Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Казахская ССР, 1962 год, лето

Веря в сердце своё,

Веря в руки свои…

Р. Рождественский

«Письмо в ХХХ век»

1

Казахская ССР, Талды-Курган – Мулалы, 1962 год, лето

За окошком вьюга

Да пороша ранняя,

А в печи одна зола,

А в груди страдания.

Иль на картах погадать,

Да что-то не гадается29… – задорно доносились звуки популярной песни из радио на подоконнике. Рядом чахло каланхоэ и желтела стопка квитанций, проштампованных фиолетовыми чернилами: «АТП30 № 2560». Витя сидел на табурете возле окна и ждал, когда подтянутся остальные рабочие. Сегодня их автоколонну, почти всю, отправляли в командировку в Мулалы, на неделю, до выходных. Там была летняя автобаза около товарной железнодорожной станции, куда сгружали зерно с целины31, поэтому сотни грузовиков надо было ремонтировать там же, чтобы зря не жечь топливо. И так будет продолжаться всё лето: рабочие дни – в посёлке, в вагончиках, на выходные – домой, в Талды-Курган.

«Кто на базу, а кто в школу, – тяжело вздохнул Витя, вспоминая Фарида. – Кто-то по жизни будет теперь работать автослесарем, а кто-то после каникул вернётся к той, другой жизни, с образованием и карьерой…»

– Значит, пиши: за июнь АТП номер две тысячи пятьсот шестьдесят города Талды-Курган выполнило четыре тысячи заказов на техобслуживание машин, – голос начальника АТП вывел Витю из задумчивости.

Прохор Васильевич, смотрел в окно, то и дело почёсывая шрам на правой щеке, и диктовал своему помощнику, Захару. Тот, сидя за пошарпанным канцелярским столом, старательно выводил буквы и, закончив, спросил:

– Может, лучше: «занятых в воплощении сельскохозяйственной программы семилетки СССР»?

– Эх ты, бюрократ! И где ты только набрался этих словечек, ума не приложу? – вздохнул Прохор Васильевич. – Ладно, пиши, как знаешь. Вот тебе рабочие отчёты с трёх автобаз за прошлый месяц, только с цифрами не наври ничего, – и начальник протянул Захару журналы, сильно потрёпанные, пожелтевшие, с масляными пятнами на обложках. – На всё про всё тебе пятнадцать минут. Потом выступаем. Собирайся, братец, в поход, поедешь с нами в Мулалы.

– Нет уж, я лучше отчёт напишу. Что я с этими чушками забыл? – ответил тот, просматривая журналы.

– Сам ты чушка! Ишь ты, интеллигенция нашлась! Учу тебя, учу, эх! – Прохор Васильевич с досадой махнул рукой. – Не стать тебе начальником, коли людей ни в грош не ставишь!

– Это мы ещё посмотрим, посмотрим, – тихо ответил Захар, когда за начальником закрылась дверь. – Главное – с правильными людьми ладить, а не со всеми подряд. Иди давай, что уставился?! – рявкнул он Вите.

Витя не заставил себя долго ждать и вышел вслед за начальником в цех. Рабочие уже собрались и окружили Прохора Васильевича. Тот разговаривал по-простому – никогда и не скажешь, что он был самым главным здесь начальником.

– Так, братцы, разнарядка на неделю. Идём в Мулалы на пять смен и четыре ночи. Едем в автоколонне на пятьдесят ЗИЛов, все – пустые, держите расстояние между машинами. Приедете к обеду, вам двадцать минут на перекус, и, если сформирована линия, – начинайте, не дожидайтесь остальных. Там уже должны стоять грузовики, началась страда – пшеницу повезли с целины, теперь только держись! Объём работы большой. На нашу автоколонну норма в день – восемьдесят машин, итого за неделю – четыреста. И чтобы без халтуры! А то я уже получил по шеям на прошлой неделе, в следующий раз сами отдуваться будете! В пятницу вечером поедет караван от Балхаша в Текели через Мулалы, с ним и вернётесь в Талды-Курган. Вопросы есть?

– А как получилось, что восемьдесят машин в неделю, сегодня же приедем к обеду только? Это что же, опять переработка? – спросил один из рабочих. Другие тоже загудели.

– Отставить малодушие! – резко, по военной привычке, скомандовал Прохор Васильевич, но тут же смягчился. – Братцы, я всё понимаю, но план надо выполнять. Глядишь, премию дадут. Согласен, работы много, особенно когда целинники валят. Но живём-то, братцы, хорошо, и хлеб, и масло есть, так что давай, не гундось, это тебе не под пулями машину ремонтировать. – Гул рабочих приутих. – И важное дело делаем же: страну поднимаем, а это не хухры-мухры!

Рабочие с уважением относились к Прохору Васильевичу, звали его Васильичем, и не только за то, что прошёл войну, но и за то, как он общался с ними, – строго и в то же время с какой-то сдержанной суровой любовью, по-отцовски.

– Ну всё, братцы, будет рассусоливать. Р-разойдись! По машинам!

Витя вышел из цеха и быстрым шагом направился к первой машине. Ожидающие погрузки ЗИЛы, все новенькие, с вертикальными решётками радиаторов, с вытаращенными глазами-фарами, выстроились один за другим; хвост тянулся за ворота. Витя заранее приметил, кто поедет первым, и уже успел перекинуться парой слов с шофёром. Тот стоял около машины и курил.

– Ну что, пострел, везде поспел? – подмигнул он Вите. – Полезай в кабину, я сегодня один.

– Спасибо, я, пожалуй, в кузове поеду, а то жару не переношу, – ответил Витя.

– Кто ж её переносит? – усмехнулся водитель, откидывая задний борт кузова. – Тебе с такими замашками в море надо, а не в пустыню. Ну да ладно, полезай. Найду себе другого попутчика.

Витя бросил в кузов котомку с пожитками – сменным бельём и нехитрым перекусом, следом забрался сам. Торбу он сшил своими руками, на совесть: с подгибами, лямками и большим передним карманом, аккурат для дедовой фляги с выцарапанными буквами «ЛИНКОР МАРАТ» на помятом алюминиевом корпусе.

Мужики быстро набрались в кузов, расселись на скамейках вдоль бортов. Витя увидал своего друга и свистнул.

– Фарид!

Тот обернулся, мгновенно сменил направление и торопливо пошёл к ЗИЛу.

– Здоро́во, – Витя протянул руку, чтобы помочь другу залезть.

– Здорόво! – ответил Фарид, забираясь в кузов. – Я даже и не рассчитывал с утра, что повезёт ехать в первой машине.

– Кто рано встаёт, тот сам знаешь, – ответил Витя. – Я тебе место около кабины припас. Ну, с первым днём каникул тебя?

– Ага, – Фарид расплылся в широкой белоснежной улыбке. – Мать, конечно, попричитала, но отец поддержал. Сказал, машинное масло для рук – лучший институт для мужика.

Они подняли борт, задвинули запоры и расположились поближе к кабине. Витя по-хозяйски похлопал по крыше:

– Поехали!

– Взлетаем, что ли? – подмигнул ему Фарид.

Все рабочие, сидевшие в кузове и ожидавшие отъезда, даже те, кто уже успел удобно устроиться и задремать, повернулись к мальчишкам и заулыбались. После двенадцатого апреля прошлого года все верили, что слово «поехали» приносит удачу. От одного только этого слова настроение всех рабочих улучшилось, люди вдруг вышли из дремоты, огляделись по сторонам. С высоты кузова хорошо было видно и автобазу, и сам Талды-Курган с новыми домами и школой. Рабочие, отчего-то радостные, повернулись друг к другу и стали обсуждать обстановку на автобазе, в городе, стране и даже в космосе.

Водитель коротко просигналил и тронулся.

Витя пошатнулся, но не сел, а ухватился за кабину и, стоя, стал разглядывать Талды-Курган, такие знакомые улицы, которые с борта грузовика выглядели всегда по-другому. Они как будто теряли важность, превращались во что-то маленькое, незначительное, преходящее. Витя не знал, было ли это оттого, что он становился взрослее, оттого, что та часть жизни, когда ты боишься, трепещешь перед большими зданиями, дяденьками и тётеньками, называемая детством, уходила от него огромными семимильными шагами; или просто потому, что ветер бил в лицо, даря чувство непонятной, откуда-то взявшейся свободы и ощущение, что наконец-то он взрослый человек, а значит, волен делать всё, что ему угодно. Он всё теперь может, даже жизнь изменить, и время теперь ему подвластно.

вернуться

29

Песня «Дроля мой» из фильма «Судьба человека»

вернуться

30

АТП – аббревиатура: автотранспортное предприятие.

вернуться

31

Целина – название слабоосвоенных (из-за нехватки населения), но теоретически (по расчетам) плодородно-богатых земель. В 1950-х годах в СССР была начата программа по массовому освоению целины – выращиванию зерна в Казахской ССР, Поволжье, Сибири, на Урале, Дальнем Востоке и Крыму.

27
{"b":"706968","o":1}