Я машинально прижалась ближе к Витьке, поймав крайне недовольный взгляд Стаса. И причиной было явно не моё недовольство строительством.

— А мнение Владимиры больше не учитывается! — крикнул он в ответ.

— Это почему ещё? — насупилась я, отступив от спасительно безопасного Вити.

— Вышла из доверия, в виду отсутствия инстинкта самосохранения. А также из-за нарушения прямых указаний, и подвергая себя и стаю неоправданному риску, по причине детского поведения, — отчеканил Стас, сложив руки на груди.

Я бы могла крикнуть ему, что я не ребёнок, или что инстинкты работают, но это только бы подтвердило его слова. Поэтому, собравшись с духом, и стараясь не обращать внимания на посторонних волков вокруг (мои изгои и не такое видели, для них наши разборки были своеобразным развлечением), я медленно подошла к Стасу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я действительно заставила их переживать за меня и сломя голову нестись в общину, не зная, что ждёт их внутри! И всё это произошло лишь потому, что мне просто стало скучно сидеть взаперти.

— Прости меня. Я знаю, что виновата, и готова понести любое наказание! — говорила я, немного запинаясь, но причина была не в волнение из-за чувства вины.

У меня Бестия как с ума сошла, чуя близость волка Артура! И как я не старалась воззвать к её здравому смыслу, она меня совершенно не слушала! Все мои доводы, которые я мысленно приводила в пользу того, что как бы там ни было, Артура мы на дух не перевариваем — она не принимала, продолжая мне в противовес показывать, что его волк самый достойный, и нам непременно нужно с ним побегать! Мракобесье!

— Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Стас, вместо зачитывания приговора, уловив во мне беспокойство, которое я старалась скрыть изо всех сил.

— Да, — кивнула я, вымученно улыбнувшись, — так что с наказанием? Или я прощена?

— Когда-нибудь, я тебя выпорю, Мира, — пообещал он мне.

— Когда-нибудь, — кивнула я, сдерживая улыбку, всё-таки эту фразу мы с Дюшей слушали чуть ли не после каждого проступка, но до ремня так ни разу и не дошло.

В ответ он лишь тихо рассмеялся, покачав головой, а Андрей, воспользовавшись разрядившейся ситуацией, увёл меня в сторону уже готового Витькиного домика, где мы и провели втроём остаток этого дня и ночь. Звукоизоляцию Аня здесь уже поставила, но мы всё равно старались говорить тише, обсуждая спорные моменты принятия изгоев в стаю Артура.

Их оказалось немного. Несмотря на то, что местные жители общины ко мне относились более чем странно, остальных они приняли весьма доброжелательно. Поэтому претензий, у уже бывших изгоев не было совершенно, даже, наоборот — в Артуре они души не чаяли, воспринимая его, как молодую версию Стаса.

Сам же Стас занял должность советника вожака. Ему это более чем подходило! Ведь быть вожаком он никогда не стремился, но при этом замечательно проявил себя в качестве лидера изгоев. А если прибавить к этому его жизненный опыт и знание всех законов оборотней — лучшего советника было не найти. На эту должность обычно вставал отец молодого вожака, сразу после передачи лидерства в стае своему наследнику, но здесь место было вакантным, ведь Арсений умудрился отравиться. А не умереть от моих клыков, как я планировала пять лет!

Что же касается меня лично, то причину, по которой от меня здесь воротят носы, мальчики не знали. Как и Стас с Аней. Изгои это посчитали просто дурью, и не обращали внимания на заскоки местных. На мой вопрос, а когда это они успели обратить на это внимание, если я только появилась, Андрей ответил, что пока я спала и восстанавливалась, новоявленный вожак сделал заявление для всей общины, что я не предавала стаю, и как только приду в себя, вернусь к человеческой жизни. Смелое заявление, ничего не скажешь! Моя стая отреагировала на слова вожака примерно так же, на что получила ответ от местных, мол, даже если и останусь, то дольше пяти лет всё равно не проживу. Эти слова неприятно царапнули мне память. Ведь и Варвара говорила нечто похожее, про то, что я протяну ещё лет пять.

В итоге до нас всё же дошло, что все вокруг имели в виду. Они не знают, что я альфа! Для всех я просто не инициированный волкодлак, медленно сходящий с ума от чувства потери зверя! Решив, чтобы так они дальше и думали, мы предупредим всех своих, чтобы случайно не выдали мой маленький секретик. А точнее большую чёрную волчицу. Их заблуждения — не мои трудности. А вот эффект неожиданности может сыграть мне на руку, если вдруг что-то в проживании здесь пойдёт не так.

Так размеренно и спокойно прошло почти две недели. Меня никто не трогал, и дни я в основном проводила в обществе Ани, помогая ей сортировать травы, иногда выходя за ними в лес. Изгои привыкали больше не прятаться, обзаводились знакомствами, и ухмылялись, глядя на снисходительно отрешённые взгляды от постоянных жителей общины, которые они бросали в мою сторону. Секреты хранить мои изгои умели, и в их преданности я не сомневалась, даже не будь мы с ними связаны клятвами верности.

Единственным исключением неожиданно стали мои бывшие охранники. Игорь с Олегом один раз пришли, и вполне дружелюбно извинились передо мной за шесть лет слежки. Винить мне их было особо не в чем, ведь они просто исполняли приказ вожака, что я им и озвучила. А также задала давно интересующий меня вопрос — что так рассмешило Олега, в то утро, когда он пришёл ко мне с визитом.

— Если честно, мы поняли, что ночью у тебя был бросок зверя, — тихо ответил за брата Игорь. — Арсений дал нам чёткие инструкции, следуя которым, мы должны докладывать о любых твоих действиях, отличных от человеческих.

— Про бросок мы доложили, — виновато улыбнувшись, продолжил Олег, — а вот про свои догадки о вернувшейся к тебе памяти — нет.

— Почему? — не веря своим ушам, спросила я сразу у обоих. Ведь доложить они были обязаны.

— Потому что это были наши догадки, а не выводы, основанные на твоих действиях, — объяснил Игорь, — ты продолжала вести себя как человек, и выдавали твою вернувшуюся память лишь глаза, в которых, знаешь, лично мы смогли прочитать многое.

— Поэтому я и смеялся тогда, — пожал плечами Олег, — ты сама не понимая ответила максимально по-человечески, никак не выдав, что всё вспомнила. И меня тогда это чертовски обрадовало! Ведь, как бы там ни было, зла мы тебе никогда не желали.

— Мы просто исполняли приказ, Владимира, — добавил Игорь.

После этого разговора своих бывших охранников я больше не видела. Но мне и без них было чем заняться и над чем подумать.

Ночи я проводила то с Дюшей, то с Витькой. График они действительно составили, что меня жутко бесило, но мои возражения никто всерьёз не воспринимал. Радовало лишь то, что уже с третьего дня пребывания в стае, эти ночевки мы проводили уже в новом доме, в который я почти мгновенно влюбилась, едва зашла и осмотрелась.

На первом этаже располагалась огромная гостиная, совмещённая с кухней и столовой, зрительно разделённая на зоны. Таким образом, здесь совмещались несколько больших диванов, стоявших напротив телевизора и камина; обеденный стол, за которым могли спокойно расположиться двенадцать человек за праздничным ужином; и просторная кухня, с множеством шкафчиков и домашней утварью, которым очень обрадовалась Аня.

На второй этаж вели три лестницы, с каждой из которых можно было попасть личные комнаты живущих здесь. У Ани со Стасом оказалась просторная спальня, с маленькой пристройкой под гардеробную. У Дюши — три небольшие комнаты, которые он разделил на спальню, тренажерный зал и кабинет. У меня же было две комнаты и гардеробная. В одной я поместила большую двуспальную кровать и пару кресел с большим настенным зеркалом, что делать со второй ещё не определилась, но меня никто и не торопил. Так же у каждого из нас теперь была своя ванная комната, не считая общую на первом этаже. И главный плюс наших маленьких жилищ (кроме звукоизоляции, которую Аня сделала на совесть — мы проверили) заключался в том, что между собой наши комнаты смежными не были. Попасть можно было только с первого этажа, идя по нужной лестнице. Стас так же отметил, что, если нам понадобиться что-либо ещё из мебели и прочего — Артур с радостью нам это предоставит. Язвить, и просить что-то невыполнимое, я не стала. Я вообще старалась видеть Артура как можно реже, осознано избегая его общества. Что жутко не нравилось моей волчице. И, как ни странно, ведьме.