Валиана попыталась заколоть рыцаря, но ее никогда не учили бою с противником в доспехах, так что ее легкий клинок стал для него слабой помехой. Я же вцепился в его руку, держащую оружие, и продолжал колоть рапирой так быстро, как только мог, в надежде найти проклятый зазор. Это мало походило на искусство фехтовальщика, которое воспевают в балладах, но большинство из них все равно не о плащеносцах. С третьей попытки я наконец-то нашел незащищенное место между шлемом и шеей – рыцарь выронил цеп и рухнул на землю.

Не успел я насладиться заслуженным чувством облегчения, как Валиана вновь закричала – я обернулся и увидел, что к нам приближается целая толпа рыцарей. Тысяча чертей! Двигайся я побыстрее, может, нам бы и удалось сбежать прежде, чем они нас увидят.

Трое размахивали клинками, двое – булавами. Надеяться даже на то, что я справлюсь с двоими, мне не приходилось, не говоря уж о пятерых. Вот Кест мог бы их победить. Я проклял свою неудачу и «ночную мглу», а в придачу и Кеста, которого не оказалось рядом, когда он был так нужен.

– Беги! – крикнул я Валиане. – Беги, разыщи Кеста и оставайся рядом с ним.

Она не послушалась и встала в защитную стойку рядом со мной; такая картина украсила бы любой дворец, вот только в бою с врагами это не слишком помогало.

– Фалькио! – Я услышал, что Брасти зовет меня откуда-то сзади и сверху. – Где ты, черт побери?

– Здесь! – проорал я в ответ.

– Я ни черта не вижу. Лишь силуэты – не знаю, вы это или чертовы рыцари!

– Не повезло вам, – отозвался один из рыцарей. Он взглянул на Валиану. – Герцогиня Трин окажет особую милость любому, кто приведет эту девку к ней на цепи.

Голос прозвучал кровожадно, и я представил, как они поступят с девушкой, если схватят ее. Нет, сказал я себе. Не теряй голову. Успокойся. Яростью тут не победить.

В воздухе прозвенела стрела, едва не задев мою руку, и ударилась в землю.

– Я попал в него?

– Не полагайся на голос! – прокричал я. – «Мгла» искажает направление.

Где-то в мире живет бог или святой, который придумал магию. И когда-нибудь я его убью!

– И как мне быть?

Когда ко мне приблизился первый рыцарь, я сунул руку в карман и достал кусочек «светлячка». Это легкое хрупкое вещество, которое светится, когда его крошишь; «светлячок» используют для того, чтобы пометить место, где обнаружены улики. Я швырнул его в грудь рыцаря. Сначала ничего не происходило, но спустя несколько секунд на его одежде засветилось маленькое пятнышко, словно в него попал горящий уголек.

На какой-то миг рыцарь даже растерялся, но быстро сообразил, что это не огонь.

– Глупые штучки плащеносцев, – проворчал он и поднял клинок.

– Что это? – прокричал Брасти. – Фалькио, это…

– Целься на свет, Брасти!

– A-а, шкурник! – взревел рыцарь. – Сейчас к тебе придет смерть!

Он бросился на нас.

– Так и есть, смерть уже идет, жестянщик, – крикнул в ответ Брасти.

Рыцарь успел лишь на короткий миг посмотреть наверх, прежде чем услышал громкий стук: это длинная, в два с половиной фута, стрела глубоко вонзилась ему в грудь; я даже подумал, что она пробьет его насквозь.

– Трусость… – пробормотал он, валясь на колени.

– Не трусость, сэр рыцарь, – сказал я, – а Невоздержанность.

Я мысленно поблагодарил святого Мерхана, Оседлавшего стрелу, за то, что он сделал Брасти плащеносцем. Неважно, насколько крепкими были доспехи рыцаря – они не могли противостоять длинной стреле со стальным наконечником, выпущенной из огромного лука – шестифутового, из красного тиса и черного хикстена. Кроме того, Брасти ненавидел рыцарей больше всего на свете.

Остальные нападавшие начали осторожничать и принялись окружать нас. Я швырнул второй кусок «светлячка» в очередного рыцаря, но, прежде чем тот разгорелся, противник успел смахнуть его с себя на землю и растоптать. Что ж, если мне и сопутствует удача, то длится она не больше двух секунд.

Стоявший напротив меня рыцарь отозвался эхом, словно подслушал мои мысли:

– Твой трюк сработал лишь один раз, шкурник. Больше не выйдет.

– Фалькио, что происходит? – крикнул Брасти. – Где следующая цель?

– Я как раз этим и занимаюсь, – ответил я.

Рыцарь обрушил на меня меч – я отскочил назад, и клинок просвистел мимо моего носа. Я чиркнул обеими рапирами по грудной клетке, но противник рассмеялся, даже не пытаясь парировать. Рапира наносит нагрудному доспеху вреда не более, чем нежное прикосновение шелкового платка. Но я и не собирался пробивать его защиту – просто срезал маскировочные одежды.

– Что-то блеснуло, – крикнул Брасти.

– Это твоя цель! Стреляй!

Рыцарь понял, что сейчас произойдет, и попытался прикрыть блестящие доспехи, но было поздно: в тот же миг стрела пронзила его грудь.

– Валиана, – сказал я, – возьмешь на себя одного рыцаря с булавой, только держись от него подальше и не пытайся убить. Просто срежь с него одеяния, что закрывают доспехи.

К нам спешили другие рыцари, но при таком раскладе я уже мог с ними справиться. Два мечника попытались обойти меня с обеих сторон, но мои рапиры двигались раза в два быстрее, чем их палаши. Да и целиться мне не приходилось.

Вновь послышался голос Брасти:

– Кажется, я что-то вижу…

– Сперва убедись! – крикнул я в ответ, боясь, что он мог принять отблеск моих клинков за доспехи.

Один из рыцарей попытался отрубить мне голову, но я пригнулся и обогнул его сзади. Потребовалось лишь два коротких разреза, чтобы обнажить доспех на его спине: кажется, он даже не заметил этого, когда повернулся ко мне. Солнечные луч пронзили мглу, сверкнув на рыцарских доспехах, – в ту же секунду стрела вошла в его тело.

Я слышал, как стрела прозвенела в воздухе, повернулся и увидел, что она вонзилась в тело противника Валианы. Умница! Не обязательно убивать его, просто делай, что можешь. Когда рыцарь упал на колено, девушка полоснула ему по горлу – мгновение спустя в его шею вонзилась еще одна стрела.

Второй боец с клинком пытался держаться как можно ближе ко мне, но здесь все зависело от скорости и живости, а в этом я его превосходил, даже несмотря на мою недавнюю болезнь. Я отскочил назад и трижды полоснул перед собой, обнажая нагрудный доспех. Стрела Брасти тут же нашла цель. Мне оставалось лишь убрать последнего из нападавших.

Я услышал крик и повернулся к Валиане – клинок лежал на земле в нескольких футах от нее, последний рыцарь готовился поразить девушку булавой. Получив удар, она умрет в ту же секунду. Я вдруг представил, как Валиана лежит на земле с жуткой вмятиной на черепе. Бросился к ним, проклиная всех святых, кого только мог вспомнить, и понял, что опоздал. Рыцарь был полностью облачен в защитные одежды, «мгла» еще не рассеялась, так что Брасти сможет разглядеть лишь смутные тени. Валиана поскользнулась и упала на землю; я понимал, что если Брасти выстрелит прямо сейчас, то он в равной степени может убить меня, Валиану или рыцаря. Но выбора у нас не оставалось.

– Брасти, стреляй!

– Не вижу, Фалькио…

– Попытайся…

«Мгла» расступилась, и сквозь нее проступила жуткая фигура, которая неслась на Валиану и ее противника, размахивая клинком. От существа исходило красное сияние, словно под кожей у него пылал огонь. Демон, подумал я. Трин нашла способ натравить на нас демонов. В тот же миг существо взлетело в воздух, без труда перемахнув через лежащую девушку; оно направило меч острием вниз. Повинуясь тяготению, опустилось на землю, одновременно с огромной силой вогнав клинок в грудь рыцаря. Сталь пронзила доспех и впилась в тело. И в этот миг весь мир застыл.

– Никогда раньше не использовал этот прием, – сказал Кест, вынимая окровавленный клинок из тела. Голос у него был спокойный и даже расслабленный, словно он только что вышел из горячей ванны.

– Что произошло? – крикнул Брасти. – Я не…

– Все в порядке, – ответил я и протянул руку Валиане, помогая подняться. – Святой клинков наконец-то удостоил нас своим посещением.