Но дальше след обрывался. Комнаты выводили в технический коридор, который уже через двадцать метров разбегался в пяти разных направлениях. Изучив каждое из них на несколько сотен шагов, Страж не обнаружил никаких знаков, что могло значить только одно — напарника пронесли по одному из коридоров в бессознательном состоянии.

Но живым — теперь он точно это знал. Во-первых, он не нашел следов крови, даже замытых. Во-вторых, как бы это ни было странно — Стеф чувствовал, что старикан жив. Непонятно, как, но чувствовал, точнее даже, знал. Жаль только, что уверенность эта не могла указать направление, в котором утащили напарника.

Оставалось только ждать. И надеяться, что переживший множество переделок Оливер сможет выбраться из еще одной. Однако час тянулся за часом, незаметно складываясь в сутки, а от того по-прежнему не было вестей. И вот — пожалуйста! Дождался. По меньшей мере четверо нападавших, пришедших именно по его душу.

Стефан не знал, как осознавшие смогли заставить напарника говорить, но понимал, что на допросе человек — а Оли теперь именно человек — рано или поздно начнет «сотрудничать». За это у него не было претензий к старику, а вот к тем, кто сделал это с его другом, появилось множество неприятных вопросов. Из тех, что задают, уже сидя над искалеченным телом.

«Как же не хватает его подсказок! — подумал он, выкатываясь в коридор и резко сокращая расстояние до двух засевших за стеной противников. — Никто не подсветит цель, никто не присмотрит за тылом. Не то чтобы прямо нужно, но привык…»

Потом стало не до мыслей, поскольку тени, прятавшиеся за изгибом узкого коридора, выскочили ему на встречу.

Широкий замах руки первого осознавшего он пропустил над головой, опустившись на колено. Отметил лишь, что в руке той был зажат парализатор — хотят взять живым? Выпрямляясь, впечатал противнику кулак в пах, подсечкой сбил с ног и тут же откатился в сторону, уходя от тычка парализатора его товарища. Оттолкнулся от стены локтем, выбросил вверх ногу, блокируя второй взмах мерцающей на конце дубинки, другой пнул в лицо.

Противник сумел уйти от удара, но и атаковать дальше не смог — пришлось разорвать дистанцию. Страж этим воспользовался, вскочил на ноги и с точно отмеренной силой ударил поверженного врага носком сапога в висок. После чего крутнул клинок в руке и неприятно улыбаясь пошел на оставшегося в сознании осознавшего. Крикнув через плечо для нехристя.

— Не стреляй.

Человек с татуировкой креста на лбу отступил на несколько шагов. Нерешительно поднял дубинку, после чего потянулся рукой к груди, где в пластиковом зажиме висел игольник.

— Мы не враги, — зачем-то сообщил он.

Стефан оскалился еще сильнее, фразу он понял и без перевода. Только вот вступать в разговор не собирался.

— Поздновато для подобных заявлений, не думаешь? — лишь буркнул он и одним скользящим шагом сократил дистанцию до предельно короткой.

Дальше все произошло так, как и должно случиться, когда сталкиваются охотник и добыча. Осознавший потратил лишнее мгновение, чтобы попытаться схватить пистолет, оттого поздновато отмахнулся от граничника дубинкой. Тот без труда заблокировал удар, пнул противника в голень, вырвал у него шокер, а руку, так и лежащую на рукояти игольника, прижал к корпусу. И, прежде чем осознавший сумел что-то сделать, ударил его лбом прямо под татуировкой — в переносицу.

Убедившись, что оба противника повержены, но живы, а за поворотом не прячется еще с десяток убийц, Страж ухватил оба бессознательных тела за ноги и с натугой поволок их внутрь комнаты. Там, заблокировав дверь на случай, если кто-то еще вознамерится прийти к ним в гости, хлопнул по коммуникатору и протянул его Гриню — разговоры, мол, по твоей части.

— Да? — без выражения произнес начальник охраны президента, появляясь на экране.

— На нас напали осознавшие, — сообщил ему нехристь. — Четверо. Твой человек мертв.

— Плохо, — откликнулся тот. — Отправил к вам группу.

Пока «подмога» спешила на помощь, земляне обыскали трупы и пленных, забрали и спрятали все оружие — делиться добычей с президентской гвардией они не собирались. Затем оттащили мертвецов от двери, а живых осознавших привязали пластиковыми наручниками, найденными у них же, к стульям. Вот только привести их в чувство и допросить не успели. Не прошло и пяти минут, как в дверь их комнаты забарабанили кулаками.

— Пароль? — спросил Гринь, встав у входа и нажимая клавишу переговорника.

— What the fuck? — донеслось из динамика удивленное.

— Наши, — махнул рукой граничник. — Открывай.

Два вооруженных нейродеструкторами боевика — за последние дни почти все люди Фокса сменили привычные станнеры на смертельное оружие — ворвались в комнату с такой скоростью, будто демоны уже штурмовали подземный уровень.

На миг зависли, недоуменно взирая на мертвецов и пленников, но довольно быстро взяли себя в руки.

— Фокс вызывает вас к себе! — выпалил один из них.

Пока Стефан пытался понять, почему ему так не нравится тон негра, в комнату вбежало еще двое гвардейцев и в ней сразу же сделалось тесно. Один из вновь прибывших потянулся к пленным, за что сразу же получил по рукам от нехристя.

— Сами допросим.

— Вас Фокс вызывает! — с нажимом повторил начальник группы.

И Страж сообразил — само слово «вызывает» его корябнуло. И то, как оно было произнесено, словно они с нехристем служили местному диктатору и обязаны были являться пред выпученные его очи по первому требованию.

«Хотя, если совсем без эмоций — как это Оли делает? — то так и есть. Служим», — подумал граничник, поднимаясь с лежака.

— Идем, — вслух произнес он, взмахом руки обрывая возмущение Гриня, которому тоже не понравилось, что его кто-то там куда-то «вызывает». Поравнявшись с боевиком, Страж уточнил негромко: — К Фоксу-то зачем?

— I don't fucking know, dude! — отозвался тот.

Английский язык не был особенно сложным, всяко попроще латыни или греческого. Но встречались в нем идиомы, смысл которых Страж не мог понять. Вот как сейчас: если бы боевик не дернул плечами, жестом, а не словами донося смысл, он и не сообразил бы, что негр сам не в курсе, с чего президенту подземников самостоятельно разбираться с нападением на двух его гостей.

— Идем, — повторил он для Гриня тоном, который исключал возражения. — Там все и узнаем.

До апартаментов Фокса добрались быстро, минут за пятнадцать. Стефана, уже неплохо изучившего подземный мир станции, восхищала организованная логистика в жилых ульях. Если при проектировании технических коридоров логика не всегда улавливалась, то там, где предполагалось жить людям, все обстояло наоборот. Короткий переход по коридору, подъемник, еще один коридор — и земляне уперлись в поднятую переборку охраняемого жилого блока президента. Такие были почти в каждом улье, чтобы «глава государства» мог где-то бросить шляпу.

Тот встретил их с таким же выражением лица, которое граничник уже видел у его посланцев — напряженно-испуганным. Понятно, что жизнь владетеля полна стрессов, но прежде Фокса Страж таким не видел.

«Да что происходит-то? На него что, тоже напали?» — успел подумать он, но вслух озвучить вопрос не успел, президент сам начал говорить. Точнее, с обвинительными и отчетливо истеричными интонациями, кричать.

— Ваших рук дело? — он подскочил к Гриню, который по-прежнему изображал из себя главу группы.

— Нет, — демонстративно спокойно ответил нехристь и выразительно посмотрел на руки Фокса, которыми тот успел ухватиться за воротник его куртки. — В чем бы нас не обвиняли, мы будем все отрицать.

Пальцы президента разжались, а сам он машинально сделал шаг назад, услышав скрытую угрозу в голосе землянина. Некоторое время пристально буравил его взглядом, пока Стефану это все не надоело, и он не спросил.

— Что произошло?

Слова чужого языка ворочались во рту, как нагретая солнцем галька. Он не был уверен, что даже простой вопрос он озвучил правильно с точки зрения грамматики, скажем, не произнес «что произойти». Но президент его понял.