Антим долго хранил молчание, размышляя над услышанным.

— А сколько их было, этих одержимых?

— Насколько я понял, около десяти или чуть больше. Похоже, что Рейх сделал ставку именно на Парлария… Как там, кстати твои сны, все так же?

— Сплю как младенец.

— То есть?! — Вилфрид весь подобрался и нахмурился. — Подожди-ка, Эш, подожди-ка! Уж не хочешь ли ты сказать…

— Хочу, — кивнул антим. — С меня сняли проклятие, Вилфрид. И ты ни за что не догадаешься кто именно. Можешь даже не пытаться. Это та милая девушка по имени Лани, ученица, которую ты явился вызволять из моих мерзких лап, да бывший гвардеец Рейха. Все случилось в аккурат перед вашим прибытием.

Вилфрид скривился как от боли и стукнул по столу.

— Да что ж это такое, Эш?! Как же так?

— А в чем дело? Разве ты не рад за меня? — удивился антим.

— Рад, не рад. Какая разница?! Ты же ничего еще не знаешь про пророчество.

— Вообще-то знаю.

— Как? Откуда? — совершенно опешил храмовник.

— Мне тоже явилось, — коротко ответил Эш, решив не упоминать пока про Лани.

— И что ты слышал? — подавшись вперед и весь обратившись в слух, спросил Вилфрид.

Эш процитировал ему слова и храмовник задумался.

— Да очень интересно. Та часть, что про гусеницу, паука и ушедших в забвение это что-то новое. Во всяком случае когда я отправлялся на ваши поиски об этом никто еще ничего не знал.

— А что известно еще? — уточнил Эш.

— Не многое. Но около полутора месяцев назад оно явилось разным людям по всему миру, часть про молот, цветок и звезды сообщается всем. Многим также является и часть о падении круга ангелов.

— Там же не говорится, что речь именно о третьем круге.

— Это верно, но наши толкователи уверены, что речь идет именно о нем. Только это еще не все. Несколько человек услышали также следующее: Крылья исполнятся ветром, когда не проклятый приоткроет дверь к повелителю воронов.

— Любопытно, — Эш почесал бороду, размышляя над словами друга. — Думаешь тут как-то замешан Парларий?

— В данном случае, дружище, уже совершенно не важно, что думаю я, а гораздо важнее, что об этом думают в Рейхе.

— И что же там думают? — прищурившись уточнил антим.

— Епископы Рейха, после недавнего собора, выпустили циркуляр по всем магическим академиям, монастырям и храмам, о том, что любой человек подвергшийся любому проклятью и снявший его силами церкви, другого мага или как-то самостоятельно должен быть немедленно задержан и доставлен в ближайшее представительство Рейха, откуда будет сопровожден для дознания обстоятельств случившегося.

— Да как же кто узнает, о том, что я не ношу больше проклятия, если ты не расскажешь? — пожал плечами Эш. — Его все равно никто не мог на мне разглядеть.

— Разглядеть может и не мог, да знали, — парировал Вилфрид. — Пылиться у нас в архиве личное дело по одному сбежавшему когда-то антиму, и там, Эш, о проклятии есть пометочка. Добавь к этому обстоятельства твоего задержания, как ты накостылял боевым магам из анрижской и тому высшему. В столице теперь поползет о тебе слушок, а про твое проклятие к тому же есть у кого спросить — девочка и гвардеец запросто все расскажут. И уж тогда Эш, если выяснится, что ты ко всему прочему все утаивал, да еще и про часть пророчества знаешь…

— Да еще и про то, что проклятие было от самого Парлария, — мрачно добавил антим.

— Вот именно. Так что будут наши с тобой головы рядышком лежать.

— Ну так и к демонам это все, — махнул рукой Эш. — Расскажу все как есть по приезду, надоело мне в прятки играть. Пускай что хотят то и делают.

— Не узнаю тебя, Эш, — поморщившись сказал храмовник. — Обычно ты был склонен к авантюрам.

— Вот именно. И до одной из них я видел тебя в сане игумена, а теперь вон по полям с вояками рыщешь. Скажи мне честно — это из-за меня тебя так?

— А я всегда тебе, Эш, все честно и говорю, — нахмурился Вилфрид. — Не только из-за тебя, но во многом. Только не жалею я ни о чем и тебя давно не виню, так что не проси у меня прощения, а проси у себя самого и святого круга.

Антим облегченно вздохнул, чувствуя будто с души свалился огромный камень.

— Но не спеши, Эш, опускать руки и плыть по течению жизни. Ох и опасное я чувствую вокруг нас сейчас течение, ох и опасное. И если отдаться на его волю, кажется мне, что позволим мы свершиться многим плохим делам.

— Почему ты так думаешь?

— Да потому, что магическое развитие в нашем мире сильно опередило развитие нравственное. У нас теперь есть управляемые одержимые и не управляемые люди.

— Это те самые, что все хорошие? — чуть ехидно уточнил Эш.

— Да, но порой они совершают очень плохие дела, — серьезно ответил храмовник и добавил. — Ты ведь знаешь, что крыльями называются отряды ассийских войск, состоящие из трапперов — арбалетчиков, стреляющих гремучей смесью.

— Знаю, конечно. Крылья наполнятся ветром, как ты сказал. Не уверен относится ли это к ним и можно ли понимать все так буквально, но на месте Рейха я бы на всякий случай позаботился, чтобы никто никакую дверь к повелителю воронов пока не открывал.

— Вот и я об этом, Эш, вот и я об этом. Знаешь, что, дай-ка мне подумать пока. А позже все решим.

Антим кивнул и так же придался размышлениям. Отчего-то сердце его было не спокойно за Лани и Райля. Очень уж ему не хотелось, чтобы его проблемы как-то коснулись и их, но, к сожалению, помочь им или предупредить Эш никак не мог.

Вилфрид думал долго.

Экипажи давно встали на ночную стоянку, храмовники разбили палатки и разожгли костры. Командир, тем временем ходил мрачнее тучи, ни с кем не заговаривая лично и отвечая на вопросы подчиненных односложно.

Затем, он ненадолго удалился в свой экипаж, а вернулся оттуда с зажатым в руке конвертом, большим рюкзаком за спиной и длинным свертком.

Отойдя подальше от костров, к обозу с провизией, Вилфрид подозвал к себе Эша, а после окликнул и старшего храмовника.

— Да, господин сержант! — ответил светловолосый парень, приблизившись к командиру.

— Скажи, Бенуа, помнишь ли ты инструкции на случай того, если что-то случается в походе с твоим сержантом?

— Возглавить отряд, довести всех до монастыря, отчитаться командору, — пожал плечами храмовник и с подозрением посмотрел на Эша. — А у нас все нормально, господин сержант?

Вилфрид нахмурился и сурово произнес:

— А сам-то ты как думаешь, Бенуа? Мы захвачены страной, использующей одержимых как оружие. Эта же страна отдает весьма подозрительные распоряжения святой церкви насчет наших граждан, а король и двое принцев зарублены в тронном зале. Вот и подумай, все ли у нас нормально, Бенуа?

— Да я ж… про Вас спрашивал, — чуть стушевался боец и снова взглянул на Эша.

— Слушай меня внимательно, Бенуа. Когда отряд прибудет к монастырю возьми это письмо и передай моей семье, — Вилфрид отдал парню конверт и продолжил. — Протяни с отчетом столько, сколько сможешь. Час, два, сутки или больше. Мы сейчас с заключенным отлить сходим перед сном, ему вон видишь, окаянному приспичило. А ты пока возьми вина и раздай всем бойцам, отдохните сегодня как следует и чтоб никто нас с заключенным до утра не беспокоил. Как понял меня, Бенуа?

Парень чуть помялся, посмотрел на рюкзак командира и на сверток из которого выглядывала трость с сокрытым мечом, вздохнул и ответил.

— Понял Вас. Все сделаю, если надо.

— Вот и молодец, Бенуа, — радостно заключил Вилфрид. — Я на тебя рассчитываю… И моя семья тоже очень на тебя рассчитывает. Выполняй.

Козырнув, боец отправился к экипажу с провизией, а Вилфрид хлопнул Эша по плечу, и они молча двинулись в сторону ночного леса.

— Вы не имеете права на ошибку! — холодно бросила Зенара, недовольно рассматривая учениц.

Они стояли в широком зале безо всякой отделки, с каменным полом и потолком. Зал находился в подвальном помещении под особняком Лаурфа и каждый день девушки ходили туда, чтобы оттачивать свое магическое мастерство. Вот уже много дней подряд.