— Значит, освящённое масло может разрушить дьявольские чары. Нам понадобится немалое его количество.

— Нам? — с удивлением переспросила я.

— Вы же не думаете, что мы останемся в стороне, наблюдая, как вражеские силы обращают в ничто созданный для нас мир? Да ещё и после того, как мы, люди, сами же и поставили его на грань гибели. Мы отравляем и оскверняем всё, что даёт нам жизнь, столетиями ведём войну против самих себя. Сейчас пришло время расплаты. Как ни печально это признавать, но разрушать мы, очевидно, умеем лучше, чем созидать. Так пусть же заложенная в нас губительная сила, хотя бы обрушится на врага!

Монахи одобрительно загудели. Я покачала головой.

— Когда ворота откроются и демоны вырвутся в мир людей, не уверена, что даже бессмертные выстоят. Их слишком много. Они могут просто смести нас, поглотить, как огонь сухую траву. Для вас это будет верная смерть.

— Разве не будет она тем более верной, если всё произойдёт так, как вы говорите? — подал голос брат Томас. — И выйдем мы не безоружными и не беспомощными. На нашей стороне Слово Божье и Его Сила!

— Боюсь, чтобы выжить, вам понадобится нечто более ощутимое, — хмыкнула я.

— Не кощунствуйте, дочь моя, — вмешался брат Клеомен. — Разве не с помощью масла, освящённого во славу Божию, вы смогли разрушить дьявольскую западню?

Его слова заставили меня задуматься. Что, если в этом действительно спасение или хотя бы надежда на него? Демоны и их отпрыски, которые, вероятно, выступят вместе с ними, наверняка прибегнут к заклинаниям, которые обессилят и обездвижут большинство из нас. Но что если рядом с нами будут те, кто разрушат силу заклинаний с помощью освящённого масла, креста и молитвы? Бессмертным освящённые предметы не причинят вреда, а монахам даже толком не придётся ввязываться в битву. Они просто пустят в ход своё оружие, которое неподвластно ни демонам, ни их отродью, ни мне подобным… Я подняла загоревшийся взгляд на брата Клеомена.

— А ведь вы правы, отец! Кажется, это в самом деле то, что нужно.

— Конечно, это то что нужно, — подхватил отец Этони. — Именно этого и пытается добиться Фредерик в Риме: чтобы все мы, кому грозит гибель, объединились против общего врага. К сожалению, пока его попытки не принесли результатов. Но если бы к его голосу добавился ещё один, да ещё и принадлежащий духовному лицу, весьма уважаемому и с безупречной репутацией…

Он красноречиво повернулся к аббату. Тот задумчиво кивнул и посмотрел на часы.

— Поговорим об этом сразу после завтрака, преподобный отец. Сейчас нужно подготовиться к утренней службе. Что до вас, дочь моя, оставайтесь нашей гостьей сколько пожелаете.

Словно движимые невидимой рукой, братья поднялись со своих мест и последовали за аббатом. Брат Клеомен увёл явно не желавшего уходить Патрика. В считанные минуты мы с отцом Энтони остались в библиотеке одни.

— Рассвет уже в самом деле близко, — нарушила я повисшее молчание. — Была рада повидать вас, отец.

— В ту ночь мы думали, что больше не увидим вас, дитя. Всё произошло так быстро… Когда ваш друг нашёл меня… Я никогда не думал, что… Для меня вы навсегда останетесь человеком. А других вам подобных я, как и прежде, считал исчадиями ада. Я и мысли не допускал, что они способны на чувства. Но то, что я увидел в ту ночь… Его лицо, опустошённое, мёртвое, в глазах бездонное отчаяние…

— Не говорите об этом, не надо! Слышать это причиняет боль и мне…

— Его страдание поразило меня до глубины души, — тихо заключил отец Энтони. — И я искренне, от всего сердца, благословляю его ради вас. Мне хотелось, чтобы вы это знали.

Несколько секунд я смотрела на преподобного отца, пытаясь подобрать подходящие слова. Но, так их и не найдя, обняла его и закружилась в вихре.

Я говорила с отцом Энтони ещё раз, прежде чем он оставил монастырь и вернулся к давно заброшенным обязанностям в соборе. Мне наконец удалось рассказать о лабиринте призраков, но ни преподобный отец, ни присутствовавшие при встрече аббат и брат Клеомен понятия не имели, где находится это загадочное место. Аббат Джозеф начал готовиться к путешествию в Рим, братья занялись сбором реликвий и сосудов с освящённым маслом, а я вяло перекладывала с места на место свитки и рукописи, уже не надеясь найти ничего нового. Доминик вроде бы снова привыкал к порядку вещей, существовавшему до неожиданного вмешательства полудемонов, и чаще решался оставлять меня без присмотра. Правда, о том, чтобы я в его отсутствие отправлялась куда-то дальше монастыря, пока не было и речи. Но я уже перебирала в уме, кого навещу, когда этот момент наступит: Акеми, Эдред, Андроник, профессор Вэнс, сэннины… Осторожный стук в дверь отвлёк от составления мысленного списка. В просвете двери мелькнула худая фигурка, и я приветливо махнула влетевшему в библиотеку Патрику. Смутившись, он неуверенно спросил, можно ли ему остаться. Я приглашающе кивнула в сторону дивана, и Патрик с готовностью расположился на нём. Наблюдая, как он раскладывает перед собой тетради и книги, я вдруг подумала, что Патрик — ещё ребёнок, и будет печально, если последние месяцы перед возможным концом света он проведёт в библиотеке за тоскливым выполнением школьных заданий, пока я стряхиваю пыль с никому не нужных свитков…

— Заданий очень много?

Патрик вскинул на меня удивлённый взгляд, но тут же застенчиво потупился.

— Не очень… Сейчас пасхальные каникулы, занятий в школе нет…

— Отлично! Значит, и необходимости торчать здесь тоже нет.

Лицо Патрика слегка побледнело, в глазах мелькнула растерянность.

— Я не имела в виду, что не хочу тебя видеть, — улыбнулась я. — Просто, раз домашних заданий нет, мы можем занятся более интересными вещами. Например, прогуляться по окрестностям, устроить пикник под ночным небом…

Патрик радостно соскочил с дивана.

Мы бродили среди развалин неподалёку от монастыря. Патрик рассказывал связанную с ними легенду. Когда-то развалины были замком, который принадлежал Бедиверу, единственному рыцарю Круглого Стола, пережившему битву при Камлане[1]. Именно ему было поручено вернуть волшебный меч Экскалибур его исконной владелице — Фее Озера. Но Бедиверу было жаль бросать в озеро столь ценное оружие. Дважды он врал раненному королю Артуру, что исполнил его просьбу. Но Артур, знавший, что по возвращении меча должно произойти нечто сверхъестественное, ему не поверил. Наконец, Бедивер выполнил всё, как полагалось. Но его блуждания к озеру и обратно заняли слишком много времени, которого у ослабевшего короля не было. Уже полумёртвого, феи забрали Артура на Авалон, и, прежде чем исчезнуть, одна из них прокляла Бедивера. Отныне он скитается по миру людей и ждёт возвращения короля, чтобы тот лично простил рыцарю нерешительность, стоившую ему жизни.

— Интересно, — рассмеялась я, — и где же он ждёт возвращения короля? Неужели среди этих развалин?

Патрик укоризненно засопел.

— Я же не говорил, что верю в эту историю. Многие думают, что здесь обитают призраки, но это не так. Я не видел ни одного.

— А есть места, где ты их видишь?

Патрик вздохнул.

— Первый раз это было в Ричмонде возле королевского театра — мы были там с классом. Она смотрела на нас из окна дома напротив.

— Она?

— Это была женщина. Она поняла, что я её вижу, и начала что-то шептать. Но я испугался и отвёл глаза, а потом она исчезла… Позже были и другие. Некоторые видели меня, некоторые нет. Мне всегда страшно, когда они меня видят и понимают, что я вижу их…

— Ты рассказывал об этом кому-нибудь? Брату Клеомену?

— Один раз. Он очень расстроился… и я перестал об этом говорить. Но потом начались видения, их я не мог скрыть.

Сорвав стебелёк с заросшей травой стены, Патрик рассеянно попытался накрутить его на палец и с едва заметным напряжением спросил:

— Кто были те двое, что появились здесь, когда ты пропала?

— Мои друзья.