Его слова чуть отрезвили девушку, она отвела взгляд и освободилась от его рук.

— Все равно… Это отвратительно.

— Да, убийство — это всегда отвратительно, — кивнул антим. — Помни об этом. Если оно вдруг начнет приносить тебе удовольствие, значит ты шагнула в пропасть из которой нет возврата. А то что ты сейчас чувствуешь со временем пройдет.

Эш развернулся и пошел проверять седельные сумки коней.

Спустя несколько минут в их распоряжении оказалось четыре бурдюка с водой и три с вином, сухари с вяленым мясом и сыром, несколько добротных спальных мешков из грубой ткани, но самое главное — три золотых имперских марки и пятьдесят семь серебряных бринов. Эш уже и не помнил, когда в последний раз обладал такими деньгами чуть дольше чем на время пары партий за игровым столом.

Его руки дрогнули.

Три единицы.

Три шестерки.

Перед глазами предстал облик Парлария, и голос тумана, пробивающийся сквозь крики воронья:

«Ты снова сядешь за стол, проклятый, ты поставишь то, что тебе дорого и ты потеряшь это. Такова моя воля».

Эш болезненно поморщился и подошел к Лани.

— Возьми.

Девушка холодно посмотрела на него и, поправив сумку на плече, произнесла:

— Зачем это? У меня достаточно.

— Я не хочу оставлять их здесь, а сам… сам я их поиграю.

— Так просто не играй и всего-то дел, — она равнодушно пожала плечами и двинулась к одной из лошадей.

— Я не смогу. Сегодня ночью я увидел свое проклятье.

Лани закусила губу, рассматривая антима, словно пыталась понять лжет он или говорит правду.

— Уже много лет подряд я оказываюсь во сне в чертогах Парлария. Играю с ним на свою жизнь и проигрываю, после чего, болезненно умирая, слышу слова о том, что вновь сяду играть, поставлю нечто дорогое для меня и потеряю это. Долгие годы я считал, свои неудачи — лишь роковым стечением обстоятельств. Но теперь понимаю — кошмар, это только малая часть проклятья. Возьми деньги, тебе они все равно сослужат большую пользу чем мне.

Девушка болезненно поморщилась и спросила:

— Но причем здесь азартные игры? Парларий ведь демон вещих снов, иллюзий и обмана.

— Я любил их еще до него, Лани. Он просто отыскал мое слабое место и пользуется этим так как может.

Она вздохнула чуть помедлила и приняла из рук антима деньги.

Ближе к ночи снова разошелся дождь и Эш предложил устроить привал возле неглубокого овражка.

Все время пути они держались в стороне от дороги, опасаясь встретить новых солдат. Дважды замечали беженцев, которые, впрочем, и сами стремились обойти стороной двух конных людей. Грязные и напуганные войной те тащили на себе какие-то вьюки, пытаясь спасти самое ценное, что могли унести.

Позади осталась и чадящая дымами пожарищ деревушка, возле которой виднелись следы недавней битвы. Эш решил, что некромант мог быть как раз отсюда, и повел их в обход подальше. Потому как не хватало еще Лани увидеть, во что превращается тело человека после попадания в него костеломки.

Девушка по-прежнему выглядела подавленной и отстраненной: постоянно молчала, а когда Эш сам к ней обращался — отвечала на вопросы односложно.

Они долго не могли развести огня, так как из-за дождя весь валежник вокруг уже совершенно вымок, в итоге антим бросил это бестолковое занятие и предложил готовиться ко сну.

Ему хотелось хоть как-то облегчить для девушки условия их похода, он даже собирался было отдать ей все подстилки и спальники, однако она его остановила.

— Не надо, ты и так сегодня кашляешь весь день.

Эш не возражал, потому, как и впрямь чувствовал себя неважно.

Они быстро перекусили и улеглись, каждый по своим причинам желая поскорее перелистнуть страницу этого дня.

Среди ночи Эш проснулся и понял, что его кошмар из царства Парлария никуда не делся, хотя именно об этом визите, как и о прошлых, он ничего не помнил.

На сей раз сон не приходил очень долго, антим чувствовал, как катятся по лицу прохладные капли дождя, а спальник уже полностью пропитался водой.

Он размышлял о том, как могла бы обернуться судьба Лани, если бы ее встретил не он, а высший маг. Воображал богато украшенные залы со множеством учтивых, обходительных слуг, просторные галереи и теплые уютные комнаты с каминами. В них, под шелест страниц древних книг, девушке рассказывали бы о тайнах магического искусства, а под конец уроков следовало бы обязательное пышное застолье, со множеством дорогих деликатесов и изысканных старых вин, не чета тем, что им довелось попробовать в Приграничье.

Его сознание нарисовало также и горячие пенные ванны, в которых Лани наверняка с удовольствием бы отдыхала, сладко нежась и расслабляясь после сложного, по ее ощущениям дня. В этот момент фантазия антима позволила себе некоторые вольности, и он представил себя на месте высшего мага, подающим красавице полотенце, но стоящим при этом шагах в десяти от нее.

Эш тяжело вздохнул и тут же зашелся кашлем. При этом мысли его отчего-то приняли совсем иной оборот. Антиму было стыдно перед девушкой, за все то, что он вынудил ее претерпеть и сделать из-за наивной прихоти. И особенно его угнетало то, что Лани ему нравилась. Эшу хотелось, чтобы все у нее в жизни сложилось хорошо, однако вместе с тем, он, к еще большему своему стыду, не мог побороть надежду на продолжение их совместного пути.

С этими мыслями антим наконец прикрыл глаза и погрузился в сон.

— Лауф, лауф, лауф, лауф!

— Фюнфтен зуг, ин дер шлюкт! Шнель!

Эш распахнул глаза.

Серое утреннее небо, шум марширующей где-то неподалеку армии.

Выкрики солдат.

Он вскочил и заметил, что Лани так же проснулась от этих звуков. В одну руку Эш схватил трость и мешочек с трофеями магов, а второй он буквально выволок девушку из спальника и потащил за собой.

— Подожди! — тихо пискнула она.

Антим отпустил ее и Лани, пригинаясь, быстро добежала до места их ночевки, подхватила сумку, и тут же помчалась обратно.

Они нырнули в овражек ровно за секунду до того, как из-за пригорка появились несколько человек в серой военной форме Рейха.

Эш вжался в почти вертикальный склон, надеясь, что с такого ракурса их будет не видно, взглянул на девушку и мысленно порадовался тому, что она в точности повторила его действия.

— Хер зинд пферде! — донесся чей-то бас. — Зи нах унден!

Несколько секунд ничего не происходило, а затем сверху посыпались мокрые камушки и на дно овражка спрыгнул солдат с уже обнаженные мечом.

В первое мгновение Эш собирался атаковать, однако что-то в лице Рейховца его остановило. Ему было от силы лет двадцать, растрепанные короткие волосы, легкая щетина и шрам на левой щеке украшали не по возрасту мужественное лицо.

Парень пристально посмотрел на Эша, и сочтя его, по-видимому, малоинтересным, окинул взглядом Лани, задержавшись в районе ее груди. Затем он криво ухмыльнулся, поднес два пальца к своему рту и изобразил поцелуй, медленно приблизив руку к лицу девушки, коснулся пальцами ее губ.

— Ист да деманд? — закричали сверху. Парень неторопливо сделал шаг назад и громко ответил:

— Найн!

Он засунул меч в ножны, подмигнул на прощание и принялся выбираться из оврага.

Еще с минуту солдаты что-то обсуждали, как понял Эш, решая судьбу лошадей. Наконец, звуки стали стихать, однако, еще некоторое время он не решался покинуть свое укрытие.

Антим взглянул на волшебницу.

Ее глаза оказались закрыты, девушка тяжело дышала, то и дело вздрагивая всем телом и причина этого крылась вовсе не в холоде.

Эш закашлялся и принялся выбираться из овражка.

Лошадей, в седельных сумках которых находились все их припасы, на месте не было, но куда больше старика беспокоило иное. Единственным крупным поселением из которого могла идти армия Рейха являлся Брунвей и если это так, то город уже был захвачен.