы, а не то, что ты себе там напридумывала.

Причин не верить Артуру сейчас у меня не было. Единственное, что меня смутило, это почему Варвара считает, что мне плохо среди оборотней? И тут же сам пришёл ответ — никто же так и не узнал, что я альфа! Изгои секрет хранили, я сама не перекидывалась. А то, что сестрёнка питает чувства к Артуру, я прекрасно помнила ещё с детства. Как и её перекосившееся лицо, когда она учуяла на мне запах сына вожака, за день до моего изгнания.

— Знаешь, если честно, — я собралась с духом, и решила, хоть и немного поздно, и не совсем так, как планировала изначально, поговорить с Артуром на тему сна, — я не Алису искала, когда пришла сюда. Я искала тебя.

— Зачем? — тихо спросил он, не сводя с меня пристального взгляда.

— Поговорить, — я отвела взгляд, боясь смотреть ему в глаза. — То, что ты мне говорил в лесу, ты это делал только из-за желания подыграть мне той? Или…

— Подыграть? — перебил меня Артур, приподнимая мою голову за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Мира, я шесть лет сходил с ума по тебе. То от злости, за то, что посмела предать общину. Предать меня. То от любви к тебе, от которой никак не мог избавиться! Я сутками внушал себе, что ненавижу тебя, а ночами молил всех Богов, чтобы с тобой ничего плохого не случилось. А когда в стае случился переворот, и этот обезумевший идиот притащил тебя в подземелье — я думал, что действительно сошёл с ума! И на самом деле чуть не рехнулся, когда вскрылся обман отца, и всё то, что он с тобой сделал. С тех пор не было ни минуты, чтобы я не корил себя в том, что случилось! Что не нашёл тебя, хоть и искал всё это время! — он говорил с такой горечью, что у меня на глазах выступили слёзы, которые на этот раз я даже не пыталась скрыть от него. — Но самым болезненным было понимание, что ты меня ненавидишь и никогда не сможешь простить и принять. Ты высказала мне всё в лицо, как только пришла в себя, и я принял твой выбор, наплевав на свои чувства и желания. И когда я оказался в твоём навеянном паразитом кошмаре, и увидел в твоих глазах то, чего жаждал всё это время, я просто не смог. Я не смог сдержаться, Мира. Я никогда не перестану тебя любить. Просто не смогу! Когда сегодня ты зашла в комнату, я сначала решил, что что-то случилось — иначе, зачем тебе ко мне приходить? — он криво мне улыбнулся, осторожно стирая скатывающиеся с моих щёк слёзы. — Но у тебя был настолько потерянный взгляд, что я не мог не пойти за тобой, пусть и знал, что тебя это не обрадует. А когда увидел, что ты плачешь, по-настоящему испугался, не зная, что делать! А потом ты меня поцеловала, — он обвёл пальцами контур моих губ, ласково улыбнувшись, — и, кажется, мой план держаться от тебя подальше, чтобы не нервировать, дал огромную трещину.