Пришли козел с бараном в лес и решили немного отдохнуть с дороги. Пока отдыхали, вокруг них сорок волков собралось, сидят, зубами щелкают. Испугались козел с бараном, душа в пятки ушла. Что делать?

Козел громко, чтобы волкам слышно было, говорит барану:

— Что будем варить?

Баран смекнул, в чем дело, и тоже во все горло:

— Давай сварим башку волка.

Сам берет мешок и вытаскивает из него голову волка. Вытащил, поглядел, обратно положил и снова вытащил: делает вид, что выбирает. И каждый раз большим ножом постукивает по голове.

— Ну, выбрал? — спрашивает козел. — А посвежее разве нет там головы? Тогда лови вон любого, да и зарежем.

Баран отложил голову в сторону и с ножом шагнул прямо на волков. Те устрашились длинного ножа, и давай бог ноги.

Бегут волки по лесу, встречает их медведь.

— Куда несетесь, братцы? — спрашивает медведь. — Кого так испугались?

— Да вон там на опушке двое каких-то разбойников расположились: один бородатый, другой рогатый. А в мешке у них — волчьи головы, то вытаскивают их, то обратно кладут, какую посвежее выбирают. Бородатому не понравилась выбранная голова, бери-хватай, говорит, любого из этих и под нож — поневоле испугаешься.

— Да это не про козла ли с бараном вы говорите? — сказал медведь. — Нашли кого бояться! Пойдемте-ка обратно да и пообедаем этими, как вы говорите, разбойниками.

Пошли все вместе опять на опушку леса. Козел с бараном увидели их, хотели бежать, да куда побежишь, если волки взяли их в кольцо да еще и медведя с собой привели. Козел со страху прыгнул на дерево, обхватил его, держится. А баран попрыгал-попрыгал — нет, опять на землю сползает. Разбежался и еще раз прыгнул — зацепился рогами за сук и повис на нем.

Медведь передом идет, подошел к дереву и начал его раскачивать, хочет с корнем выдернуть. Волки все еще не насмелятся близко подойти, сидят кружком в отдалении.

Баран козлу шепчет:

— Падаю, козел, падаю.

— Не шуми, — тот ему отвечает.

Качнул медведь дерево посильнее, баран не удержался и — шмяк! — грохнулся на землю. Медведь от неожиданности струхнул, начал пятиться, а волки, на него глядя, и вовсе побежали. Тогда козел тоже — прыг! — на землю и закричал на весь лес:

— Не давай им уходить! Беги наперерез! Окружай!

Козел с бараном выставили вперед рога да и кинулись на медведя, который все еще пятился, а бежать не хотел. Не выдержал косолапый их дружного натиска и — откуда проворство взялось — побежал во весь дух вслед за волками. Бежал-бежал — на острый сук в чаще леса напоролся и тут же дух испустил. Волки разбрелись кто куда. А козел с бараном, говорят, и по сей день в том лесу дружно живут.

КОТ И ВОРОБЕЙ

или себе поживали старик со старухой, и был у них кот-мурлыка. Однажды лежал этот кот на солнышке, грелся. И так-то ему было тепло и хорошо, что он и глаза зажмурил от удовольствия. И вдруг где-то совсем рядом слышит:

— Чилик-чилик!

Открыл глаза — воробей сидит на краешке корыта и что-то клюет. Встрепенулся кот, напружинился, охотничий азарт у него шерсть на спине дыбом поднял. Воробушек скок да скок по корыту, и еще ближе оказался. И тогда словно какая пружина подкинула кота — прыг! — и воробей уже у него в лапах. Правда, воробей оказался старым, а старого воробья, как известно, на мякине не проведешь и голыми руками не возьмешь.

— Умный кот-мурлыка, ты меня можешь съесть в любое время, — сказал воробей, — но вспомни-ка, мур-мур-мур, умывался ли ты утром, когда проснулся? По глазам видно, что нет. А ведь умные и хорошие, мур-мур-мур, утро начинают с того, что умываются.

Кот вспомнил, что он и впрямь утром не умывался. Обидно, что какой-то воробей учит его правилам хорошего тона, а только что возразишь воробью?

Убрал кот свои когти, положил воробья на траву и начал умываться. Нализывает языком лапу, а потом этой лапой аж из-за уха и до усов по мордашке проводит, хочет показать воробью, что понимает толк в чистоте. А воробей поглядел-поглядел, как кот умывается, да — пыррр! — и улетел. Спохватился умный кот, но уже поздно. Был в лапах вкусный завтрак и — нет его, улетел.

С тех пор, говорят, кот начал умываться не перед едой, а после еды. Ну, а на него глядя, и все другие коты и кошки стали делать то же самое.

ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ

ЭДИКАН И УДИКАН

давней давности жили-были старик и старуха. Был у них единственный сын, звали его Эдикан. Рос парень здоровым и сильным, а как подрос — забрали его в солдаты.

Раньше солдатская служба была долгой: по двадцать, а то и двадцать пять лет. Послужил-послужил Эдикан — не по душе ему пришлась строгая солдатская жизнь, взял и ушел со службы.

Идет он день, идет два, встречает в поле пахаря. Приустал Эдикан, в брюхе пусто, остановился возле пахаря и говорит:

— Бог в помощь, дедушка!

— Благодарствую, — старик ему в ответ. — Присядь со мной, отдохни.

Эдикан сел рядом с пахарем, тот поставил перед ним кувшин свежего уйрана — пахты, — дал горбушку хлеба.

— Милости прошу, откушай.

Второй раз Эдикана просить не пришлось. Поел он, поблагодарил старика, спросил, какой дорогой ближе до селения дойти. Старик ему показал.

На краю селения стояла маленькая избушка. Эдикан подошел к той избушке, постучал в окно:

— Не пустите ли переночевать?

Окно открылось, из него старуха высунулась:

— Избенка у меня, сам видишь, маленькая, ну да как-нибудь уместимся, заходи, ночуй.

Зашел Эдикан в избу.

— Салям-аликюм, бабушка! — поклонился он старухе.

— Аликюм-салям, солдатик, — ответила старушка.

Она напоила Эдикана чаем, постелила ему постель.

Наутро Эдикан встал, принес старушке воды, нарубил дров, починил содранную ветром крышу. Старушка, не знала, как и благодарить Эдикана за такую помощь. Она отдала ему на дорогу последние полкаравая хлеба и маленький шерстяной клубок.

Пошел Эдикан дальше. Идет день, идет два — кончился хлеб, один клубочек остался. «И зачем мне его старуха сунула? — думает он. — Был бы хлеб — другое дело. Его хоть съесть можно…» Взял да и — вырр! — кинул клубок вверх.

В ту же минуту — Эдикан не успел и глазом моргнуть — перед ним появился серый в яблоках конь-аргамак.

— Зачем я тебе понадобился, Эдикан? — спрашивает конь.

Эдикан так был удивлен, что не сразу и ответить смог:

— Иду со службы домой. Хочется поскорее в родные места попасть, а до них еще далеко. Не подвезешь ли?

— На меня садись да крепче за мою гриву держись, — сказал конь.

Эдикан вскочил на коня, крепко за гриву ухватился. Конь ударил копытами — искры полетели, земля загудела, ветер в ушах засвистел. Не успел Эдикан опомниться, как уже был в родной деревне.

— Ну, Эдикан, куда хотел, туда я тебя и привез, — сказал конь. — Когда понадоблюсь, брось шерстяной клубок вверх, и я явлюсь перед тобой, как лист перед травой. А теперь прощай.

Конь исчез, будто и не было его. А Эдикан пошел домой.

Отец и мать уже не надеялись увидеть своего сына и, когда увидели, прослезились от радости.

— Думали: умрем, и похоронить будет некому, — говорили они, обнимая сына.

Уходя в солдаты, оставил Эдикан в деревне невесту — красивую девушку Селиме. Они любили друг друга, и Селиме обещала ждать Эдикана. Родители девушки рассудили по-другому: они решили выдать дочь против ее воли за другого парня. Селиме с горя и отчаяния утопилась. Эдикан, узнав об этом, горько опечалился. Но плачь не плачь — мертвого слезами не воскресишь.