Гостей уже стали приглашать в другой зал к накрытым с легкими угощениями столам. Открытые окна пропускали свежий ветерок, который играл занавесками. Толпа приглашенных стала рассаживаться, и я почувствовал облегчение: меня провели за столик, вырвав из окружения девиц. Я еще раз посмотрел по сторонам и опять не нашел взглядом Дашу.
— Она спустится попозже, — со мной рядом за столик присаживалась старушка баронесса, строго глянув на девицу, которая пыталась вцепиться в меня.
Музыкальный вечер начался. К пиано подходили, сменяя друг друга, молодые дарования и не очень. Кто-то играл, кто-то пел. Я со скучающим видом смотрел представление. Виконт за соседним столиком что-то нашептывал на ухо Стелле, и та время от времени смеялась.
— Добрый вечер.
Я обернулся и не смог сдержать вздох восхищения. Это Дария? Вслед за мной вздохнул и весь зал, обернувшись на девушку. Я встал на автомате и не мог оторвать глаз. Это было как откровение. Волшебство. Да я такой красавицы никогда в жизни не видел! Она улыбнулась легкой улыбкой, и мое сердце бросилось вскачь.
Я пропал!
А баронесса объявляла уже следующий номер, и сквозь шум в ушах до меня дошло: сейчас будет выступление сестер — Стеллы и Дарии.
Виконт легко поднялся и сопроводил Стеллу к пиано, я протянул руку Даше, и та, легко тронув ее, поспешила к сестре.
Я вернулся на место и замер, не отрывая глаз от феи.
Полились чарующие звуки мелодии. Стелла хорошо играла, мы еще вчера наслаждались ее игрой. Даша стояла рядом, замерев, опустив глаза, а спустя какое-то время тихо заговорила:
— Я расскажу вам грустную историю о любви.
Проникновенный голос вплетался в мелодию.
Когда-то давно в далекой рыбацкой деревушке простая девушка Лилия всем сердцем полюбила парня.
Парень был моряком и, отправляясь в долгое плаванье, признался девушке в своей любви, и на прощание сказал: «Жди меня, нас не разлучат ни моря, ни океаны. Я вернусь к тебе», и надел на палец девушки колечко с камушком. И Лилия ждала. Каждый день поднималась она на утес, смотрела в даль и звала свою любовь.
Звуки пиано замерли, а по залу пронесся звонкий чистый голос Даши. Она пела:
Милый, любимый, услышь меня. Пусть моя песнь долетит до тебя. Волны и ветер, земля, облака, верните ко мне моего моряка.
Мне показалось, или на самом деле по залу прошел ветер, и почувствовался запах моря?
Стелла продолжила играть свою мелодию. И Даша опять заговорила тихим грустным голосом.
Шли годы. Девушке твердили, что напрасно она ждет. Не вернется ее моряк. Или погиб уже в морской пучине, или нашел себе другую. Но она снова и снова шла на утес и звала любимого:
Милый, любимый, услышь меня. Пусть моя песнь долетит до тебя. Волны и ветер, земля, облака, верните ко мне моего моряка.
Сейчас уже ветер с запахом моря почувствовали все. Даша тряхнула головой, прическа ее распалась, и ветер развивал ее волосы как флаг. И казалось, что это не Даша, а незнакомая девушка стоит на утесе и плачет, зовет любимого.
Стелла больше не играла, но до нас доносилась чуть слышная мелодия, как плач девушки. За окном дождевые капли зашелестели листвой деревьев.
А Даша подняла руки как будто в мольбе.
Ветер, молю, ты видишь как рвется моя душа к любимому, дай мне крылья полететь к нему, Земля, моя печаль врослась в этот утес и сроднилась с тобой, молю, перемести меня поближе к любимому, Море, мои слезы такие же соленые, как и ты, я частица тебя, помоги мне вернуть мою любовь. Волны с ревом ударили в утес, а чайки закричали.
Милый, любимый, услышь меня. Пусть моя песнь долетит до тебя. Волны и ветер, земля, облака, верните ко мне моего моряка.
Мгновение. И шторм утих. Но не было видно ни утеса, ни девушки на нем.
Шли годы, и моряки стали рассказывать друг другу об утесе в море, который окружали выступающие острые камни. И далеко-далеко от этого места разносился прекрасный голос сирены, который звал любимого:
Милый, любимый, услышь меня. Пусть моя песнь долетит до тебя. Волны и ветер, земля, облака, верните ко мне моего моряка.
И не было сил у моряков сопротивляться зову сирены. Они шли на песнь любви и погибали, разбиваясь о камни.
А сирена всматривалась вдаль и звала, звала, звала.
Милый, любимый.
На лапке у нее блестело кольцо с камушком.
Шквальный ветер ворвался в раскрытые окна и накрыл зал с брызгами дождя. Вот только капли были солеными. Часть свечей погасла. Даша опустила протянутые руки.
Стелла рыдала за пиано. Виконт пробовал утешить девушку.
Зал молчал. Все были просто потрясены. Даша стояла поникшая, и бабуля подошла к ней и обняла.
— Спасибо, родная.
Все очнулись. Как будто пелена спала. Стали хлопать. А я растерялся на какие-то мгновения, потом уже подошел и протянул Даше руку.
— Прошу Вас, граф, проведите меня в сад, — тихо попросила она. — Мне здесь простора не хватает.
И мы вышли под дождь и ветер, не замечая ничего.
Глава 15
Дария, баронесса Томская
Как я выступила на музыкальном вечере, запомнилось смутно. Наверное, я переволновалась, но мне так хотелось донесли тоску, боль влюбленной девушки по своему моряку, мне хотелось, чтобы сидящие в том зале почувствовали ее отчаяние, безысходность, то, что привело ее к этому превращению. Перед глазами стояли картинки беснующегося моря, девушки на утесе, которую хлестал ветер. А она, несмотря ни на что, звала своего любимого. В эти минуты я переживала вместе с девушкой, как будто сливалась с ней. И боялась только одного, что не удержу рвущийся из меня поток магии иллюзий, и все окажутся на том утесе.
А потом… Потом пришло опустошение. Я не могла ни о чем думать. Мне хотелось покинуть тот зал и дышать ветром, морем, свободой.
Опомнилась я, когда вымокшая уже до нитки, оказалась с ворчащей бабулей в своей комнате. Меня быстро отправили в ванную. Потом напоили чаем с мелиссой. И я легла спать.
А утром, ни свет ни заря, меня подняли!
— Вставай, соня, сегодня нам предстоят великие дела: надо разобраться с парой лжеОренски.
Вот это по мне! Я сразу подскочила, быстро привела себя в порядок.
— У нас есть план? — спросила я у нашего полководца.
— Да, только вначале я с тобой хотела обсудить. Ведь в нем главная роль отводится тебе!
А я что? Я готова. Где наша не пропадала!
За завтраком мы с бабулей рассматривали то один, то другой вариант. А потом я вспомнила про свое обещание дядьке Симону: привести еще раз к нему его даму сердца. Рассказала бабуле, и та, как девчонка, захлопала в ладоши.
— Отлично! И пусть простит меня этот пройдоха-трактирщик, но мы используем его в своих целях!
Увы, виконт встретил новость, что ему опять переодеваться в даму, совсем не радужно.
— Что хотите со мной делайте, но я больше ни-ни. Я еще от прошлого стресса не отошел. Как вспомню, что вы из меня сотворили, так…
Но вы же понимаете, чем дело закончилось? Конечно, виконт согласился. Хотела бы я посмотреть на того человека, который смог бы противостоять бабуле! Если уж мне это не удается, когда она «видит цель».
Граф, когда выслушал весь план, тоже остался недоволен.
— Это авантюра! Я против. Вы рискуете Дарией! Так нельзя.
— Граф, что Вы предлагаете? Завтра эта парочка, подосланная, чтобы устранить Вас, узнает, что отравление не состоялось, и запустит новый план по Вашему устранению. Как Вы думаете, каковы Ваши шансы при этом уцелеть?
— Я — мужчина, если не справлюсь с противником, то так тому и быть, но прятаться за спину девушки, рисковать ею, это не по мне!
— Все понятно. С Вами или без Вас, но мы план приведем в действие. Возможно, Вы правы, и Вам не стоит принимать в нем участие. Лучше побудьте дома и подождите нас.
Ох, как взвился граф! И что пришлось нам с бабулей выслушать!
Наконец, он выдохся, а бабуля встала, выпрямила спину и свысока глянула на виконта и графа.
