– Сколько лет вашей принцессе?

– В прошлом месяце исполнилось ровно двадцать.

– Как сильно мы похожи? – Микаэла встала.

– Как две капли воды. То же лицо, фигура, рост, голос, даже манеры, если честно. И меня это немножечко пугает. Зато никто не заподозрит подмену, – Дракула опять улыбнулся. – Если ты готова, я провожу тебя в покои принцессы. Тебе нужно выспаться. Завтра в замке будет кипеть подготовка к визиту монаршей семьи Халагрохильда, а мы с тобой всё хорошо обсудим. Всё-таки тебе месяц жить здесь.

– Отличненько! – обрадовалась Микаэла, надеясь, что розыгрыш подошёл к концу и сейчас её выпустят на улицу, где окружат десятками камер и любопытной публикой, желающей поржать.

– Сюда! – Дракула взял со стола свечу и поманил Микаэлу за собой.

Дверь оказалась совсем в другой стороне от того места, где она её искала. Поднявшись по каменным ступенькам, они вышли во флигель. Увидев перед собой просторный дворцовый двор, освещаемый зажжёнными факелами, Микаэла оцепенела. Ни камер, ни съёмочной группы, ни Рейнольда, ни его почитателей из семьи Микаэлы: никого, кроме пары вяло прохаживающихся по периметру мужчин в доспехах.

– Так всё это правда? – прошептала она, вцепившись в локоть мага. – Это не шутка?

– Ты же всё видишь собственными глазами. Но тебе повезло: у тебя есть я. А принцесса Линкея должна сама адаптироваться в вашем мире, совсем ей незнакомом. От этих мыслей мне хочется плакать.

– Да конечно, – усмехнулась Микаэла. – Чувак, ты напоминаешь мне нашего семейного психолога, выдавливающего из моей матери слёзы и деньги. Со мной этот номер не прокатит. Можешь не тужиться.

Альтмар потёр взбухшую на лбу шишку и кивнул в сторону замка:

– Туда.

Микаэлу он провёл через кухню. Парадным входом ночью пользоваться было рискованно, чтобы не вызвать лишних подозрений.

В холле Микаэла обхватила плечи руками и пробубнила:

– А я думала, в Канаде холодно.

В полумраке она видела лишь просторность и неточные очертания убранства, поэтому ничему не поражалась, за исключением изогнутой лестницы с бесчисленным количеством ступеней.

– Лифт вам бы не помешал, – подметила она, когда они с Альтмаром поднялись на второй этаж и остановились отдышаться.

– Ты привыкнешь, – шёпотом сказал маг и пошёл дальше. Он привёл Микаэлу в комнату Линкеи и на мнимых хозяйских правах позволил располагаться. – С этого момента ты принцесса Линкея. Лины и инлуги…

– Кто?

– Придворные слуги. Лины, инлуги, шерлуги – все они будут обращаться к тебе «ваше высочество» или «моя принцесса». Поначалу лучше молчи, кивай и со всем соглашайся.

– Как с тобой и твоими бредовыми условиями? – Микаэла двинулась вглубь комнаты. – Мне стоит ещё что-то знать, что может смутить меня до утра?

– Хм… Если вдруг я задержусь, ты можешь столкнуться с Леном или Йеном – кузенами принцессы Линкеи. Не пугайся, они – её… поклонники.

– Извращенцы! – Микаэла опять поморщилась.

– Я постараюсь прийти к тебе до завтрака. Вернее, к вам, моя принцесса. – Альтмар откланялся.

– Послушай, Альтмар, да? Так вот, Альтмар, иногда я туплю, но я не лохушка. Я не из тех, кто слепо верит первым встречным. Я уточню всё, что ты рассказал мне о Линкее. Окей?

Маг взволнованно рыгнул и изрёк:

– Ты выдашь себя.

– Не выдам, – уверенно сказала Микаэла. – В детстве я снималась в рекламных роликах. Я хорошая актриса. Свою роль сыграю изумительно. Но сделать себя чьей-то марионеткой не позволю. Усёк? Челюсть подбери. Моя бабушка научила меня раскусывать лжецов. А ты наврал мне. Пока не знаю, в чём именно, но я это выясню.

– Микаэла…

– Принцесса Линкея! – властно напомнила она. – Ступайте, Альтмар. Нехорошо придворному магу врываться в покои её незамужнего высочества посреди ночи.

Судорожно сглотнув, Альтмар отставил подсвечник с тающей свечой на пол в сторону от двери и, ещё раз откланявшись, ушёл. Едва за ним закрылась дверь, как у Микаэлы застучали зубы. Она села на край кровати и затряслась. Не важно – втянута она в чью-то игру или действительно попала в параллельный мир – впереди её ждало невозможное! Тридцать дней притворяться принцессой, элементарно не владея правилами королевского этикета, – это верх идиотизма. Да и не умела она раскусывать лжецов. Попросту припугнула Альтмара, чтобы в дальнейшем он не начал использовать её в своих корыстных целях.

Прислушиваясь к гробовой тишине, Микаэла дождалась, пока догорит свеча, а потом вскарабкалась на широкую кровать. Не раздеваясь, она укуталась в одеяло и вместо сна занялась переосмысливанием всего услышанного.

Окутавшее Линкею сверкающее светло-синие облако рассеялось, погасла свеча Альтмара, из-под ног ушёл пол, и принцесса провалилась во что-то мягкое. Удержав равновесие, она замерла. Почуяв тепло и нежный запах тонкого парфюма, Линкея поняла, что телепортация удалась. Расставив руки в стороны, она сделала шаг вперёд, но запуталась ногами в каком-то тряпье и всё-таки упала. Оказавшись на полу и ударившись при приземлении коленом, Линкея скорчилась и застонала. Грохот повлёк за собой непонятные шорохи и приближающиеся голоса. Не успела принцесса встать, как её ослепила полоса света из распахнувшейся двери. В проёме застыли две женщины – одна постарше, с пышными кудряшками, другая помоложе и постройнее. Они переглянулись, и вторая спросила:

– Мик, ты в норме?

Линкея потеряла дар речи. В полумраке она увидела, что находится в тесной комнате со странным убранством, а упала она, судя по всему, с кровати, запнувшись об одеяло.

– Классная пижамка! – Старушка оглядела одежду Линкеи и подняла вверх большой палец.

Вторая женщина дрожащими руками убрала сложенный белый лист в бумажный конверт и, вздохнув, опять посмотрела на принцессу:

– Я знаю о вашем разрыве с Рейнольдом. Мне сказал не он, а Лурдес. Имей в виду, он недолго будет один. А вот ты…

– Ма-а-ам! – позвал её потирающий глаза мальчишка.

Женщина обернулась.

– Ты обещала погладить мне попку перед сном.

– Иду, детка, – сказала она мальчику и, молча посмотрев на Линкею, пошла за сыном.

Старушка вошла в комнату и щёлкнула выключателем. Принцесса зажмурилась. Как только её глаза привыкли к яркому свету, она осмотрелась. В замке даже покои слуг были просторнее. Высокий платяной шкаф, комод, кресло, две тумбочки, туалетный столик и заваленный неизвестными предметами стол казались Линкее излишним нагромождением. В этой комнате достаточно было кровати, а для всего остального разумнее выделить дополнительную площадь.

Линкея поймала на себе пристальный взгляд старушки и робко спросила:

– Вы будете гладить мне попку?

Этот ритуал хоть и показался ей абсурдным, Линкея решила следовать любым правилам этого мира, лишь бы продержаться здесь тридцать мучительных дней.

– Зараза ты, Мик, – вдруг сказала старушка. – Редкостная, безголовая зараза. Локти же будешь кусать. Лилит верно сказала, Рейнольд один не останется. А ты? Только и умеешь, что язвить, грубить и делать всё наперекор нам. Так и пропадёшь в своей клинике, откармливая Элеонору, которая, кстати, снова испортила наш газон.

Линкея промолчала. Если с именем Лилит она разобралась, то имена Рейнольда, Лурдес и Элеоноры ей ни о чём не говорили. Проглотив недовольство, охватившее её из-за невежества этих двух женщин, она наконец поднялась с пола и одёрнула тунику.

– Вы будете гладить мне попку? – чётче спросила Линкея.

Старушка ухмыльнулась и пошла вон из комнаты.

– Спокойной ночи, Мик, – сказала она, удаляясь.

Линкея подкралась к двери и высунулась в коридор. В доме что-то шуршало, гудело, скрипело, рычало. Приглушённо, но всё же. В замке даже днём было тише. Линкея закрыла дверь и обратила внимание на выключатель. Нерешительно щёлкнув им, она погасила свет, а потом снова зажгла. Повторив это несколько раз, она улыбнулась.

– Интересно зажигаются у них свечи, – отметила она для себя.