– В тот раз я слишком поздно тебя узнал, – вот теперь уже и сожаление подъехало. – Если бы я мог запомнить, как ты выглядишь, то не допустил такой ошибки.

– Мог запомнить? В каком смысле? – растерянно переспросила.

– Твоё лицо после того, как ты исчезала, оно, словно стиралось из воспоминаний, – он прошёлся цепким взглядом по моему лицу, как будто сомневался, не узнавал меня. – Кто как не Тёмный или Светлая способен на такое?

– Ваш народ слишком религиозный, – пробубнила всего лишь, отставив чашку обратно на поднос.

– Как и везде, – не стал со мной спорить, но от его напряжённого взгляда уже мороз по коже. Если бы он тысячу раз повторил свой вопрос я бы не чувствовала себя настолько уязвленной. Даже его молчание звучит как вопрос, он словно пытает меня им. По всей видимости, я обязана сказать хоть что-то, а то от меня точно не отстанут.

– Боюсь тебя разочаровать… – начала я говорить, потупив взгляд, но он перебил меня.

– Ты не разочаруешь меня. Никогда, – перебил меня вполне серьёзно.

От такого признания я растерялась, похоже, он так и не понял, что это всего лишь фигура речи. Но почему-то мне было очень приятно услышать от него такие слова, даже бабушка не говорила мне ничего подобного. Пускай эти слова и ложь, иногда и она слаще и желанней правды.

– Вообще-то я хотела сказать, что во мне ничего особенного нет. В своем мире я отнюдь не дочь богатого промышленника, я обыкновенная швея и все, – открылась, наконец, и взгляд опустила. Сказал, что не разочаруется, но я-то знаю, что это не так. У меня реальной всего два преимущества перед Рианной книжной – возможность ходить и жизненный опыт. На этом преимущества кончаются, и, будь я мужиком, между богатой калекой и здоровой беднячкой никогда бы не выбрала последнюю, разве что по любви. Но где злодей и любовь?

– В своем мире? – вероятно Анри услышал из моих слов только то, что хотел. – Ты из другого мира?

– Ага, – просто кивнула, не зная, что ещё ответить.

– Ты уверена? – брови нахмурил, точно не доверяет.

– Вполне, – заверила его.

– Как тебя зовут? – тут же спросил он, словно на допросе.

– Не помню, – сразу ответила. – Это так важно? Я уже привыкла к этому имени.

Я пожала плечами, показывая безразличность. Только тоска где-то внутри осталась, будто бы я потеряла что-то очень важное.

– Ты собираешься вернуться в свой мир? – все так же напрямик спросил он.

– Сомневаюсь, что это возможно, – даже странно, что подобная мысль не приходила в мою голову. Я вообще как-то очень спокойно отнеслась к невозможности ходить и новому, абсолютно чуждому мне миру. Впору задуматься о божественном вмешательстве или магии, но в этом мире даже понятия такого нет. Если что-то случается необычное, то такова воля Светлой или Тёмного, и никак иначе.

– Ты не уверена? – заинтересовался Анри, незаметно для себя наклоняясь вперед и становясь похожим на ищейку, взявшую след.

– Это так важно? – равнодушно спрашиваю, слегка устав от его напора.

– Важно, я не хочу волноваться, что в любой момент ты можешь исчезнуть, как раньше, – при этом в его голосе я не уловила ни капли каких-либо чувств, как будто сделку обговариваем, а не мою жизнь.

– Я не уверена и без понятия, как мне вернуться, – почти что не солгала ему. Однажды возникла у меня мысль, что, если я доберусь до того момента, когда события, описываемые в книге, закончатся, то смогу вернуться домой. Но кто его знает, что это за момент, и когда он настанет? Я ведь так и не дочитала ту книгу.

– У тебя остался там кто-то? Семья, мужчина, дети, внуки? – продолжил он свой форменный допрос.

– Ей, я не настолько стара! – прошипела зло, ибо он явно хотел меня позлить. – Нет у меня там никого.

В голове почему-то сразу высветились образы матери и сводной сестры, но на деле этих двоих даже знакомыми назвать трудно. К тому же, после моей смерти, они точно получат квартиру бабушки, а больше ничего от меня им и не надо было. В груди появился тот же груз, что присутствовал всю мою настоящую жизнь и исчез, когда я оказалась в теле Рианны и обрела отца и «мамочку», которых у меня никогда не было, но я их заслуживала.

– К тому же я умерла там, задохнулась и сгорела в пожаре, – говорю больше себе, чем ему. Мне словно нужно заверить себя, убедить, что я больше не вернусь в ту жалкую жизнь.

Анри поднялся из-за стола и, подойдя ко мне, раскрыл плед, укрывая меня. Странное проявление заботы особенно от него. Он присел на диван, чуть сдвинув мои безвольные ноги в сторону. Протянул руку и легко, как бы играючи, накрутил один из моих локонов на палец.

– Каждый раз, когда ты появлялась, от тебя пахло гарью, – сказал он то, о чем я и не догадывалась. Он наклонился к моей шее, сердце забилось в ушах, но я даже не дернулась, чтобы отстраниться, когда злодей понюхал меня.

– Правда что ли? – криво улыбнулась, когда он отстранился и отпустил мой локон. Его глаза уже не были столь холодны, а точно изучали меня, как безумно интересную загадку. Вряд ли ему понравится разгадка: во мне нет ничего особенного.

– И на тебе было то платье, – он протянул эту фразу, медленно осматривая мою фигуру, – очень открытое.

– Вообще-то это была ночная сорочка, – пробурчала, подтягивая плед под самое горло. Он заставляет меня чувствовать смущение.

– И грудь у тебя была однозначно больше, – беззастенчиво добавил он, останавливая взгляд на этой части моего нового тела. Рука сама потянулась отвесить ему подзатыльник, но ее перехватили, больно сжав запястье. Похоже, это у него рефлекс, но когда я сдавленно ойкнула, он отпустил запястье.

– Я уже не мальчишка, чтобы ты отвешивала мне подзатыльники, – вместо извинений заявил он.

– О да, теперь подзатыльника явно мало, – съязвила, зло на него посмотрев и растирая запястье. Синяк на синяке, мог хоть бы попытаться быть осторожным.

– Хочешь меня перевоспитать? – ухмыльнулся он, и в его глазах словно заплясали чертики.

– Если я этого ещё не сделала, то вряд ли уже смогу, – хмуро ответила ему, не желая поддаваться на провокацию.

– Почему ты спасала именно меня? Почему являлась ко мне? – задал он тот вопрос, что мучил и меня все время. Почему он все время мне снится? Как мои кошмары пересеклись с его явью и его прошлым? Спасала ли я его действительно? И должна ли была это делать на самом деле? Я всего лишь действовала так, как мне подсказывало сердце, а этот орган чувств частенько у меня ошибается.

– Я не знаю, – почти не солгала, но он видимо понял, что я что-то не договариваю. Мы замолчали, не смотря друг на друга, я бы даже с удовольствием отсела от него, да возможности такой нет.

– И что теперь? Будешь меня шантажировать? – спросила, криво улыбаясь и избегая его взгляда. – Для этого ты устроил этот допрос?

– Нет, – он еле заметно улыбнулся и вновь взял меня за руку. – Не допрос, а просто разговор старых друзей. Я предпочитаю, когда люди сами рассказывают свою версию событий, и только затем сопоставляю ее с фактами.

– И что же ты сопоставил? – приподняла бровь, наблюдая за тем, как он с мастерством массажиста умело массирует моё запястье и ладонь.

– Характер и пристрастия леди Рианны де Карвалье изменились больше месяца назад. Думаю, в это время ты и заняла ее тело. Что случилось с ней, меня не особенно интересует, но, судя по тому, как ты себя ведешь, это тело ты не выбирала и сменить не сможешь. У тебя несомненно есть ее воспоминания, иначе у тебя не получилось бы не вызвать подозрений у господина Карвалье, он очень любил свою дочь.

– Я ее не убивала, – зло на него посмотрела, чувствуя отвращение даже от подобной мысли.

– Я не говорил этого.

– Но имел в виду, – хмуро на него посмотрела. – Спешу тебя заверить, не все, как ты, спешат избавиться от проблемы, убив человека, ее создающего.

Мой такой очевидный намек на графиню ему не понравился, хоть он и улыбнулся, а вот глаза стали как льдинки.

– Исходя из твоих же слов, даже странно, что, обретя тело, ты сразу не побежала кричать налево и направо, какой же я негодяй и убийца! – да, я его не на шутку разозлила.