Помню, нас встретил плотный мужчина в синей спортивной куртке, который представился тренером. Я думал, все баскетбольные тренеры чуть ли не гиганты, но этот оказался немного выше среднего роста. В зале по кругу бегали мальчишки. Тренер оценивающе оглядел нас и спросил, в каком мы классе.

– В шестом, – соврал я, успев разглядеть, что ребята в спортзале были в основном младше меня. Мне очень хотелось, чтобы нас взяли.

– Что ж вы такие маленькие? – разочарованно заметил он.

Задал ещё несколько вопросов и сказал, когда приходить на занятие.

Я не стал говорить Вадиму о нашем визите во Дворец пионеров, но он всё-таки узнал. Рассказал тебе, на что ты, по его словам, улыбнулась. А через некоторое время уже все в классе знали про наш поход с Игорем в баскетбольную секцию. Мой секрет перестал быть секретом.

А ведь я считал Вадима не просто другом, а лучшим другом.

Как-то уже в институте я зашёл в гости к Ире Мосиенко, которая училась в параллельном «а». В десятом классе Вадим ухаживал за её подругой, а мне досталась Ира. Мы с ней, как тогда принято было говорить, «ходили». Мы сидели у неё в комнате, разговаривали, и вдруг Ира спросила меня:

– А Вадим тебе друг?

– Ну конечно! – горячо ответил я. – Мы с ним с пяти лет в одном доме, в одном подъезде. Лучше друга у меня нет…

Ира задумалась, помолчала, затем открыла ящик письменного стола и достала пачку писем.

– Почитай.

Я стал читать и… Это были письма Вадима к Ире. Он в то время уже поступил в военное училище и писал ей оттуда. Писал, что любит её, что у меня с ней всё равно ничего не получится…

– И что? – спросил я Иру.

– Ничего, – сказала она и убрала письма в стол.

Такая вот у нас с Вадимом была дружба. Такой вот у меня был лучший друг.

Иногда я думаю, как бы сложились наши отношения, если бы Вадим тогда не сказал мне этих слов? Или ты бы их не сказала ему? Был бы я смелее? Ходили бы мы с тобой в кино? И сказал бы я тебе то, что уже хотел сказать, но не понимал, как после этих слов нужно вести себя, и потому доверял их только своему дневнику?

Думаю и… не могу придумать. Мысль крутится возле одного и того же.

Маленький…

Я будто зацепился за что-то невидимое, а отцепиться не получается. Ну, конечно, разве ты можешь любить меня, если я ниже тебя ростом?

Весь мой крошечный опыт, мои глаза, мои чувства убеждали в обратном, но я всё равно не мог избавиться от этой разрушительной мысли. Она отравляла мне жизнь. Не радикально. Но достаточно, чтобы в решающий момент удержать от того, что надо было сделать.

Однажды зимой уже в девятом классе мы вместе с Женей Эдвабником сидели у него дома. Помнишь Женю? Весёлый хохмач. Он учился на класс старше и после школы женился на Оле Сизовой. Я ему зачем-то сказал, что из всех девчонок в школе ты мне больше всего нравилась. И сейчас нравишься… Не помню, что я соврал по поводу нашего расставания.

– Так давай ей позвоним! – оживившись, воскликнул Женя и, несмотря на мои протесты, выудил из меня твой телефон и набрал номер.

Вы долго разговаривали, и Женя (может, он был мне больше друг, чем Вадим?) стал говорить тебе, что я всё ещё люблю тебя. Я махал на него руками, но он говорил и говорил.

Потом положил трубку и сказал:

– Она спросила, почему ты ей сам не позвонишь? Позвони, она ждёт, – настаивал Женя.

– Хорошо, позвоню, – ответил я.

Но не позвонил.

Как бы я хотел, чтобы тех слов никогда не существовало!

Узнав мою тайну и как бы утешая меня спустя сорок лет, твоя сестра Людмила сказала, что в то время, если мальчик был ниже, девочка чувствовала себя рядом с ним дылдой. Девочки этого стеснялись.

Ну что ж, хоть какое-то объяснение этому есть.

Кстати, в баскетбольную секцию я так и не пошёл.

В конце последней четверти седьмого класса вы близко сошлись с Валей Белан, а заодно с моей одноклассницей Наташей Николаенко, которая была подругой Вали. Я не помню, чтобы вы раньше дружили. Не помню, чтобы просто общались. А тут почти на всех переменах ты стала заходить в наш класс. Вы были всё время вместе.

Я заметил это и тоже потянулся к Вале. С ней было приятно общаться. Мы быстро подружились, и я пересел на предпоследнюю парту, где сразу за мной сидела Валя. Улыбчивая, с распущенными по плечам длинными русыми волосами, она из всех девчонок, да и многих мальчишек, была в классе самая высокая, намного выше меня и тебя. Что удивительно, я совсем этого не замечал.

На уроках мы толком не слушали, а только строчили друг другу записки. Наши одноклассники даже заподозрили, что у нас не просто дружба, а нечто большее.

И вот однажды я получаю от Вали записку с вопросом: «Ромка, а правда, что ты неравнодушен к Иванченко?». Задай мне такой вопрос напрямую кто-нибудь другой, я бы отшутился. Но Вале я доверял, и тут же на её записке написал: «Да».

Больше она про тебя не спрашивала. Но замечала, как я на тебя смотрю, когда ты заходишь к нам в класс. Иногда шутила по этому поводу. И в какой-то день, перехватив мой взгляд, которым я провожал тебя, Валя подсела ко мне за парту и просто по-дружески спросила:

– Хочешь, я вас сведу?

«Конечно, хочу! Я очень этого хочу!» – такие мысли пронеслись во мне, но сказал я другое:

– Сведи… Только как это, интересно, будет выглядеть?

Валя ничего не стала пояснять, а только, прищурив глаза, улыбнулась.

А уже на следующий день она подозвала меня и вполголоса сказала:

– Приходи сегодня после школы в парк железнодорожников. В пять часов. Тоня будет там. Посидим вместе, поболтаем…

Мы обсудили подробнее, где именно встретимся.

На оставшихся уроках я сидел, ничего не видя и не слыша. Мысленно я был уже там, в парке. Как произойдёт эта встреча? Что я скажу тебе? Что ты скажешь мне? О чём вообще говорят с девочками? Минутами охватывало такое волнение, что если бы меня в этот момент вызвали к доске, я бы не смог вымолвить ни слова.

Потом вспоминал, что с нами будет ещё Валя, и меня отпускало. К тому же мы в то время уже немного общались с тобой. Я часто подходил к вам с Валей на перемене, иногда мы даже разговаривали. А сколько было взглядов!

Твоё внимание вселяло уверенность, что я тебе тоже нравлюсь, а значит, всё будет хорошо.

Это был один из последних учебных дней. Сирень уже отцвела и вечера стояли тихие, тёплые, ясные. Во всём чувствовалась какая-то нежная умиротворённость. До парка от моего прежнего дома было пять минут ходьбы. Пять минут! Так мало! Даже с мыслями не успеешь собраться. Эти пять минут я постарался растянуть насколько мог.

Ни тебя, ни Вали в условленном месте ещё не было. Я выбрал лавочку слева от летнего кинотеатра и долго ходил по аллее, то присаживаясь на неё, то снова вставая. Это было первое в моей жизни свидание, и я совсем не знал, как себя вести. Казалось, все проходящие мимо смотрят на меня и понимают, что я тут делаю. Впрочем, это ведь не совсем свидание. Должна прийти ещё и Валя. Ну а втроём… Я ещё ничего не успел осознать, но всем существом вдруг почувствовал – это ты.

Ты шла по аллее со стороны отделения железной дороги и была в том самом розовом платье, которое я видел на тебе на дне рождения у Оли. Я заметил, что ты тоже немного смущена, но это было почти незаметно, потому что ты улыбалась. Такая милая, такая красивая! Я пошёл тебе навстречу.

– Здравствуй, – сказала ты и остановилась.

Кроме слов приветствия мы не знали, что ещё сказать друг другу и несколько секунд молчали. У тебя в руках были ключи от квартиры с брелоком, и ты их всё время перебирала. Спросила, давно ли я жду. Стали строить предположения, почему до сих пор нет Вали. Немного разговорились и остановились на том, что Валю надо подождать. Я невольно сравнил себя с тобой и отметил, что ты выше меня. Мне не хотелось, чтобы ты тоже обратила на это внимание, и предложил сесть на лавочку. Сразу стало спокойнее.