— Продолжайте.

— Да, это они хотели убрать графа!

— Кто «они»?

— Я не знаю. Но над этим «бароном» стоял страшный человек, как я поняла. И если бы мы не справились с задачей, то нам самим грозило бы устранение.

— Вы видели другого нанимателя?

— Нет. Точнее видела в окно, когда этот гад выходил к нему, но было темно, и я не смогла рассмотреть, кто это.

— Маловато Вы знаете. Что ж, надо обыскать номер. Может быть, там найдем что-то интересное.

Бабуля со стражником и дядькой Симоном пошли наверх. А мы остались внизу. Вот не доверяла я графу сейчас. Оставь его наедине с этой фифой…

Виконт, наверное, подумал так же.

Все бумаги, найденные в номере, бабуля забрала с собой. Дядьке Симону сказала номер пока никому не сдавать. И мы решили возвращаться в замок. Правда, перед отъездом, бабуля пошепталась о чем-то с виконтом.

Барона загрузили в нашу коляску. Туда же сели я с бабулей и стражник.

А в коляску лжебарона пристроились виконт со вторым стражником и мадам Лия.

Граф прискакал на лошади и возвращался так же.

Приехали, и бабуля позвала стражника из сопровождения мадам помочь выгрузить барона. Виконт тоже поспешил к нам. Граф повел свою лошадь в конюшню. А коляска с мадам вдруг резко развернулась и понеслась из замка. Я дернулась, но бабуля остановила.

— Пусть бежит. Нам это только на руку. Что бы мы с ней делали?

— Но как же, ведь она расскажет, что граф жив?

— Думаешь? Она сейчас забьется в какую-нибудь нору и будет сидеть тише воды, ниже травы, опасаясь, что и ее захотят устранить.

Вот так и закончилось наше сегодняшнее приключение. Да, забыла упомянуть, что бабуля послала дядьке Симону записку, сообщив, что жена барона куда-то сбежала.

Дария, баронесса Томская

Пострадавшего поместили в отведенную ему комнату, определили служанку, которая должна будет присматривать за ним, и выставили стражу. Лжебарон не приходил в себя. Пару раз, правда, пытался открыть глаза, стонал и опять отключался.

— Позовем лекаря, — приняла решение бабуля. — Поможет, не поможет, но хотя бы осмотрит и скажет свое слово.

Лекарь, гордый, что его опять позвали в замок, очень удивился, увидев в добром здравии графа и, в качестве нового больного, барона Оренски. Бабуля пояснила, что тот упал с лестницы, да так неудачно, что стукнулся головой, вот и шишка, посмотрите, выскочила. Жена барона уехала неизвестно куда, а бросать больного человека без помощи — не хорошо. Вот, мол, мы и забрали барона в замок.

Лекарь кивал в согласии головой, осматривая пострадавшего.

— Больше повреждений я не нахожу, — наконец выдал он. — Только ушиб головы. Но это очень и очень печально. Прикладывайте холодные компрессы, а там… Придет в себя, решим, что делать дальше. Очнется, давайте ему настоечку от боли, я оставлю, и зовите опять меня.

Бабуля со всяческим уважением расшаркалась с лекарем и заплатила за визит. Тот ушел довольный и гордый собой.

А через пару часов больной очнулся. Мы с бабулей прибежали на зов служанки. Лжебарон смотрел на нас мутными глазами, постанывал, и было видно, что ему очень плохо. Бабуля, нюхнув настойку от лекаря, подсунула больному попить.

— Пейте, Вам легче станет, это обезболивающее.

— Благодарю. Где я?

— Вы в замке барона Томского. Мы присматриваем за Вами.

— Что со мной?

— Вы упали с лестницы и сильно ударились головой.

— Да. Голова очень сильно болит.

— Тошнит?

— Да.

— Галлюцинации, видения?

— Не знаю. Что-то было.

— Как Вас зовут?

— Я… Кажется, Петер. Да, гер Петер. Впрочем, я не совсем уверен. Почему-то приходит на ум еще и Силантий, и барон Оренски, и еще какие-то имена.

— Ничего. Со временем все вспомните, а пока мы будем называть Вас гер Петер или барон Оренски. Хорошо?

— Да. Простите, мне пока сложно говорить.

— Хорошо, приходите в себя. Мы навестим Вас позже.

Служанка стала опять менять компресс, а мы с бабулей удалились. Бабуля решила заняться бумагами лжебарона, а я вспомнила про добытое Алесей письмо. Достала комочек и постаралась распрямить бумагу.

Дорогой племянник, как обстоят твои дела? Выполнил ли ты поручение? Если еще нет, то поторопись! С сестрицей своей можешь не церемониться. Приближается покупка новых владений, мы должны быть готовы к ней. Не подведи.

Твой дядя.

Я понимала, что письмо зашифровано. Сестрица — это Лия. А вот что имеется ввиду под покупкой новых владений?

Бабуля тоже развела руками.

— Это может быть все, что угодно. Но поручение — это, конечно же, — устранение графа.

— А в бумагах нашлось что-нибудь интересное?

— Как сказать. Документы у нашего болезного сразу аж на трех человек. Правда, интересная личность нам попалась? Не зря он путается в именах. А так… Несколько векселей, купчая на дом в каком-то захолустье. А по нашему делу — ничего. Даже и не знаю, за что зацепиться. Вот как мне не хочется, но придется пообщаться с графом. Только я еще не простила ему его глупости.

— Так, может, для начала разговорить нам гер Петера?

— Наверное, ты права. Подождем до завтра, возможно, станет ему получше, и мы сможем поговорить.

И как же бабуля разозлилась, когда прибежавшая служанка сообщила, что к пострадавшему заявились граф и виконт и допрашивают того.

Картина, открывшаяся нашим глазам, когда мы зашли к больному, завела ее еще больше. Граф, склонившись и ухватив лжебарона за плечи, тряс того, приговаривая:

— Ты мне все скажешь!

А тот уже был опять с мутными глазами и только стонал.

— Что Вы себе позволяете, граф, в моем доме? Кто Вам позволил так обращаться с больным? Немедленно покиньте комнату.

— Я должен разобраться.

— Такими методами Вы не разберетесь, только угробите больного. Или Вы этого и добиваетесь? Подите к себе!

Глаза у бабули метали молнии. Вернувшаяся служанка поправила упавший компресс, и бабуля дала опять пострадавшему настойки. Тот закрыл глаза и успокоился.

На разговор с графом бабуля меня не взяла.

— Прости, внучка. Мне предстоит серьезно с ним поговорить, я уж начала сомневаться, заслуживает ли он нашего внимания.

Иларий, граф Басов

Только что состоялся неприятный разговор со старшей баронессой. И теперь я, чтобы привести мысли в порядок, вышел пройтись в сад, подумать. Я понимаю, в чем-то баронесса права. Но как она не понимает, что я мужчина, граф?! Я должен принимать решения, я должен брать на себя ответственность, а не идти на поводу, не участвовать в авантюрах.

По всей видимости, баронесса привыкла командовать, особо не прислушиваясь к чужому мнению. Я подчинялся, пока лежал в постели, но теперь — все! Хватит. Или она прислушивается ко мне, и мы принимаем вместе решения, или… Я бы и уехал. Вот только Дария, Даша. Как только подумаю, что мы расстанемся, сердце сжимается в тоске. Что же делать?

От лжебарона никакой информации. И я уверен — это хитрая бестия. Голова у него, конечно, болит. Но он играет, притворяется, все он помнит и хорошо соображает. Он быстро понял, что просто так ему не выпутаться, вот и выбрал такую тактику. А баронесса пошла у него на поводу. Эх.

А узнать, кто меня заказал, нужно. Только вот как? И как дальше быть с этим субъектом? В столицу везти, так там сообщники, однозначно, найдутся и освободят его. А здесь? Какое здесь расследование и суд? Я пробовал донести до баронессы, что это не игры, что противники у нас очень опасные. Но… Кажется, баронесса осталась при своем мнении, а вот отношения между нами… увы, теперь оставляют желать лучшего.

Да, нужно уезжать. В конце концов, находясь рядом с ними, я невольно притягиваю неприятности и к ним. Уверен, что на этом преследования меня не закончатся. Пока не выведут на чистую воду всех заговорщиков… Вот только не понятно, почему же все так долго тянется. Канцлер же говорил, что дело осталось за малым. И вот-вот заговор будет раскрыт, что многие уже арестованы.