На какие-то секунды маменька задумалась о том, что это неплохой вариант, но потом:

— Лгать — не достойно леди! Приведи себя в порядок и к обеду чтобы была за общим столом!

Ох. Не получилось.

— Но я действительно себя плохо чувствую и, боюсь, к обеду совсем расклеюсь.

— Я сказала!

— Хорошо, хорошо.

Ладно, будет вам обед со мной вместе, будет вам представление.

И я поспешила в сад. Была у меня одна особенность. Мой организм не переносил запаха цветов аурики. Я начинала чихать, плакать, сопливеть. Зрелище было еще то! Вот и «порадуем» мы всех этим зрелищем. Заодно и замаскируюсь, ну кто в такой страшилке признает вчерашнего мальчишку?

Замотавшись шарфиком, быстро набрала в коробочку цветов и плотно прикрыла ее до времени.

Бабуля как увидела меня, так сразу засуетилась:

— Признавайся, по глазам вижу — очередную пакость задумала!

Обманывать старушку не хотелось, да она всегда так или иначе понимала меня. Я честно призналась в своих планах.

— Да, уж. Чихающую и сопливую леди наши гости точно не видели. Но для родителей это будет шок. Подумай, девочка, о последствиях. Отец твой будет очень недоволен.

— Я маменьке говорила, что плохо себя чувствую.

— Девонька, с огнем играешь. Подумай, стоит ли игра свеч?

Но я только улыбнулась.

***

Спустилась я к обеду, чуть задержавшись, чтобы наверняка все были в сборе. Отец беседовал с гостями. Был и граф, бледный, с синевой, но старался держаться ровно, правда, опирался на подставку с вазой. Ишь, как играет, что ранен. Я же видела его! Все с ним было в порядке!

Маменька с нетерпением посматривала на лестницу, но, когда увидела меня, в шоке раскрыла рот.

А я… я была во всей красе. Царапину замаскировала. Но глаза, нос были красными. Периодически я останавливалась и, поднося салфетку (приличия соблюдаем), чихала и сморкалась.

Немая сцена! Отец, увидев меня, стал наливаться красным (неужто перестаралась?), бабуля, поднеся платочек ко рту, кажется, хихикала.

— Прогтите моге опоззание, гаг видите, я не могу присоединиться г вам за столом, — гнусавя, произнесла я в тишине. И еще раз чихнула.

— Конечно, конечно, деточка, иди к себе, — пыталась спасти ситуацию бабуля.

Виконт смотрел на меня так пристально, что я уже начала опасаться — узнает.

— Это моя вторая дочь — Дария, — упавшим голосом сумел выдавить из себя отец.

Я стояла ни жива, ни мертва.

— Позвольте представиться, — выступил вперед глазастый, — виконт Мирье.

Я изобразила книксен, а когда он обернулся представить графа, (не могла удержаться) на мгновение прицепила ему мордашку нашей собачки Тоби.

Лицо графа вытянулось, он покачнулся и упал бы, если бы его не поддержал виконт.

— Граф! — воскликнула в испуге маменька.

— Прошу прощения, кажется, я рано встал. — Он тряхнул головой. Но его приятель выглядел уже нормально.

Потом глянул на меня:

— Леди Дария, простите за неудачное представление, я — граф Басов.

Виконт стал расшаркиваться и пояснять, что должен провести графа в постель.

От беспокойства за графа, мою выходку как-то забыли, и я быстро откланялась.

Только бабуля просекла, что я опять «поигралась».

— А если бы еще кто-то заметил? — ворчала на меня она потом.

— Да никто ничего не успел бы увидеть, все же хорошо, бабушка. А этого графа, который притворяется раненым, нужно наказать!

— Ты так уверена, что он притворяется? Но ведь его осматривал доктор.

— Не знаю, как он обманул доктора, а может просто подкупил. Да, скорее всего, он сговорился с доктором. Но я его выведу на чистую воду!

— Поостереглась бы!

— Ааа! Где наша не пропадала?

В голове созревал новый план. Правда, весьма и весьма рискованный. Но надо же как-то разобраться с графом, показать всем, что он из себя представляет. Лицо убитого я помнила смутно. Но ничего — напустим тумана. Я долго перед зеркалом сооружала из себя приведение убитого в лесу графом мужчины. Наконец, когда, на мой взгляд, картина вышла довольно таки устрашающей, двинулась по скрытым переходам в комнату, которую занимал граф.

Да-да. Я давно исследовала все секретные ходы в замке. И, конечно, кроме бабули об этом никто и не догадывался. План был простой и, как я потом поняла, идиотский. Я думала, что напугаю графа привидением убитого, и тот во всем сознается. Как же. Когда я приблизилась к постели и только собралась завыть «убийца», граф резко вытянул из-под подушки кинжал, подпрыгнул, и вот кинжал прижат к моему горлу. На букве «У» я и замерла. От испуга иллюзия спала, и я во всей своей красе с поцарапанной щекой, в белом балахоне предстала перед графом.

Наверное, глаза у меня от испуга были как блюдца, но и у графа стали такими же. Правда он опустил кинжал и потряс головой. Я сделала тихонечко шаг назад. Он повторил шаг за мной. Наверное, это все же шок не давал мне быстро сообразить, что делать. Медленно, шаг за шагом — граф за мной, я к двери — стали двигаться по комнате, не отрывая глаз друг от друга.

И только я дала себе команду «беги», как граф сорвался и обхватил меня руками. Я оказалась прижатой к графу и пошевелиться не могла. Ой-ей. А он, паразит, смотрел, смотрел, а потом наклонился и коснулся моих губ. Совсем легонечко. И посмотрел мне в глаза. И, не знаю, что на меня нашло, но мне стало так обидно, что не поцеловал он меня по-настоящему. Ну, конечно, я же не красавица Стелла. И вообще, он — гад! И нисколечко мне его поцелуй не нужен!

Что он рассмотрел в моих глазах — не знаю. Но… На сей раз… Это было феерично. Я перестала быть собой, я погрузилась в ощущения и представила себя самой красивой, нет самой прекрасной, нет воздушной феей! Когда открыла глаза, то поняла, что этот негодяй смотрит в недоумении на меня. Опять? А я его обнимаю за шею? Как это? Ну уж нет. И в графа полетел мой кулак. Ну уж, куда попал, а попал в перебинтованную грудь.

Граф стал оседать, тихо застонав. А я увидела, как на бинтах начинает выступать кровь. Так он на самом деле ранен? Что же я натворила?

В коридоре послышались шаги, и я быстро открыла тайный проход. Закрывая его, слышала, как открывается дверь к графу.

«Ему помогут, — утешала я себя, спеша в свою комнату. — С ним все будет хорошо». Уже в комнате я поняла, почему так удивился граф. Я своими фантазиями натянула на себя очередную иллюзию. Боюсь, после такого, он вообще решит, что тронулся. Хотя с другой стороны, он теперь будет сомневаться, что в его комнате была действительно я. Это же хорошо?

Бабуля знала обо всех моих проделках, ну, почти всех. Но об этой я решила молчать. Вот как я ей расскажу, что граф поцеловал меня? А о том, что мне это очень, ну, просто очень, понравилось? Нет. Я буду молчать.

Иларий, граф Басов

Пожелания канцлера я выслушал со всем смирением. Да, он поблагодарил за службу, отметил, что благодаря мне заговор потерпит неудачу, но… Вот это проклятое «но». Как выяснили дознаватели, ниточки заговора вели в соседнее государство, и замешаны в нем были не только те аристократы, которые на свою голову решили вовлечь в заговор и меня.

— Нам требуется еще несколько дней, чтобы выявить всех участников, чтобы никто не остался сокрытым. А Вам теперь, граф, следует скрыться из столицы под благовидным предлогом, пока все заговорщики не будут выведены на чистую воду. И остерегайтесь их мести. Лица такие засвечиваются, что могут принять меры к Вашему устранению.

Я мог бы уехать в свое поместье, но наверняка меня станут искать там в первую очередь. И, посоветовавшись с приятелем, виконтом Мирье, мы решили двинуться на побережье. По дороге (таверны надоели) решили завернуть к барону Томскому. Приняли нас радушно. Но неприятность нас уже поджидала за воротами замка, и стоило нам выйти прогуляться к озеру…

Нападения я не ожидал, но сработало чутье. Не зря мы тренировались сражаться и с повязкой на глазах. Мне не хватило доли секунды совсем уйти от удара, но все же удар кинжалом прошел по касательной и не достиг сердца. Зато я успел выхватить шпагу и нанести свой удар.