— Как раз об этом я и думаю, — усмехнулась я. — Об оболочке невинности, скрывающей суть демона.

Отец Энтони так со мной и не согласился. Эдред предложил на всякий случай расправиться с демонёнышем, чтобы больше о нём не вспоминать. Доминик только дёрнул плечом:

— Пока не встретил того, кто его породил, он в принципе безвреден. Хотя доверять ему и его видениям я бы всё равно не стал.

По словам Доминика, полудемоны, которых он встречал, одержимо искали своего "родителя" в надежде, что он приведёт их к богатству, славе и власти. Причём некоторые были исчадиями ада ещё до знакомства с породившей их стороной, остальные — на верном пути в том же направлении.

Взвесив все "за" и "против", я отправилась к Андронику. Он привычно просканировал меня сонным взглядом из-под полуопущенных ресниц и приглашающе улыбнулся:

— Стало быть, ты всё ещё пытаешься проникнуть в тайну нефилимов.

— Можешь мне в этом помочь?

— В какой-то мере. Я знаком с тем, кто сможет.

Зажигательные звуки самбы гремели всё громче и громче, приводя в неистовство зрителей небольшого ночного клуба в Копакабане[1]. Сам клуб представлял собой нечто среднее между дворцом африканских властителей и тропическим лесом: шкуры львов и леопардов на стенах, чучела огромных попугаев, бамбуковые столики и свисающие с потолка лианы, обманчиво похожие на настоящие. Но основное действо разворачивалось на сцене, где, вибрируя каждым сантиметром полуголых тел, выплясывали танцовщицы. В пёстрых головных уборах, с перьями, вьющимися за спиной, они походили на диковинных птиц. Причём, кроме уборов, перьев и тонких цепочек, едва заметной сеткой опутывавших их тела, на них в самом деле не было ничего. Похожая направленность просматривалась и в облике посетителей клуба — в своём коротеньком платьице с открытой спиной я чувствовала себя закутанной в одежду по самые ноздри. Рядом чему-то ухмылялся Андроник. Поймав его взгляд, я неуверенно покосилась на сцену:

— Не то чтобы мне не нравилось представление, но разве мы здесь для этого?

— И для этого тоже. Он не ответит ни на один вопрос, пока не уверится, что шоу привело тебя в вострог. Поэтому постарайся ничего не пропустить.

"Шоу" тем временем подходило к кульминации. По сцене пронеслись несколько амазонок, кружившихся в облаке чёрных с золотым перьев. Потом музыка смолкла, свет погас, и единственный луч выхватил фигуру, походившую на гигантского цыплёнка. Вращаясь всё быстрей и быстрей под ускоряющийся бой барабанов, фигура начала сбрасывать перья, пока не остался только обнажённый мужской торс, состоявший, казалось, из одних мускулов. Женская часть зрителей взорвалась визгом. Танцор грациозно изогнулся в поклоне и, подобрав с пола пучок перьев, с воздушным поцелуем бросил их в визжащий зал. Я остолбенело смотрела на его полные пластики движения, глаза, ярко вспыхнувшие в свете прожектора, и растерянно обратилась к Андронику:

— Пожалуйста, скажи, что это — не он…

Андроник расхохотался.

— Не делай при нём такое лицо, или о цели нашего визита придётся забыть. Если завести с Диого беседу на теологические темы, среди своих божеств он обязательно назовёт самбу и капоэйру[2].

— Ещё не встречала бессмертных, настолько выставляющих себя на всеобщее обозрение.

— Разве это всеобщее обозрение? Подожди, что будет на карнавале.

— На карнавале?

— Парад школ самбы: огромные конструкции с сотнями танцующих, проезжающие по Самбодрому[3]. Кто, думаешь, будет выплясывать на одной из этих конструкций под вспышками камер и приветственные вопли толпы? Неужели ты ни разу не видела бразильского карнавала? — Андроник невинно взмахнул ресницами:

— Прости, всё время забываю, что ты ещё совсем дитя.

Негодующе сверкнув на него глазами, я не стала размениваться на ответную шпильку, но Андроник не успокаивался:

— Тебе уже говорили, что твои глаза вспыхивают словно огненные искры? И по этому всегда можно определить, когда ты взволнована.

— Я не взволнована, — отрезала я.

— Вот опять…

Он доверительно наклонился ко мне, я резко отодвинулась. Андроник бархатисто рассмеялся:

— Не злись. Эта особенность придаёт тебе совершенно неповторимый шарм.

Ответить я не успела. Прямо перед нами выросла мускулистая фигура, и очень низкий голос пробасил:

— Рад видеть тебя, amigo[4]! Como vai?[5]

Андроник приветственно хлопнул по плечу высокого мулата, геркулесовское сложение которого только что послужило причиной учащённого сердцебиения женской части посетителей заведения. Теперь на нём были белые брюки, а по-прежнему обнажённый торс уже успел притянуть несколько мечтательных взглядов.

— Хотел тебе кое-кого представить, Диого, — Андроник просиял улыбкой в мою сторону.

Мулат повернул ко мне лицо мертвенного серого оттенка, на котором странно светились светло-голубые глаза.

— Oi, perola![6]

— Perola, — повторил Андроник, — мне нравится. Я тоже буду называть тебя так.

Диого было дёрнулся ко мне, по всей видимости собираясь приветствовать по местному обычаю — с объятиями и поцелуями. Но Андроник легко коснулся его мощного бицепса.

— Там, откуда она родом, это не принято.

— Откуда же ты родом, perola?

Я замялась, придумывая наиболее безобидную ложь, но Диого истолковал заминку по-своему.

— Perola означает "жемчужина", — пояснил он. — Ты не согласна, чтобы тебя так называли?

— Я знаю, что означает "perola". И… можешь называть меня так, если это доставит тебе удовольствие…

— Вот как, мы уже заговорили об удовольствиях! — гневный немного гортанный голос принадлежал бессмертной, походившей на эбеновую статуэтку. Вскинув голову, она гордо выступила из-за широкой спины Диого. К одежде красотка явно относилась с таким же презрением, как и он. Два лоскутка, чуть прикрывавшие грудь и бёдра, только подчёркивали изгибы фигуры, которая могла бы оживить и дерево. Тёмные глаза яростно сверкали под высокой, перетянутой зелёной лентой причёской. Но едва взгляд её упал на стоявшего рядом Андроника, острые ослепительно белые зубы обнажились в улыбке.

— Ах, она с тобой, querido[7]! — и уже приветливо повернулась ко мне:

— Прости, docinho[8], я не сразу разобралась.

Уже не обращая на нас внимания, она с таким жаром впилась поцелуем в губы Диого, что я удивилась, как не расплавились украшавшие потолок пластиковые лианы. Андроник игриво подмигнул мне:

— Беатрис немного смыслит в вуду. Может, она смогла бы излечить тебя от твоей "фобии"?

— Чем тебе, интересно, мешает моя фобия?

— Мне — ничем. Но, уверен, что она немало портит жизнь тебе.

— Не то чтобы меня не трогала твоя забота, но вряд ли смогу за неё отплатить, поэтому можешь не стараться.

Больше всего я опасалась, что оба голубка, слившиеся в страстном поцелуе, решат заняться другими делами и улетят своё гнёздышко, так и не ответив на мои вопросы. Помешать подобному повороту было просто необходимо. Мимо очень кстати проталкивалась парочка с полными стаканами. Одно незаметное движение — и девица, со всего маху налетев на Беатрис, окатила коктейлем её роскошную фигуру. Беатрис взвыла от ярости, но толпа уже отнесла девицу дальше, поэтому расправы не последовало. Однако Беатрис ещё долго сыпала проклятиями, под конец заявив, что и секунды не останется в этом "притоне". Диого, видимо, привыкший к подобным припадкам, повернулся к едва сдерживавшему смех Андронику и кивнул в сторону выхода.

Оказавшись на улице, мы застали только его — Беатрис отправилась сменить одежду. Окинув взглядом снующих во всех направлениях людей, Диого довольно ухмыльнулся:

— Скоро карнавал. Каждый год он притягивает столько смертных, что у меня почти пропадает желание на них охотиться. Они сами падают в руки — никакого азарта. Тебе понравилось шоу, perola?

Я оживилась. Диого, можно сказать, сам затронул тему лёгкой добычи — оставалось лишь свести её к демоническим отпрыскам.