Немков судорожно кивнул.

— Ну, оно и понятно, — без слов понял Романа спаситель, — сам таким две недели назад был! Сейчас свою канаву зачистим — и найдем твое ведро. Если его при поверке не предъявишь — без пайки оставят!

— Чего застыли, кособрюхие?! — заверещал стоявший на краю канавы обляпанный дерьмом маджнун, раскручивая плеть.

— Слышь, крючкохвостый, не кипишуй! — смело ответил надсмотрщику спаситель Романа, оказавшийся мужиком не из пугливых. — Вишь, новенького уму-разуму учу! Затопчут ведь …

— Не тормози круг — дерьмо стынет! — Сделал вид, что не внял просьбе спасителя маджнун, однако плетку убрал.

— Двигаем, — произнес спаситель, постепенно вливаясь в бесконечный круговорот тел в канаве, — меня, кстати, Надиром кличут. А тебя?

— Хараст! — просипел Немков, с трудом выдавливая звуки спазмированным горлом.

— Держись, Хараст, прорвемся! — пообещал Надир, зачерпывая ведром мерзкое дерьмо и выливая его в один из многочисленных желобов, пробитых так же в скальной породе, но только на где-то на уровне плеч.

Шаг, другой — ведро в желоб. Тягучая жижа лениво стекает куда-то вниз. Шаг, еще — в другой желоб. И еще, и еще, и еще и так до умопомрачения, до судорог, до отказа рук и ног. Шаг, ведро, желоб. Шаг, ведро, желоб. Шагающий следом за Надиром Роман поражался его силе и выносливости. Он не только умудрялся безостановочно зачерпывать и поднимать полные ведра дерьма, которые, к слову, легкими совсем не являлись, но и тащить за собой на буксире Романа, почти потерявшего сознание от окружающего смрада, боли и нереального «сюра» всего происходящего с ним. Примерно где-то через час (по внутреннему ощущению Немкова) он заметил, что окружающее дерьмо, температура которого постепенно снижалась, становилось все гуще и гуще. Мало того, он почувствовал, как оно постепенно начинает обжигать кожу подобно кустам крапивы.

— Братва, навались! — громко заорал Надир. — Дерьмо стынет! Навались, кто в Единого верует!

Невольники в канаве, хоть и двигались из последних сил, постарались ускориться — уровень фекалий уже опустился чуть ниже пояса, но еще не дошел до колен.

Похоже, решил Роман, отпуская, наконец, из рук ремешок Надира, чем холоднее дерьмо в канаве — тем сильнее оно «жалит». Ощущение жжения постепенно нарастало.

— Очухался немного? — на мгновение обернулся Надир.

— Уху! — буркнул из последних сил Роман, с трудом удерживаясь на дрожащих ногах.

— К стеночке прижмись пока, — посоветовал спаситель, — немного потерпеть осталось…

Немков воткнулся лбом в осклизлую стену, имеющую небольшой наклон. Его колени подогнулись, и он скатился вниз, где и застыл в коленопреклоненном положении, не имея сил, хоть на миллиметр сдвинуться с места. Уровень жижи в канаве стремительно понижался. И вот уже запыхавшиеся черпальщики заскребли ведрами по открывшемуся каменному дну, но Роман этого уже не видел — он вновь потерял сознание от свалившихся на него потрясений.

***

Отсутствие света. Отсутствие звука. Отсутствие запаха! — Очнувшись в спасительном ничто (узнать бы, где это?), с неизмеримым блаженством подумал Роман.

«Сеть! Информацию о текущем состоянии организма!»

[Текущие характеристики организма:

Сила: 0.1

Ловкость: 0.1

………………..]

«Стоп! — остановил доклад системы Роман. — В каких единицах предоставлен расчет?»

[В стандартных усредненных единицах, за основу которых принят организм мужчины 25-ти летнего возраста, рассчитанных с применением коэффициентов вариации и корреляции относительно роста, веса…]

«Стоп! Достаточно! Отчет об устройстве вывода звуковой информации!»

[Устройство акустического аппарата организма:

Гортань — 1шт.;

Язык- 1 шт.;

Губы — 2 шт.;

…………………]

«Стоп! Информация о языке общения организмов!»

[Стандартный язык общения организмов — Всеобщий Имперский. Лингвистически…]

«Стоп. Язык общения текущего организма?»

[Основной язык общения текущего организма — Всеобщий Имперский. База нейросети насчитывает 256 различных языков общения…]

«Стоп! Язык вывода информации текущего организма?»

[Язык вывода информации текущего пользователя???????????? Ошибка! Язык вывода не распознан! Заменить язык вывода на Всеобщий Имперский: да / нет?]

«Заменить!»

[Язык вывода информации текущего пользователя — Всеобщий Имперский. Сохранить настройки: да/нет?]

«Да!»

[Подключить автоматическое распознавание и автоматический переход на языки общения, присутствующие в базе нейросети: да/нет?]

«Че ж, ты раньше-то молчала? — «выругался» Немков. — Да! Буду полиглотом, раз уж со зрением так не повезло!»

[Языковые настройки успешно сохранены]

«Система. Запрос: неточности перевода со Всеобщего имперского на родной язык текущего пользователя?»

[В ввиду отсутствия родного языка пользователя в базе нейросети, неточности перевода возможны. Системой, в обход языкового блока, подбирается близкое по смысловой нагрузке значение из понятийного аппарата текущего пользователя на уровне нейронной активности.]

Понятно, кривой перевод. А кто говорил, что будет легко?

«Параметры вызова меню управления системой из состояния бодрствования организма?»

[Чтобы войти в меню управления системой из состоя…]

***

Поток холодной воды, льющийся на голову Немкова, вновь вернул его в реал. Вопрос — «как же добраться до меню управления системой, находясь в «трезвом» рассудке?» — так и остался загадкой.

Немков «по привычке» распахнул веки, но «картинка» так и не появилась — за время беспамятства отсутствующие глаза не отросли. Однако, при помощи других органов чувств — обоняния, пусть и работающего с «перебоями» из-за жуткого смрада, слуха и осязания, Роману удалось «узнать» в склонившемся над ним человеке Надира, спасшего его от потопления в дерьме,

Стоявший на краю канавы нгасра, закончив поливать Романа из ведра, легонько ткнул его тупым концом багра:

— Дохляк?

— Нет, уважаемый! — поспешно ответил Надир, вглядываясь в заляпанное лицо Немкова. — Сомлел с непривычки!

— Ну, тебе виднее. — Пожал плечами загребала, отправляясь на обход доверенной ему канавы.

Трупов на дне канавы после окончания смены осталось на удивление мало — сказывалась поломка фекального насоса.

— Ты как, приятель? — участливо спросил Надир, заметив, что Роман пришел в себя.

— Нор… маль… но! — едва не выкашливая легкие от вновь атаковавшей обонятельные рецепторы вони, просипел Немков.

— Молодец! — искренне обрадовался Надир. — Ничего по-первости со всеми такое приключается.

И только после этих слов до Романа начало доходить, что Надир его понял. Значит, подключение Всеобщего Имперского произошло в штатном порядке, без всяких там «ошибок».

— Ладно, давай руку… — произнес Надир, протягивая ладонь Роману и наклоняясь к нему с явным намерением помочь подняться на ноги. — Ох, ты ж! — изумленно воскликнул он, заметив пустые глазницы Немкова, на которые до этого не обращал внимания. — Да ты, паря, кажись, совсем слепой?

— Есть немного, — согласился Роман, безошибочно хватаясь за протянутую ладонь.

Надир, если и удивился, то виду не подал.

— Как умудрился оба глаза-то потерять? — помогая Роману подняться на ноги, поинтересовался он.

— Люди добрые помогли, — неопределенно ответил Немков, с трудом приводя такое неповоротливое тело в вертикальное положение.

— Ну, хороших людей на свете много, — в тон ему ответил Надир. — Встретиться бы с ними еще разок на узкой дорожке, да с топором в руках, — мечтательно произнес он, видимо, были на это свои причины. — Ты это, за меня хватайся, и пойдем — помоемся, да и перекусим, чем Единый послал.