Чуть позже Лину признали ужи, и начали перетаскивать её к полозу без его желания, и ведома, чтобы она могла что-то подслушать, или подсмотреть! А змейки-то не промах! Так Акулина подслушала, что Василеск проверял её саму и всех близких на связь с кем-либо из нелюдей, и ничего не нашёл! Это меня очень позабавило! Но открыто ржать я не стала, боясь перебить Акулину, и не дослушать конец этой занимательной истории.

Как и полагается, в первый день осени, полоз забрал Лину в подземный мир, где она должна была лежать пластом около месяца, приходя в себя после перехода. Но девушка пришла в себя раньше, так как не обычный же человек, хоть этого никто из змеелюдей и не заметил. Сбежала же Лина чисто случайно, после встречи и недолгого разговора с царём, который непонятно вообще, что делал в гадючьем княжестве. Её умудрился напугать родной брат Василеска, после чего она совершенно случайно вбежала в переход. Братец — это тот самый Михаил, муж её пропавшей подруги, про которую она нам с Митричем рассказывала.

Продолжение истории я прекрасно знала, так как принимаю в этом во всём непосредственное участие. Поэтому, не в силах больше сдерживать рвущийся наружу смех, я дала ему волю.

— Это не смешно! — Акулина сама улыбалась, но сделать замечание мне всё же решила.

— Ой, не могу! — я пыталась отдышаться, продолжая нервно посмеиваться, вытирая выступившие от смеха слёзы. — А самое классное в том, что Лекс всю родню твою и друзей проверял на связь с древними! И не нашёл ничего! У него ведь, судя по всему, брат женат на твоей подруге! Как он это упустил?

— Не знаю, а должен был заметить?

— Что твоя семья под мороком? — я на мгновение сделала вид, что задумалась. — Конечно! Его спасает только то, что и сам царь не признал в тебе ужа, но это вообще за гранью! Что за мужчины пошли? Один невнимательнее другого!

Так, рассуждая о мужских недостатках вне зависимости от расовой принадлежности и возраста, мы вышли на небольшую полянку, за которой виднелась речка с белым каменным мостом через неё. На противоположном берегу, из такого же светлого камня стоял настоящий замок! Высокий, этажей двенадцать, с башнями, большими воротами и, со рвом вокруг него. Всё это каменное великолепие подсвечивалось со всех сторон факелами разных размеров, что казалось, весь замок переливается огненными бликами. Да и не только он — дорога от моста до главных ворот по обе стороны точно так же освещалась, навевая мысли о далёком и романтичном средневековье.

— Нам туда, — озвучила очевидное Акулина, прислушавшись к своим ощущениям, нервно передёрнув плечами.

— Счастливая ты, — почувствовав исходящую от неё панику и волнение, тихо обратилась я к ней, — даже сама ещё не осознаёшь, как же тебе повезло.

— О чём ты?

— Ты сейчас переживаешь, как школьница перед первым поцелуем, — хмыкнула я и, взяв девушку за руку, заставила идти к замку вместе со мной. — Судя по твоей панике, ты готова сейчас взять и убежать! Зачем? Ты как была его наречённой, так и осталась ею. Чувства, которые вы друг к другу испытываете, тоже никуда не делись. Связь установилась, и будет становиться только крепче. Это любовь. Настоящая, искренняя любовь. Хочешь ты этого, или нет — уже не имеет никакого значения. И вместо своих параноидальных мыслей, лучше представь, как обрадуется твой полоз, когда увидит тебя! Ну, оказалась ты царевной, ну не разглядел он, и что? Не так и сильно его гордость от этого пострадает! Он вскоре вновь обретёт свою любимую, которую, как сейчас думает, потерял навсегда! Знаешь, я тебе завидую, если честно. Вернее, вашей с ним связи, потому что она честная. Здесь не будет никаких сюрпризов, или обмана. Да, не спорю, вы будете ссориться, ругаться, орать друг на друга, но при этом вы оба всегда будете знать, что любите и по-настоящему любимы. А это дорогого стоит.

— Он так много врал тебе? — нерешительно спросила Акулина, заметно успокоившись.

Вероятно, вспомнила, что ещё в день нашего знакомства я ей говорила, что понимаю её чувства и знаю, что значит быть преданной. Лине не составило труда провести параллели между историей моего изгнания и отповедью, которую я ей только что озвучила.

— Как ни странно, но нет, не много. По сути, только однажды. Но этого хватило с лихвой.

И я решила рассказать ей свою историю. Про то, как сильно и глупо влюбилась, и как меня за это растоптали. И в каждой её эмоции, по мере моего повествования, я чувствовала отголоски собственных чувств. Акулина действительно понимала меня, понимала, КАК это всё было.

— Он не объяснил, зачем так жестоко?

— Нет, — я передёрнула плечами, на мгновение, ощутив себя снова стоящей в кабинете у вожака, когда тот меня отчитывал, — после проведённой с ним ночи, я его больше не видела. От его имени тогда говорил глава клана, альфа — его отец. Что ему стыдно, что поддался на провокацию, что я опозорила свой род, что я больше не достойна права быть частью клана… Да он много чего говорил, до сих пор вспоминать противно!

— Странно… — протянула Акулина, задумчиво закусив губу.

— Что именно?

— От его имени говорил отец. Может это всё подстава? Ну, не устроила ты вожака, как пара для сына, вот и избавился, — девушка эмоционально махнула рукой. — А его сын об этом не знал, для него другую версию сочинили.

— Я поначалу тоже так думала, когда память вернулась, — улыбнулась я её версии, вспомнив с каким слепым безрассудством сама в неё верила. — Но видишь, в чём загвоздка — за всеми сосланными оборотнями всегда приглядывают, так скажем, во избежание. И за мной тоже следили, да и до сих пор следят волкодлаки из моей бывшей общины. Только для них я всё ещё ничего не помнящая о себе девочка. Все жители общины знают всех изгнанных, как и то, кто именно из общины за ними следит. Если бы он изначально был не причём, то нашёл бы меня. Пришёл бы ко мне. Помог бы вернуть память. Но нет, вместо этого он живёт себе дальше, будто меня никогда и не было в его жизни, готовится занять место вожака стаи, вместо отца. Хотя память ему не стирали. Я проверяла.

Мы замолчали, каждая думая о своём. Я пыталась избавиться от стоящих перед глазами картин прошлого. Акулина же была почти спокойна, не паникуя больше перед встречей с дедом и любимым.

— Мира, — мы уже подходили к воротам замкам, когда Лина остановилась, внимательно заглядывая мне в глаза. — Мама сказала, что ты со мной сюда идёшь, чтобы стребовать что-то с царя. Ну, за возвращение внучки. Это так?

— Допустим, — я ощутимо напряглась, совсем не ожидая от неё такого вопроса.

— Проси в два раза больше, а то и в три. Я поддержу!

— Ты ведь ещё не знаешь, что это, — слегка опешила я, — не боишься делать такие заявления?

— Расскажешь?

Если честно, после её первого вопроса, про мою выгоду, я думала, что она начнёт обижаться. Ну, или качать права, или ещё что-нибудь в этом духе. Но вот предложения помощи и поддержки я, правда, не ожидала! Бестия тоже внимательно вглядывалась в девушку, ища намёк на подвох и не находя его. Поэтому ответить я Акулине решила честно и максимально развёрнуто.

— Поддержку. Я собрала свою собственную общину, в основном из таких же изгоев, как и я. Скоро мы начнём отжимать территории у стай, когда-то нас изгнавших, и мне нужна будет поддержка. А царь ужей — это просто то, что доктор прописал.

— Раз доктор прописал, — улыбнулась мне девушка, — тогда на помощь новоиспечённой царевны тоже можешь рассчитывать. Правда, в данный момент я особо и не могу ничего, но чем смогу, как говорится!

— Возьми, — приняв решение не бросать Лину здесь в одиночестве, я сняла с руки одно из колечек Митрича. То самое, с помощью которого можно передавать ему устные сообщения. — Сейчас тебе будет не до меня совершенно, но, если вдруг понадоблюсь, прошепчи в кольцо. Это, правда, связь не напрямую со мной, всё, что ты скажешь, услышит Митрич. Но в его оперативности можно не сомневаться, передаст всё точно и быстро.

— Спасибо, — искренне поблагодарила меня царевна, надевая презент на указательный палец левой руки.