– Я на собственном опыте убедился, рыцарь-капитан Геридос, что ответ на провокацию может привести к неприятным результатам.
Рыцарь-капитан немного поколебался, но сказал:
– Но, сударь, даже после убийства сэра Ки и до нашей атаки их лучник расправился с сэром Ретарисом. И еще пятеро наших лежат на земле.
Шуран подошел к телу сэра Ретариса, которого убил Брасти. Он пнул тело носком сапога.
– Кем он, по-вашему, был?
– Сударь?
– Бил жену или убивал детей и стариков? Почему он поднял руку?
Сэр Шуран начинал мне нравиться. Но затем я напомнил себе, что он рыцарь, и проблема отпала сама сабой.
– Сэр Шуран, меня зовут Фалькио валь…
Он поднял руку в перчатке.
– Прошу вас, погодите, я еще не закончил разговор со своими бойцами. Рыцарь-капитан Геридос, вы позволили сэру Ки напасть на этих людей, несмотря на мои особые распоряжения. Вы окружили их и дали ясно понять, что собираетесь схватить или убить посланников. – Командор прикрыл глаза рукой и посмотрел на крепостную стену. – Примите во внимание, что сэр Немет, командующий арбалетчиками, приказ выполнил и своих людей сдержал. И, наконец, я должен указать на то, что, командуя отрядом из двадцати лучших рыцарей в Араморе, вы не смогли уничтожить ни одного врага, в то время как они забрали жизни восьмерых моих солдат.
– Сударь!
– Да?
– Они убили лишь семерых.
Сэр Шуран вновь подошел к отряду и встал напротив рыцаря-капитана.
– Спасибо, что напомнили. Преклоните колени и снимите шлем, сэр Геридос.
Капитан-рыцарь растерянно посмотрел направо, потом налево, словно надеялся, что кто-то вступится за него. Затем встал на колени и снял шлем, явив юное лицо, обрамленное длинными русыми волосами.
Сэр Шуран обнажил меч. Простой, без всяких узоров и надписей на клинке. Но я обратил внимание, что он точно соответствовал росту хозяина, а таких высоких людей в мире не много. А еще его клинок был шире, чем обычно, словно его ковали специально для человека, наделенного силой. Клинок был сделан на заказ отличным оружейником и стоил недешево, несмотря на внешнюю простоту. Этот человек высоко ценил оружие, но не был слишком тщеславен, чтобы украшать его.
Сэр Шуран взял клинок обеими руками и вознес его над шеей рыцаря-капитана.
– Вы готовы, капитан Геридос?
– Да, рыцарь-командор.
– Нужно ли вам время – помолиться богам или отдать последние распоряжения, чтобы ваши люди передали личные вещи родственникам?
– Нет, рыцарь-командор. Я готов к смерти.
– Прямо здесь? Потому что я потребовал вашей смерти?
– Да, рыцарь-командор.
– Очень хорошо, – сказал сэр Шуран. – Ваша глупость стоила вам жизни, рыцарь-капитан. И лишь послушание смогло вернуть ее вам.
Он вложил меч в ножны, висевшие у бедра.
– Оставайтесь на месте, пока солнце не сядет и не поднимется вновь.
Потом командор подошел ко мне.
– Я – сэр Шуран, рыцарь-командор Арамора и верный слуга Исолта, герцога Араморского.
Он снял перчатку и протянул мне руку.
Я простоял как столб не меньше минуты. За всю жизнь я повстречал больше сотни рыцарей, но никто из них не протягивал руки ни мне, ни какому-то другому плащеносцу.
– Фалькио валь Монд, – представился я и неловко ответил на рукопожатие. – Первый кантор королевских плащеносцев.
– Простите, но как вы можете называться королевскими плащеносцами, если короля давно нет в живых?
– Это что-то вроде почетного титула, – объяснил Брасти. Он с радостью протянул руку, ожидая, что рыцарь ее отвергнет. – Брасти Г'удбоу.
К его удивлению, сэр Шуран и его руку пожал. Большой рыцарь посмотрел на стоявших за мной.
– Дамы, прошу прощения за неучтивое обращение моих людей.
Я оглянулся и увидел Дари с Валианой.
– Дверь оказалась заперта, – сказала Дари.
– А вы, – повернулся сэр Шуран к Кесту, – если не ошибаюсь, вы – плащеносец по имени Кест Мюрроусон?
– Да, – ответил тот.
– Говорят, что вы называете себя величайшим фехтовальщиком в мире?
– Нет, так называют меня другие.
– Он святой, – заметил Брасти. – Только не святой смирения. Сэр Шуран улыбнулся.
– Не соизволите ли, сударь, оказать мне честь сразиться со мной в поединке, когда у вас будет время?
Кест оценивающе осмотрел рыцаря, затем бросил взгляд на его следы на земле.
– Вы опираетесь больше на левую ногу, – сказал он. – Поворачиваетесь к противнику правой стороной – возможно, для того чтобы защитить обгоревшую часть лица при атаке?
– Возможно, – ответил сэр Шуран.
– Или потому что левый глаз у вас поврежден и вы не видите им как следует?
Рыцарь улыбнулся.
– И это тоже возможно.
– В бою со мной вы продержались бы десять ударов. Может быть, даже двенадцать, если бы я стоял против солнца.
– Что ж, в поединке с вами нет никакого смысла, если вы всё уже…
– Просчитал.
– И все же, если вы дадите мне шанс, я бы хотел, как говорится, узнать из первых рук. Смогли бы вы победить меня, не убив при этом?
Кест задумался.
– За четырнадцать ударов.
– Сэр Шуран, – вмешался я. – Я понимаю, что некоторых людей очень забавляет мысль о том, что Кест может избить их до полусмерти, но мы…
– Простите меня, вы правы, – сказал он. – Во мне очень силен дух соревновательности. Но вы пришли сюда совсем не поэтому. Позвольте мне проводить вас к герцогу. Он с нетерпением ждет встречи.
Мы пересекли двор и вошли внутрь дворца; я пытался понять Большого рыцаря, который не питал антипатии к плащеносцам и лично ко мне. Конечно, не существовало закона, по которому рыцарям предписывалось бы презирать нас, – по крайней мере, я о таком не слышал. И все же что-то меня настораживало.
– Вы приказали своим воинам ожидать нашего прибытия, – сказал я, когда мы поднимались по широким каменным ступеням лестницы.
– Так точно.
– Откуда вы знали, что мы прибудем именно сегодня?
– Я не знал. Они поджидали вас с того самого дня, как нам сообщили, что вы приедете.
– И как давно это было?
– Шесть дней назад.
Я остановился наверху лестницы.
– То есть вы приказали двадцати рыцарям и двадцати арбалетчикам каждый день стоять на палящем солнце, поджидая нас?
– Вас что-то смущает, первый кантор? Я также приказал им не нападать на вас.
– Да-да, вы приказали не нападать. Но вы же знали, что они нападут. Ведь даже в лучший день своей жизни, с мешком золота и полной бутылью вина, после ночи, проведенной со святой Лайной, ставшей шлюхой ради богов, любой рыцарь нашел бы повод, чтобы напасть на плащеносца. Эти люди…
Сэр Шуран пошел дальше по длинному коридору, украшенному красными и зелеными гобеленами, мы последовали за ним.
– Мои люди должны исполнять приказы. Рыцарю прежде всего следует соблюдать дисциплину. Но чаще всего рыцарям очень просто исполнить приказ. Мы приказываем им сделать то, что они и так ожидают. То, что им нравится делать.
– Значит, вы решили воспользоваться этой возможностью, чтобы определить, насколько дисциплинированны ваши люди?
– Да, – ответил сэр Шуран. – И я узнал.
– А что, если бы им удалось убить нас прежде, чем вы вмешались? Вашего герцога это бы не расстроило?
– Первый кантор, насколько я понимаю, вы трое являетесь лучшими плащеносцами короля Пэлиса. – Он улыбнулся Дари и Валиане. – Не хочу никого обидеть. Уверен, что вы тоже отличные бойцы. Но, если верить рассказам, Фалькио сбежал из тюрьмы герцога, приручил лошадь фей, победил дашини, хотя считается, что это невозможно, и убил герцога Рижуйского.
– Что не настолько впечатляет, как тот факт, что он же вернул герцога к жизни, – добавил Брасти.
– Именно так. Поэтому, первый кантор, я пришел к заключению, что если мои люди убьют вас раньше, чем я вмешаюсь, то герцогу Исолту вы не пригодитесь.
Мы добрались до конца коридора, который был настолько широк, что через него бы и караван прошел. Два охранника, стоявшие по обе стороны двери, приветствовали сэра Шурана и распахнули створки. За ними находился огромный зал, в конце которого располагался трон. Сэр Шуран указал на него.
