Этот поход был не только самым необычным, но и самым тяжелым событием в жизни Анны. Они втроем вышли ночью и притаились в одном из закоулков города. На улицах уже поговаривали о введении комендантского часа, но пока до этого, к счастью, не дошло. Покинув город ночью, они шли по дороге в сторону Бонца и остановились лишь к следующему вечеру. Дальше путь пролегал по этой же дороге; идея была в том, чтобы пройти Бонц, ближайший городок в южную сторону, а затем, дойдя до большой развилки, свернуть в леса. Повозки проходили участок до Бонца за половину дня, с остановкой для отдыха людей и лошадей. Их группа шла два дня, притом что делала остановки через каждый час-полтора, для отдыха, сильно уставая с непривычки, а также отдельные привалы для обеда и ночной привал для сна. В окрестностях Бонца был затеян большой отдых, чтобы набраться сил.

Тратить деньги, которых осталось немного, на саму дорогу было неразумно. Это создавало риск, ведь у пассажиров могли проверить документы, что грозило большими проблемами. А пешком они надеялись без труда прятаться от проезжающих мимо, просто заранее сходя с дороги на обочину, за деревья. Даже если их и видели, то не рассматривали толком. По той же причине скрытности Бонц решено было проходить ближе к вечеру, до начала потемнения, но и не ночью, как в Георге. Осина рассудила, что именно в это время в Бонце много народу на улицах. Здесь не было охраны на въездах, а если охранники и были в самом городе, то не заметили странных чужаков в толпе. Возможно, все эти ухищрения были и не нужны, но перестраховаться было надежнее. Если бы ее, Анну, узнали или спросили документы, могла возникнуть неприятная ситуация, не все выходы из которой были хорошими.

Бонц был пройден и дальше лежала пыльная дорога. До развилки большого тракта дошли за четыре с половиной дня. Анна неожиданно обнаружила, что устает значительно меньше остальных; чего бы она никогда о себе не подумала, так это о своей лучшей физической форме. Странно. Тяжелее всего было Осине, для которой путешествие стало настоящим испытанием. Анна поддерживала ее как могла. Но Осина, особенно первое время, сильно поникла, выглядела вымотанной и почти не разговаривала.

На большой развилке устроили еще один долгий привал. На утро внезапно появилась медленная, громыхающая и скрипящая повозка с единственной лошадью в упряжке. Старик, везущий какое-то барахло, заинтересовался странной компанией, подтвердив их худшие опасения. Но вдруг нашелся Лемов, наврав ему и про имена, и про маршрут, и про цель путешествия. Старик оказался очень разговорчивым и простым человеком. Пообщавшись немного с Лемовым, он радостно предложил им доехать прямо до Тельца, куда и направлялся сам. Учитывая вранье Лемова, отказываться было, скорее всего, нельзя. Повозка ехала едва ли сильно быстрее, чем они шли, но без остановок довезла их до Лесма – следующего городка в эту сторону. Там старик дал своей кляче передышку и только потом они снова отправились в путь.

Дед болтал без умолку, рассказывая о своей поездке, предыдущих поездках, о городках в южных предместьях Георга, в которых ему удалось побывать. Говорил он и о Тельце – дальнем городке, в котором жил. Там у него была семья: взрослая дочь, вышедшая за забулдыгу и сводящая отца с ума, а также жена, не помнящая, что замужем и как зовут ее мужа, да и свое имя она вспоминала не так часто.

Дед к тому же задавал вопросы. В этой ситуации талант Лемова отвечать бесконечно общими высказываниями или задумчивыми фразами сыграл свою роль. Большинство ответов Лемова были ни о чем, но Старик сам додумывал все за него, пускаясь тут же в пространные воспоминания по дням своей юности, или в рассказы о тех или иных местах, где он бывал еще недавно. Осина заранее наказывала не упоминать Георг ни при каких обстоятельствах, не поднимать тему колдунов и стараться не говорить о себе. Лемов в целом придерживался этих нехитрых правил. Старик и вовсе не знал, похоже, о каких-то проблемах с магами и тема эта не всплыла, а про Георг он не говорил, возможно потому, что там как раз не бывал. Не рассказывать о себе было труднее, но Лемову было достаточно упомянуть пару фактов, чтобы зацепить старика, важно было только не забыть, что именно врал раньше.

– И откуда вы, масть? – переспрашивал старик.

– Из Брица.

– А, ну да. Далековато будьте. А как оно там?

– Нормально.

– А как были озимы в этот год?

– Ну… Как тогда уже не будет, – ответил Лемов, подняв глаза к небу.

Старик понимающе хмыкнул.

– Ну да, ну да, – бормотал он. – Это хорошо. А вот я помню…

И пошло-поехало. Будь на его месте Анна, она бы обязательно спросила: что тогда и когда это тогда, хорошо это что-то или плохо. Но старик понимал все и так. Привыкнув к немногословности собеседника, он все больше уходил от ненужных тем и говорил сам, что было им на руку. С девушками старик не разговаривал совсем. Хотя это тоже было удобно и позволило Анне с Осиной отдыхать себе спокойно, но было это и в чем-то обидно – показалось, что старик не воспринимает их всерьез.

Доехать до Тельца им удалось лишь к ночи, но и такой результат был куда лучше, чем идти пешком еще пару дней. Попрощавшись со стариком, они наконец вошли в лес. Удачная встреча сокращала им путь в целых два раза. Теперь, по плану Осины, нужно лишь перейти границу по чаще, чтобы избежать проверок. Дальше цель станет куда как туманнее, речь шла о каком-то древнем храме, которого может и не быть, и искать который непонятно зачем. Осина настаивала, насколько была способна при ее изнуренности, что там могут быть – или даже должны быть – знания, оставленные специально для хранителей. Якобы древние делали предсказания о наступлении эпохи хранителей и приготовили подсказки.

Лес оказался гораздо злее и серьезнее, чем представлялось изначально. Все, что у них было: компас, прихваченный Осиной из города, да карта, вырванная из школьного учебника. Все остальные познания, полученные когда-то, мигом обратились в ничто. Анна решительно не понимала, как можно не заблудиться здесь: лес был везде разным в той же степени, сколько и одинаковым. Больше лиственный лес, с вкраплениями хвойных деревьев, с множеством разных кустов и трав. Им попадалось немало оврагов, но исключительно мелких, закрытых ветками, в них кто-нибудь постоянно норовил провалиться. Одно из деревьев, закрывающих такую ловушку, – встреча с ним чуть не закончилось для Осины переломом ноги – Осина опознала как калину, но Анна решительно ничего не понимала в этом. Они не находили ягод или грибов, хотя Анна слышала, будто ими можно кормиться в лесу хоть все время, а может, они неправильно искали.

Пища была лишь одной проблемой: припасы кончались, но дойди они до селения, их можно было бы пополнить. Идея, поданная Лемовым перед отправкой, могла немного сэкономить им деньги: покупая в городе, они платили еще и за привоз, поэтому они взяли в поход меньше, но планировали закупиться в ближайшем селении. Конечно, селяне должны были брать деньги Георга, особенно так близко от него. Даже в Садоре они были вполне входу, а он был дальше от города, чем ожидаемое место выхода из леса. Вопрос только в том, что делать дальше, когда закончится совсем все.

Осина говорила, что, освоив возможности хранителей, Анна сможет охотиться без особого труда, ну или с меньшим трудом, чем обычные люди. Но сама Анна была уверена, что не сможет убить невинных животных, как бы сильно ни проголодалась. Между тем опасаться зверей тоже стоило. Пока они не встретили никаких хищников, вроде волков. Все, кто им попался, разбегались достаточно заранее, чтобы можно было только слышать их, но не видеть. Что это были за звери, оставалось только гадать. Осина предположила, что они слишком шумели в лесу, потому звери пугались и убегали. Но Анна сказала бы, что они идут вполне нормально и почти неслышно.

В какой-то момент путь пошел вверх. Склон был не очень крутым, но теперь ноги сильно путались в поросли, еще здесь встречались крупные камни и что-то вроде земляных валов, которые приходилось обходить. Лес немного поредел, но сами деревья стали больше, их корни тоже теперь были существенным препятствием, они разрослись по земле и можно было даже почувствовать, как сильно они держатся за нее. Огромные кроны загораживали небо. В этом полумраке Анна чувствовала себя неуютно, какой-то ослабленной. Но это, должно быть, от долгого пути. Она уже забыла, когда принимала ванну, рационы пришлось урезать до минимума, этот поход держался только на силе воли ее участников, бывшей уже на исходе. Насколько долго трое неподготовленных людей могли выдерживать все это?