Естественно, я не упустила возможность рассмотреть при свете дня и его хозяина. А то наши случайные встречи не дали такой возможности.

К нам подходил высокий, атлетично сложенный мужчина лет тридцати. У него было загорелое лицо с мужественными чертами, очень красивые глаз цвета яркой лазури, и светлые волосы, зачесанные назад и немного растрепавшиеся от ветра.

— Добрый день, Мари, — поздоровался он. — Рад вас видеть.

И ведь действительно рад. Мне здесь даже Жак Дефине так тепло не улыбался.

— Взаимно, — ответила я и поспешила представить подругу. — Это Элен Дефине. Я остановилась у нее дома.

— Приятно познакомиться, месье Риссар, — как приличная леди, сказала Ленка. — Мы не смогли явиться с пустыми руками и принесли небольшой подарок.

Она протянула мужчине наш презент в виде симпатичной коробки с медом и клюквой.

— О, деликатесы из России? — воодушевился француз. — Это очень любезно с вашей стороны.

— Скромный ответ на ваше гостеприимство, месье, — улыбнулась я.

— Просто Бриан, не нужно церемоний. Прошу.

Дверь нам открыл самый настоящий дворецкий. Высокий худощавый мужчина с седыми волосами, одетый в черный фрак и в белоснежных перчатках. Он невозмутимо отвесил легкий поклон в ответ на наши смущенные «Здравствуйте» и удалился вглубь замка.

— Ты видела его перчатки? — тихо зашипела Ленка мне на ухо. — Белые-белые. Как он вообще в них ходит? Их же каждый день, наверное, приходится стирать.

— Обсудим дома, — одними губами ответила я. — Неприлично в гостях говорить на неизвестном хозяину языке.

Подруга понятливо вздохнула, а к нам обратился Бриан.

— Надеюсь, вы не против небольшой экскурсии перед ужином? Моему дому, конечно, далеко до Версаля или Шомбора, но уверен, он произведет на вас впечатление.

Против мы не были. Тем более, что замок оказался очень красивым. Мрамор и немного потертый паркет, изящная мебель, потемневший от времени металл — все это заставляло меня мысленно танцевать от восторга. Наметанным глазом я видела, что это не пошлый новодел, подогнанный под старину, а дом с настоящей историей. Дом, о котором по-настоящему заботились и который берегли. Все держалось в безукоризненной чистоте и порядке. Здесь не было ничего помпезного, ничего яркого и блестящего. Все предметы мебели были подобраны так, чтобы не выбиваться из единого стиля. Достижения современности вроде электричества или кондиционеров вписывались в интерьер так здорово, что совершенно его не портили

— Этот замок был построен в конце двенадцатого века моим предком, — стал рассказывать Бриан, проводя нас по комнатам. — Он был соратником Ричарда Львиное Сердце и получил земли и графский титул именно от него.

— Уж не знаменитый ли Айвенго был вашим предком? — улыбнулась я.

— Нет, — ответил улыбкой мужчина. — Но семейная легенда гласит, что они были лично знакомы.

— С ума сойти, как давно это было, — благоговейно прошептала моя в общем-то равнодушная к истории подруга.

— Вообще первые упоминания о де Риссарах относятся к девятому веку. Мои предки всегда жили здесь. Занимались лесом, вином, а потом и морской торговлей. Де Риссары старалась не участвовать в войнах, поэтому не делали свой дом похожим на крепость. Сам замок несколько раз реконструировался, но предки постарались, чтобы он дошел до наших дней практически в неизменном виде.

Мужчина рассказывал спокойно, без лишнего пафоса. Было видно, что он делает это не для того, чтобы покичиться древностью и знатностью семьи. Он действительно гордился историей своего рода, относился к его наследию с большим уважением и вниманием. И это не могло не вызвать мою симпатию. Я ценила искренность в любях.

— У вас здесь исторические фильмы снимать можно, — заметила Лена.

— Мне предлагали. Но я отказал. Как-то не очень хотелось, чтобы по моему дому шастали толпы киношников.

А я будто вживую видела дам в роскошных платьях и благородных мужчин, слышала звон мечей и ржание лошадей со двора… Кстати, о лошадях.

Мой вопрос может прозвучать очень глупо, но я не в состоянии удержаться. Отчего-то изнутри щекочет странное ощущение, что несколько веков назад эти места должны были выглядеть как-то по-другому. И не успокоюсь, пока не выясню.

— Знаете, — спросила смущенно, — у меня есть вопрос, только не смейтесь. Вы не знаете, как сюда заезжали кареты когда-то?

— Кареты? — немного растерялся мужчина. — Знаю. Раньше к скале подходила огромная насыпь, сделанная специально для подъезда. Но в начале прошлого века ее взорвали и построили дорогу по склону. Вы ехали по ней сегодня.

— У вашего дома богатая история. А привидения здесь случайно не водятся? — хихикнула подруга.

— Был прапрадедушка, — невозмутимо ответил хозяин замка. — Но ему захотелось разнообразия и теперь он гремит цепями где-то в Биарицце.

— А кто же его заковал в цепи? — хмыкнула я.

— Разумеется, прапрабабушка. Она решила, что он слишком часто стал заглядываться на молоденьких девиц.

Мы рассмеялись, а Бриан открыл перед нами очередную дверь.

Это была библиотека. Высокие книжные шкафы стояли вдоль трех стен из четырех, а еще несколько — посередине комнаты. Возле четвертой стены располагался небольшой диванчик, кресло и кофейный столик. Лежавшая на нем книга с закладкой говорила о том, что многочисленные фолианты здесь не только демонстрируют, но и читают.

Чего тут только не было. Книги разного возраста, разных тем и на разных языках. В соседних шкафах мирно существовали Монтень, сборник средневековой поэзии на испанском и вся серия Толкина в оригинале.

— Потрясающе, — прошлась Ленка вдоль шкафов, — у вас здесь даже рукописные книги есть?

— Есть несколько. Правда, читать их очень сложно, так что они представляют скорее историческую ценность.

Все книги хранились в идеальном состоянии. Составленные ровными аккуратными рядами, а самые старые и ценные покоились в закрытых стеклянных витринах. Моя душа искусствоведа заходилась от восторга. У нас не в каждом музее встретишь такое собрание.

— Глазам не верю, — воскликнула я, зацепившись взглядом за знакомые слова. — Это что, Пушкин?

— Да. Кажется, это еще прижизненное издание поэта.

— С ума сойти, — ошарашенно пробормотала я.

— Хотите, подарю? — неожиданно предложил Бриан.

— Что? — переспросила. — О, нет, не стоит. Это слишком дорогой подарок, мне нечем будет на него ответить.

Оно ведь стоит диких денег. А если выставить на аукцион, при должном везении цена может достигнуть астрономической суммы.

— Вас это ни к чему не обяжет, — мягко улыбнулся он.

— И все равно, мне сложно его принять. Меня даже в самолет не пустят с такой ценностью.

И вообще, это странно. Не думаю, что книга для мужчины совсем ничего не стоит, что он готов вручить ее первой встречной девице. А в чужой альтруизм я тоже не верила. Может это такая проверка? На вшивость и корыстность?

— Бриан, неужели все эти книги собирали ваши предки? — отвлекла мужчину Ленка.

— Да. Библиотека, наверное, самое ценное, что есть в этом замке. Мы бережем книги, а особенно дорогие нам никогда не покинут этих стен.

— И они стоят у вас так просто, в шкафах? Книги, которым несколько сотен лет?

Я тихо хмыкнула. Уже не один раз объясняла подруге, как правильно хранить старые и ценные вещи, какие устройства и системы для этого существуют, но она все равно удивляется как будто в первый раз.

— Здесь стоит особая система, которая создает нужный книгам микроклимат, — оправдал мои ожидания хозяин замка. — Постоянная температура и влажность контролируется так хорошо, что даже присутствие человека никак на них не влияет…

Краем уха слушая объяснения мужчины, я двинулась в сторону читального уголка. Над диваном висела большая картина, и мне захотелось рассмотреть ее поближе. Чем черт не шутит, может мне повезет увидеть какого-нибудь Ренуара в оригинале.

На полотне, заключенном в простую, но изящную раму, был изображен закат. Солнце садилось в море, расцвечивая его яркими красками: оранжевым, розовым, алым. И неизвестному художнику удалось передать переходы между цветами так поразительно тонко, что картина, казалось, светится собственным мягким светом. А море получилось совсем как настоящее. Будто еще чуть-чуть — и оно выплеснется через раму. Удивительно нежная и легкая картина. Похоже на пейзажи Айвазовского, но чувствуется немного другой стиль, более женский что ли.