До этого главный с ними не заговаривал, хотя обильно обменивался фразами со своими подручными. В основном он изливал плоские шутки и подначивал двух других сторожей. Они то и дело посмеивались, снова и снова, что один из них умудрился-таки загонять хлипкую девицу. Эта шутка обыгрывалась у них разными способами, пока они шли, вплоть до неприличных. – Чего это вам по дорогам не ходиться, ребятня?

Троица была, бесспорно, младше сторожей, но детьми их звать было немного перебором, хотя отвечать ему все равно никто не стал. Принесли замок и главный запер клетку. Это был висячий замок, довольно старый на вид, но очень массивный. Подергав замок для проверки, главный повернулся для раздачи приказов:

– Скороход, раз за девушками бегать научился, пойдешь к семнадцатому посту, доложишь что и как. Как вернешься, подготовим ребятню к переправке. Скажи, пусть о провизии позаботятся только. Будем ждать тебя, может, они пошлют сообщение дальше, но пока не отобьют мне ножкой приказ, я этих не потащу, учти.

– А рапорт? – спросил этот Скороход. Анна решительно не могла отличить двоих сторожей, что были помладше, друг от друга, по-видимому, из-за веток на их головах.

– А что рапорт? Словами доложишь! Груза у них нет, оружия нет, сопротивления от них тоже почитай нет. Выписывать я тебе сейчас буду, закорючки выводить!… Живо топай! – прикрикнул главный. Скороход поспешил удалиться. – Ну что, пострелята, будем разговаривать? – обратился он снова к пленникам.

– Мы от войны хотели б…бежать, – вставила Осина.

– Экие крысята, – неприятно улыбнулся главный. – Вы голодные, погляжу? Вот как поступим: видел я у вас мешочек с монетами, ну так почитайте что и не видел. Зато получите обед и ужин, по рукам?

– Хорошие цены в вашем ресторане, – презрительно выдавил Лемов.

– Ты повыступай еще,– огрызнулся главный, кладя руки на свой выпирающий живот. – Как шляться с двумя бабами по лесам, так все горазды, а кто будет от злодеев отбиваться? В какую дыру хотел залечь, крысенок?

– Не твое дело, старик.

Главному явно очень не нравился тон Лемова. Зачем этот болван вообще лез со своим мнением, Анна не понимала, момент явно был неподходящий.

– П…простите нас, – поспешила вмешаться Осина, – мы согласны и м… монет не было у нас никаких.

– Славно, – ответил главный, все еще впиваясь взглядом в Лемова. – Эй, поросль, приготовь гостям по порции нашей каши! – крикнул он куда-то в дом. Имен он, видимо, специально не называл, званий, если таковые у них были, тоже.

Главный ушел, а из дома послышались звуки металлической посуды и замелькал силуэт второго из молодых сторожей.

– Все-таки ты д…дурак, Лемов, – сказала Осина после минут пяти молчания.

– Ты зато больно умная. Пройдем через лесок, говорила она…

– Не смей на нее все спихивать! – вступилась Анна. Она одна была еще связана, но так хотелось зарядить этому болвану по морде! – Это был наш единственный шанс, на границе нас бы не пропустили. Женщинам нужно разрешение от отца или мужа, а ты подлежишь призыву, да и меня могли поймать, вдруг у них есть способ обнаружить таких… ну, ты знаешь!

– Знаю. Шанс был, – хмуро ответил Лемов. – И сплыл…

– Я п…пыталась их задержать, – сказала вдруг Осина. – Думала, ты сможешь убежать. Я п…повисла на том п…парне, но он меня сбросил.

– Спасибо, – поблагодарила Анна. Они были знакомы не так давно, но уже были связаны с ней. Ни одна другая ее подруга не поступила бы так, призналась себе Анна. – Я слишком устала, наверное. Просто упала и все, никаких сил.

– А я д…думала, он тебя ударил, – удивилась почему-то Осина.

– Нет, он не успел меня догнать, – сообщила Анна. – Я просто рухнула, сама не знаю как, я даже не думала, что настолько уже вымотана.

Осина пристально посмотрела на Анну. С чего бы это? Но в этот момент объявился один из сторожей. У него были аж три миски разом, поставленные друг на друга. Миски были с крышками, сделанные из светло-серого, незнакомого металла и имели клеймо одного из заводов Георга, сверху на каждой. Сперва парень хотел просунуть миски сквозь решетку, но они не пролазили ни вместе, ни по одной.

– А как она будет есть, ты подумал? – спросил Лемов, указывая на Анну.

– Ладно, сейчас сообразим, – он поставил миски на землю и снова ушел. Пахло очень даже аппетитно, никак перловая каша. Анна всем естеством почувствовала, как же сильно она проголодалась. Прежние утверждения по поводу охоты и попрошайничества были уже не так тверды. Она поняла, что и не голодала толком, ни разу в своей жизни.

– Анна, – позвала Осина. – Тебе нужно кое-что п…попробовать.

– Кашу? – уточнил Лемов.

– Не кашу! – пихнула его Осина. – Силу!

– Да, как насчет того, чтобы погнуть решетки и сбежать? – съехидничал Лемов.

– Анна, ты п…пользовалась силой! – гнула свое Осина. – Ты должна накопить ее н…немного. Потом вызови и попробуем сбежать!

– Силу?! Ты издеваешься надо мной? Какая сила? – Анна не могла понять чего же Осина от нее хочет.

– Не глупи! Твоя стихия – свет. Ты звала с…свет? Если да, то он п…приходил, но п…первый раз ты не выдержала. Нужно п…попробовать еще.

– Свет…– шепнула Анна.

Да, ее стихия – это свет. Так они выяснили, судя по символам из книг. Но Анна никогда не воспринимала это всерьез. А если это не всерьез, тогда за что казнили тех людей, почему она сама бежит через дебри в другие дебри? Она привыкла воспринимать это как бесполезное, тяготящее проклятие. Но что если была и польза?

Снова пришел сторож. Он открыл замок ключом, вошел в камеру, с помощью металлического крючка подцепил веревку в нужном месте и развязал узлы Анны. После этого он поставил миски в камеру и снова запер ее. Сопротивляться было бессмысленно, рассудила Анна. Просто так им не справиться с этими людьми, но если Осина права, то способ был. Нужно набраться сил, пока же она еще чувствовала слабость.

– У каждого человека есть стихия, – потихоньку говорила Осина. – Так философствовал Абу-Аль-Инзарек в своей книге. Он был п…первым, кто изучал хранительство. В н…нашей эпохе. Даже если человек не хранитель, он все равно с…склоняется к той или иной стихии. Какая твоя стихия, Лемов?

– Суп с фрикадельками, – ответил Лемов. Он уже какое-то время пытался поспать, однако сделать это в такой тесной камере было затруднительно.

– А я вот д…думаю над своей, – продолжала мысль Осина. – Думаю, металл бы мне п…подошел. Металл – красивая стихия. Или вот дух. Стихия, н…наделяющая живое самосознанием.

– Для рыжих есть только одна стихия – это огонь, – комментировал Лемов.

– Нет, – решительно покачала головой Осина. – Может это и п…п…предубеждение, но это очень жестокая стихия. Мне не н…нравится огонь.

– Не нравится ей… как насчет природы? Вырастила бы нам покушать чего, – Лемов пустился в свой стиль философии. – От томатного сока я бы сейчас не отказался.

– Ты очень большой д…дурак, Лемов. Степень, в которой ты д…

– Ну, хватит уже, пожалуйста! – взмолилась Анна.

– Прости.

Уже темнело. Никто так и не пришел, чтобы забрать их куда-то еще. Ужин тоже состоял из каши, но сытным он не был. Анна чувствовала не только голод, но и подобие отчаянья, хотя и не сильного. В темноте призвать свет, скорее всего, не получится, если это вообще возможно. Вот уже несколько часов она сидела, пытаясь заглянуть внутрь своего духа, если пользоваться словами Осины. Эти попытки были небезуспешны: внутреннее ощущение силы, какой-то ее емкости, усиливалось в ней. Сначала это чувство было ускользающим и казалось надуманным, но затем она поняла, что оно реально.

Теперь она ощущала присутствие в ней некой силы, за неимением лучшего слова, и это чувство было таким же реальным, как вкус, зрение или слух. Отныне Анна была уверена, что сила копится в ней постоянно, как бы заполняя ее душу, капля за каплей. Она продолжала копиться даже теперь, когда опускалась темнота и появлялись звезды. Свет есть даже ночью! Луны не видно, но раз есть хоть какой-то свет, то нужно продолжать.