– Фургонов рядом нет, – констатировал Артём.
– Велосипедов и тех не наблюдается, – согласилась я. – А должны быть?
– Могли бы быть. Жучки слабенькие, максимум на тридцать метров передают. Следовательно, передатчик, усиливающий сигнал, спрятан в доме или в подсобных помещениях.
– А, может, не случайно стиралка была так тщательно закрыта?
– Или тот урод околачивался в доме. Он сразу к тебе направился или где-тозадержался в холле вчера ночью?
– Он стоял ко мне спиной, возился с чем-то у окна.
– Бинго! – Поднял кулак Артём. – Покажешь где.
– Конечно. А что с жучками делать? Их так много!
– Мда, урожай богатый. Все номера на третьем этаже окучены, и только один — мой, на нашем.
– У Мастера тоже был, только он в жестяную банку его зачем-то засунул, – поспешно вставила я.
– Логично. Клетка Фарадея получилась, – серьёзно кивнул Артём.
Как будто это мне что-то говорило!
– А дуршлаг? – моргнула я.
– Тоже сойдёт за клетку Фарадея, а она не пропустит сигнал.
– Но ведь эти самые попробуют снова поставить! – округлила я глаза.
– Да, наглости хватает. И не факт, что мы обнаружили всё, что имеется. Домнашпигован, как утка яблоками. Главный вопрос – кем и зачем? – Он сердитополоснул по мне взглядом, и я растерялась.
– Не знаю... Если речь не о Милане, разве Мастер передаёт какие-то тайные учения?
Артём усмехнулся.
– Настолько тайные, что всё в Ютуб в свободном доступе выкладывает.
– Прости, но я совсем ничего не понимаю.
Артём потёр пальцем переносицу и сказал:
– Так. Будем отталкиваться пока от того, что нашли. Насколько я могу судить, уроды работали впопыхах – выбрали самое простое, но не самое выгодное местодля прослушивания – вентиляцию. Более того, спичечные коробки – это вообще прошлый век, кустарщина почти. Значит, вряд ли речь идёт о спецслужбах и профивысокого класса.
– Послушай! – оживилась я. – А, может, это бывший Женькин муж, Сергей, мутитчто-то? Раньше гостиницей он занимался, но они развелись.
– А кто он? – оживился Артём.
– Инженером был, электронщиком. Они с Женькой жили в Москве, а потом этот домкупили или землю, я не знаю точно. И он сюда переехал, а в этом году онирасстались. Женька там, он тут... Женька сказала, что гостиницу выкупила, и онновую через три улицы строит.
– Электронщик – это уже любопытно, – отметил Артём, взглядом превращаясь в гепарда на охоте. – Ты его в лицо знаешь? Это не тот, который ночью заявлялся?
– Знаю, конечно. И нет, это был не он, – мотнула я головой. – Серёжа рыжий иупитанный довольно. С ямочками на щеках. Да и рост пониже.
– Ну, может, дружбан его или подельник. Вопрос — зачем это ему и есть лизаказчик? Всегда надо отталкиваться от мотивации. Поймёшь потребности клиента, узнаешь, как его раскрутить.
– Забавно ты говоришь.
– Это правила любого бизнеса. У каждого человека есть потребности, он ищет, как их удовлетворить. А известная мотивация – половина успеха.
Я почувствовала себя, как на собрании акционеров. Странно только, чтопредседатель совета директоров сидел рядом, свесив ноги с камня, как мальчишкав засаде.
Артём продолжал, будто делая себе заметки на невидимых полях.
– Надо этого Сергея пробить. Скажу Дэну. И навестить его. Вместе навестим.
Я только руками всплеснула от ощущения нереальности:
– Мне неловко будет. Боже... У меня вообще в голову не укладывается! Кого здесь прослушивать?
– Хороший вопрос, – сказал Артём. – Составь список жильцов. Паспортарегистрировала?
– Только у Миланы.
– Ну ты даёшь! Делопроизводство у тебя хромает.
«Хромает у меня не только оно», – подумала я, сдерживая желание растереть голеностоп.
– Собери паспорта у всех, и поболтай о том, о сём. И я со своей стороны тоже. Выясним, кто чем занимается. Хотя, – Артём прищурился и сделал паузу, – вряд лиэто нужно. Скорее всего цель – я.
– Ты занимаешься чем-то секретным? – осторожно я.
– Научной фантастикой, – по-голливудски улыбнулся Артём.
– Не хочешь говорить... Ясно. Ну да, как же. Я Мальборо, просто ковбой Мальборо, – я сделала жест, как у агента 007 в заставке.
Он рассмеялся, теряя наносной глянец.
– Да мы просто программки всякие делаем. Коды пишем народу полезные. Ничегоособенного. Вот скоро изобретём отечественную замену импортному Офису.
– Ого! И ты говоришь об этом вот так, запросто? Это же может испортить весь бизнес этим, там... – кивнула я в сторону запада, начиная себя чувствовать поменьшей мере девушкой Бонда. Дело-то закручивается нешуточное. – Может быть здесь ведётся промышленный шпионаж?!
– Вот с этим сложно, – ответил мой таинственный любимый. – О том, что я лечу сюда, знали только трое человек. Я сам до последнего не был уверен, что приеду. В Штатах мне просто мозг сделали, мог там зависнуть ещё на неделю.
– Интересная у тебя жизнь, – признала я, толком не понимая, во что верить и чтодумать. В книгах пишут о «попаданках в другие миры», а я попала, как кур во щи, в своём собственном. Только я уже не уверена, что это всё мне не снится – похожий на Бога красавец, внезапно близкий, тёплый и непостижимый; шпионские игры; гостиница, йоги и я... Тут связь не найдёт даже сам Шерлок Холмс, ибо всё это не иначе, как самая нелепая случайность. Но сердце билось учащённо, и дышала я по-настоящему. Только очень хотелось себя ущипнуть за ухо. Но лучше не буду – вдруг проснусь?..
– Если хотели прослушивать тебя, зачем столько прослушки у других? – спросилая.
Артём пожал плечами. Посмотрел на пролетающих вдалеке чаек и заметил:
– Может, ждали кого-то другого? Никогда не знаешь, что за фасадом, и с кем ты насоседних ковриках становишься в «Позу верблюда».
– Но, может, правда, лучше позвонить Жене, а потом обратиться в полицию? – проговорила я нерешительно. – Получается, что мы всё глубже вмешиваемся в то, во что не должны... И ты. Ведь может аукнуться...
Артём положил мне руку на плечо.
– Не торопись, а то успеешь. Дэн со всем разберётся, уже скоро будет. Лучше скажи, что тебе Мастер сказал?
Я хотела было отшутиться, но карие глаза смотрели на меня с таким серьёзнымволнением, что я не стала кривить душой.
– Что не нужно бояться.
– А чего ты боишься? – вкрадчиво спросил Артём и накрыл своей рукой мою кисть.
Я чуть было не сказала: «Тебя», но вовремя осеклась. Это было слишком в лоб. Вряд ли ему это понравится. Должна же я быть хоть немного загадочной? И я ответила уклончиво:
– Так много всего непонятного происходит... Голова кругом. Не по себе.
Он придвинулся. Заглянул в глаза.
– Не бойся. Ты не одна.
Мурашки пробежали по моей коже. Приятно, осторожно, словно радость нацыпочках. Я улыбнулась Артёму. Очень хотелось свободы – просто говорить, чувствовать и любить! Но расстаться со страхом легко было только на словах, а наделе всё ещё было жутковато. Пусть и глаза напротив смотрели прямо, не ускользая; пусть он мне улыбался в ответ...
Артём убрал мне за ухо упавшую прядь, провёл пальцами по щеке, по подбородку. Я опустила ресницы, снова волнуясь. И вдруг почувствовала его губы, захватившие мои. А потом его руки забрались под мою футболку, лаская, поглаживая спину игрудь. Растворяясь в горячих касаниях, как мороженое от солнца, я почувствовала, что уплываю. Но мысль «Разве это смелость – отдавать себя ему целиком иполностью?» заставила меня очнуться и податься назад.
– Не сейчас, Артём... – Губы горели, кололись и просили ещё. – Не сейчас. Слишком много всего...
– Не бойся, не надо. Если Мастер говорит, что всё будет хорошо, значит, так ибудет, – улыбнулся Артём. И всё-таки поймал в свои объятия, поцеловал настойчиво, почти захватнически, заставляя меня слабеть и теряться в чувствах. А потом оторвался, встал и подал руку: – Пойдём.
Как он может так быстро переключаться? Вот у меня ещё ёжики прозрачные перед глазами летают, и думать после такого поцелуя не получается. Неужели ему всё равно?
