Склон означал, что они близки к цели, но насколько никто не знал. Время текло здесь медленно, все темы разговоров были давно исчерпаны, не было ни сил, ни желаний, кроме желания поскорее отдохнуть. Но отдых в этом месте не приносил радости. Здесь было сыро, повсюду лазили жучки, муравьи и еще не пойми что. А вспомнив о клещах, Анна и вовсе потеряла всякий покой на привалах и ночевках. Шел уже июль, этот путь был очень долгий, по меркам Анны; если считать с самого начала, они были в пути уже не менее двух недель, но скорее даже дольше. Страшно подумать, что было бы, не подвези их тот старик. Хотя они могли и сами пройти путь по дороге, но изначально они собирались войти в лес куда раньше, в том месте, где встретили старика. Постепенно склон стал уходить, обращаясь в более ровную местность, здесь густо рос кустарник, что замедляло их еще сильнее.

В какой-то момент Анна остановилась и облокотилась на дерево. Она шла первой, остальные подтягивались сзади. Это казалось странным и по сей день, пусть она и была, по сути, сельской жительницей, но как ей удавалось быть выносливее этих двоих? Анна изначально была уверена, что первой свалиться от усталости, хотя она бы могла разделить эту честь с Лемовым. Но пока ей поход давался несколько легче остальных.

Что-то хрустнуло в кустах довольно близко от нее. Выяснять это было бессмысленно, лучше потратить время на передышку. Когда подошли остальные, они просто уселись на землю, Осина и вовсе постанывала. У нее, бывало, сводило ноги, это было крайне неприятно, но надо было идти дальше, несмотря ни на что.

Вдруг снова хрустнуло. И еще раз. Потом хруст и треск стали появляться со всех сторон, и из ниоткуда появились три человека. Трое мужчин окружили их, на них была зелено-коричневая форма и какие-то интересные добавки, сделанные из веток кустарника, прикрепленные на плечи, голову и торс небольшими связками. Они замаскировались под кусты и ждали их.

– Та-ак, – протянул один из мужчин. Анна почувствовала, как ползет холодок по спине. – Кто тут у нас?…

Бежать! Анна рванула в сторону, что стало, каким-то чудом, неожиданностью для тех троих. Две мысли трепыхнулись на задворках сознания: о том, что Лемов и Осина не смогут убежать, и о том, что это были пограничные сторожа, а значит дела у них плохи. В план входило проскользнуть через границу, дабы избежать проверок, но теперь так не получится. Анна бежала, боясь обернуться, но чувствовала, что за ней гонятся, по звуку, а может, даже и видела это каким-то внутренним взором. Ей-то точно нельзя попадаться, мало ли куда они ее отведут и кто может узнать…

Сердце бешено стучало, она неслась так быстро как могла, и вроде бы оторвалась от преследователя. Но бежать слишком долго она не сможет. Надо бы спрятаться, но вот где? Не думая, она просто заступила за ближайшее дерево и прижалась к нему спиной. И почти сразу услышала преследователя, значит, он не отстал.

– Не убегай, лисичка,– звал он, – все равно не убежишь. Да ладно тебе, мы девчушек не обижаем.

Паника начинала душить Анну. Понятно, что он не сдастся так просто. Этот человек ходит в этом лесу все время и должен уметь делать это на отлично. Она слышала его шаги – ровные, медленные. Он не бежал и не шел, он подкрадывался. Сторож, должно быть, прислушивается, пытаясь определить в какую сторону рванет Анна на этот раз. Застать бы его врасплох, но как? Она не видела его, а теперь и не слышала.

Сторож замер ожидая, она же вжималась в дерево, укрывшее ее на эти секунды, и крутила головой в надежде что-нибудь увидеть. И даже увидела: на мгновение ей будто привиделся этот человек, стоящий там, за деревом, на полусогнутых, приложив руку к уху, чтобы лучше слышать. Он все еще высматривал ее, выгибаясь в сторону, стараясь зацепить взглядом хотя бы тень.

Бежать! Она рванула опять. Между вариантами сдаваться или убегать, вариантов Анна не видела. Через пару шагов солнце ударило ей в глаза, сквозь пространство между ветвями высоких деревьев.

«Помоги, солнышко, ослепи его», – подумалось Анне.

Но еще через пару метров сильная боль пронзила ее тело с пяток до самой макушки головы. Для Анны мир вспыхнул, будто цвета усилились на пару мгновений, и она упала без малейших сил.

Хотя силы и покинули Анну, сознание осталось при ней. Ее будто парализовало: руки и ноги отказывались двигаться, все тело расслабилось и совершенно не воспринимало команды. Она могла только двигать глазами, моргать и дышать, но даже вдохи давались с трудом. Пока она лежала не шевелясь, трое сторожей связали ей руки и ноги, немного поспорили между собой в стороне, а потом смастерили носилки из каких-то веток. Осине и Лемову руки сзади застегнули хитроумными кандалами с замками. И всю троицу повели куда-то, точнее, вели только двоих, а Анну волокли на конструкции из веток. Хоть они и назвали это носилками, на практике их никто не нес, лишь один из сторожей взялся за конец и потащил связку веток волоком по земле.

Возможность двигаться возвращалась к Анне постепенно. Шевелиться она смогла еще до того, как ее погрузили на носилки, но руки и ноги надежно держала веревка, так что о побеге можно было только мечтать. Общий путь занял у сторожей минут сорок неспешным шагом, за это время Анна уже полностью овладела телом и даже почти перестала бояться. Страх был более опасным врагом, чем эти люди, он дурманил мысли и не давал поступать разумно. Хотя разумного выхода Анна не видела. Как же они сумели поставить засаду ровно в том месте, куда пришла троица? Скорее всего, была права Осина: они слишком шумели, гораздо больше, чем осознавали это. Этот факт позволил сторожам заранее определить, куда они двигаются, и опередить их.

Теперь уже поздно было корить себя, в конце концов они ведь попытались. Никаких документов с собой троица не брала, а значит, во время разных проволочек по выяснению их личностей будет еще один, пусть и мифический, но шанс на побег. Сейчас же, будучи со связанными ногами, Анна не смогла бы даже встать, да и молодой мужчина, что тянул ее носилки, мог почувствовать изменение веса сразу же. Руки были связаны так, что оставляли пальцы свободными, но запястья плотно прижимались друг к другу. При таком положении развязать веревки было крайне трудно, да и сторожа завязали там хитроумные узлы с несколькими петлями, Анна и понятия не имела, как такие узлы развязывать, резать веревки ей было нечем, да и стянуты они были очень сильно.

Таким образом, они добрались до поляны, залитой светом, покрытой цветами и травами. Посреди поляны росло два кривых дерева, одно кривилось в одну сторону, другое в другую. Между этими деревьями располагалось нечто, что Анна приняла за небольшой холмик, поросший кустами. Но по мере приближения стало понятно, что это какая-то хибара. Впрочем, еще ближе дом уже выглядел довольно ухоженным, хотя и был замаскирован под холм с кустами. Крыша была обильно завалена ветками, стены специально покрасили в нужные цвета, стекол здесь не было. Тем не менее в окнах виднелась довольно уютная обстановка, а также то, за что Анна теперь готова была на многие жертвы: нормальные кровати, столы и стулья. Бросилась в глаза ржавая клетка, стоящая снаружи дома, ее прилично обвила лоза, а на верхней решетке, заменяющей потолок, лежала гнилая доска. Именно в эту клетку завели всю компанию.

Для троих в клетке было тесновато, но даже один человек не смог бы здесь лечь. Все, что здесь было – скамейка, представляющая два узких пня, между которыми прибили доску. Скамейка была гнилой и щербатой. Лемова и Осину расковали и усадили на скамью, а Анну вдвоем перетащили в клетку и пристроили в углу так, что в нее упирались ноги остальных. Старший из сторожей закрыл решетчатую дверь этой примитивной тюрьмы и скомандовал принести ему замок. Этот главный сторож был усатым, но безбородым мужчиной, крепким на вид, хотя у него и виднелся приличный живот. Он был не менее чем вдвое старше двух других сторожей.

– Решили погулять, детишки? – спросил главный, снимая наконец с головы связку из веток кустарника, прикрепленную каким-то обручем.