Родители Александра несколько лет жили в стае Строжина-старшего, и Марик с Сашкой, будучи ровесниками, крепко сдружились. Но, когда Алексу было всего одиннадцать лет, его отец трагически погиб, и мать вместе с сыном вернулась в родную стаю, к своим близким. Несмотря на то, что дружбе теперь мешали добрые пятьсот километров, мальчики умудрились преодолеть это препятствие и сохранить приятельские отношения. Они часто звонили друг другу, общались по сети, иногда и виделись на общих праздниках, а, повзрослев, хоть и не стали самыми близкими друзьями, но на помощь друг другу приходили по первой просьбе, и никогда ничего не требовали взамен.

Поговорив с приятелем ещё некоторое время, Марк перешёл к сути вопроса.

— Саш, у меня к тебе просьба.

— Слушаю, — тон Александра сразу сменился на деловой.

— Есть одна девушка, вроде живёт и работает у вас в областном центре. Можешь узнать о ней всё, что получится?

— Данные есть?

— Имя, фамилия, возраст и должность. А вот место работы пока неизвестно.

— Думаю, этого будет достаточно. Скидывай мне данные, посмотрю, что можно сделать. Тебе срочно?

— Вроде того…

— Слушай, ну я сейчас в командировке, в нашей не резиновой. Вернусь через пару дней. Давай поступим так: присылай мне данные, а послезавтра напомни, хорошо? А то дел столько, только успевай поворачиваться, да зад прикрывать.

— Хорошо. Спасибо. До связи.

— Пока не за что. До связи.

Попрощавшись с Александром, Марк сделал ещё один звонок, на этот раз Сержу. Бусыгин долго не брал трубку, а, когда взял, на заднем фоне зазвучала весёлая детская трескотня.

— Папа, лови! Вот он! Держи! Хватай! Ой! Ну, папа!!!

— Так, а ну всем тихо! — гаркнул Серж в сторону, откашлялся, и заговорил уже в трубку. — Да, альфа, слушаю.

— Что у вас там происходит? Кота гоняете? — поинтересовался Марк у своего первого беты.

— Да нет… В прятки играем. Или в догонялки? Короче, прячемся и бегаем друг за другом. Стив, ты куда полез? А ну спустился быстро! Ева, солнышко, ты испугалась? Не бойся, милая, я тебя не ругаю. Иди к папе на ручки.

Марк не удержался от улыбки, представляя своего брутального заместителя в окружении детей. Вот уж глядя на кого в жизни не скажешь, что он такой трепетный отец. Здоровый, как медведь, Серж наводил страх на врагов одним своим видом, и при этом был заботливым папашей, умеющим заплетать дочкам косички и завязывать банты ничуть не хуже, чем Марго.

— Серж, ты ещё тут? Или ушёл манную кашу варить?

— Слушаю. Что-то срочное? Прийти не могу, Марго оставила меня с детьми.

— Да и не надо приходить. Я по поводу усиления патруля. Всё сделано?

— Сделано. Я их там пропесочил хорошо, надолго запомнят. Марго вернётся через пару часов, детей сдам, и пойду дальше учить парней уму-разуму. Позорище, а не охрана, чужака проворонили.

Переговорив с бетой, Марк спустился вниз. Дверь в комнату Людмилы Степановны была открыта, а сама женщина сидела на кровати, опираясь на подушки. Возле кровати на тумбочке стоял поднос с двумя чайными чашками, блюдце с нарезанным лимоном и вазочка с конфетами.

— Ой, Марк! А мы только допили чай с Леночкой. Пришли бы чуть раньше..

— Ничего, Людмила Степановна, ещё выпьем. Как вы себя чувствуете?

— Всё хорошо, спасибо. Еся с Гором ещё не вернулись?

— Вроде нет, не видел их в доме. А куда они ушли?

— Так к нам же! Вишню собирать пошли, я попросила.

— Значит, скоро вернутся. Я, кстати, сейчас свободен, могу прогуляться и узнать, как у них дела.

Оставив Лену за главную и напомнив Людмиле Степановне, что ей вставать с кровати нельзя, Марк отправился на поиски потерявшейся парочки.

Ещё на подходе к участку Людмилы Степановны, он услышал оживлённый голос и смех Есении, и отметил для себя красоту переливчатого звука. Надо же, девушка, оказывается, умеет смеяться.

Марк отворил калитку, прошёл по бетонированной дорожке и свернул в сад, под тенистую сень плодовых деревьев. Голос Есении звучал звонким колокольчиком и перемежался низковатым баритоном Гора.

Марк завернул за дом и, наконец, увидел девушку. Она стояла возле Гора, держащего Ивэна на руках, и так заливисто хохотала, словно услышала самую смешную шутку на свете. И вся эта композиция — Гор, Ивэн и Есения в саду, залитом солнечным теплом и светом, выглядела так по-домашнему мило, будто они счастливая семья на дачном отдыхе. Это, пришедшее в голову, сравнение внезапно разозлило Марка. Он даже не понял, что не так, но ему очень не понравилось увиденное.

Как она может так смеяться и радоваться жизни рядом с Гором? Почему смотрит так доверчиво, улыбается по-простому, без жеманства и тупого кокетства?

Словно услышав недобрые мысли, Есения перевела взгляд и заметила Марка. Открытая улыбка тут же погасла, смех оборвался, и на лице появилось уже привычное смущённо-неуверенное выражение.

И это разозлило Марка ещё больше.

Есения.

— Что-то с бабушкой? — Есения занервничала при виде хмурого Марка, но мужчина отрицательно покачал головой и надолго задержал взгляд на Ивэне, спокойно сидящем на руках у Гора.

— С ней все в порядке. Волнуется куда вы запропастились.

— А мы уже закончили. Два полных ведра собрали. Можно идти, а то бабуля напридумывает себе, накрутит..

Обратная дорога прошла в неловком молчании. Гор попытался вернуть непринуждённую атмосферу, но, пошутив пару раз, не получил должного отклика, и умолк.

Лена встретила всю компанию привычной домашней суетой.

— Ой, ну наконец-то! Что вы так долго? Стынет же все! Я уж и Людмилу Степановну покормила и отдыхать оставила, и на стол накрыть успела. Мойте руки и усаживайтесь. Ягоду тут поставьте, позже ею займёмся. Я обещала Людмиле Степановне помочь с компотом.

К обеду со второго этажа спустилась Лера, и они с Гором заметно разрядили обстановку своей оживленной болтовней. Есения покормила Ивэна, перекусила сама и спокойно допивала чай, рассеянно слушая разговор за столом, но сама не участвовала в беседе, пока не услышала свое имя.

— Зря ты так, Лер. Здесь классно. Мы с Есей как раз недавно обсуждали преимущества жизни в деревне. Правда же, Есь?

— Правда, — слабо улыбнулась девушка.

— А, если, смотреть в будущее и задумываться о семье и детях, то, тем более. Вот Ивэну разве плохо у нас? Только честно? Где ему лучше — в загазованном городе или в деревне?

— Ивэну тут хорошо, но не забывай, что он у меня особенный. Ему нужно постоянное медицинское наблюдение.

— А я на что?

Что-то в тоне Гора показалось Есении необычным и она внимательно посмотрела ему в глаза. Мужчина все так же доброжелательно улыбался, но во взгляде его читался невысказанный вопрос, какое-то едва ощутимое напряжение и ожидание. Потрясенный выдох Леры отвлёк Есению от Гора и заставил перевести внимание на себя. От былой оживленности и весёлости Леры не осталось и следа. Девушка резко втягивала и шумно выдыхала воздух из трепещущих ноздрей, ее глаза сузились и смотрели так зло, что Есения невольно поежилась. Лера медленно отвела тяжелый взгляд от ничего не понимающей Есении, и в упор посмотрела на Марка, который тоже выглядел странно и больше всего напоминал сейчас рассерженную статую.

Что произошло? Почему все присутствующие на обеде одновременно вышли из себя? Даже маленький Ивэн наморщил нос, беспокойно втягивая воздух и посматривая на Марка, заерзал на коленях Есении и тихо захныкал.

Воспользовавшись так вовремя приключившимся детским капризом, Есения отговорилась необходимостью уложить мальчика спать, и поспешила выйти из-за стола, и все время, пока поднималась по лестнице на второй этаж, ощущала спиной прожигающий ненавистью взгляд. Особо гадать, кому он принадлежит, не было смысла. Но чем могла заслужить такое отношение Леры Есения не знала.

Уложив Ивэна и обезопасив свернутыми одеялами и подушками, Есения собрала его грязные вещи и отправилась в ванную комнату, чтобы устроить небольшую постирушку.